Четыре прыща апокалипсиса

Привет, задолбач. Существует очень много вещей, которых я не понимаю. Они даже не задолбали, я просто не могу понять, почему они вообще существуют. И одна из таких вещей — стремление дотошно выискивать изъяны во внешности человека, которого ты видишь в первый и последний раз.

Сперва умник номер один возомнил себя пупом земли и издал никому не нужный указ о том, что, дабы усладить чувство прекрасного Его Величества, все должны плюнуть на работу, учёбу, сессию и побежать сломя голову на пляж — или париться в джинсах при температуре в 35 градусов. Дальше умник номер два решил, что в час пик нужно сидеть, как выпускница института благородных девиц, даже если ты в транспорте проводишь больше двух часов в день (а на встряску автобуса хоть можно реагировать или стоит пренебречь законами физики ради эстетически ранимой души того бородатого дедугана, который сидит рядом?). Но апофигеем неадеквата стал умник номер три — фанат чужих бретелек, подмышечного пота и бородавок на спине.

Когда-то давно я спонтанно вывела для себя шуточную формулу, как в зарубежной стране распознать руссо туристо. Если вы идёте по какой-нибудь европейской улице, видите иностранца неформатной внешности (скажем, полную женщину с цветными татуировками), а поодаль — быдлецо, которое с гиканьем фотографирует этого человека на телефон, то можете уже начинать краснеть за своего соотечественника. А сейчас я вижу, что эта формула не так уж далека от истины. По крайней мере, сложно найти ещё одну страну, где с таким же рвением требуют от прохожих соответствия модельным стандартам.

Не могу с уверенностью говорить о европейцах, но мне кажется, что в цивилизованных странах понимают различие между фотомоделью и человеком, который далёк от этой индустрии. Фотомодель, как и любой другой профессионал, должен обладать рядом характеристик, за которые ей платят деньги. Среди этих характеристик — безукоризненная внешность, в которую вкладываются финансы, силы, время и здоровье и которая впоследствии окупается. Но с чего этому должны соответствовать врач, секретарь, электрик? Вы же не поливаете грязью людей, которые не умеют лечить зубы, вести бухгалтерский учёт и чинить проводку? Вы даже, вероятно, не записываете в унтерменши даже тех людей, которые не умеют петь, танцевать и проникновенно читать монолог Гамлета «Быть или не быть».

Мне никогда не понять тех, кто так неадекватно реагирует на телесность. То, что видно пятна на коже, царапины от кота, пот и прыщи на теле — это нормально для лета, и даже чистюля, который всё свободное время не вылезает из душа, от этого не застрахован. Волосы, которые за один день пачкаются от жары и жирнеют — это тоже вполне объяснимое явление. Прохожий, историей про которого вы загадили и так многострадальное «Задолба!ли», может быть смертельно уставшим, заработавшимся, занятым, после болезни — тогда ему не до внешности. А если бы у вас случилось что-то серьёзное, вы бы думали о том, что у вас под руками отросли волосы на три миллиметра?

Человек априори не может быть одинаково красивым каждый день. Когда он идёт выбрасывать мусор — он один, когда идёт на день рождения — совсем другой. И это — норма, которую должен впитать в себя каждый. А те, кто, наплевав на усталость, сидят в заплёванном автобусе, как викторианские леди, подбирают модный лук для выхода в магазин за хлебом, замазывают тоналкой комариный укус и требуют того же от других — глядя на вас, я могу только покрутить пальцем у виска.