Каземат скуки

Меня задолбали апологеты школы, которые твёрдо уверены, что вне её стен нет возможности изучить хоть что-то. Более того, они убеждены в том, что школа учит учиться. Хотя на самом деле школа убивает умение учиться и интересоваться чем-то новым у абсолютного большинства школьников.

Происходит это потому, что есть три основные школьные дисциплины: парализующий страх неверных действий, безусловное принятие внешней оценки личности и социальная мимикрия. У них есть обычные, гражданские имена, под которыми они значатся в статьях и дискуссиях о пользе школьно-урочной системы обучения. Страх неверных действий называют умением учиться, безусловное принятие внешней оценки называют скромностью и самокритичностью, социальную мимикрию называют социализацией.

На деле за этими благозвучными названиями скрывается система воспитания комплексов, неврозов, базовой неуверенности в себе и недоверия к миру. Степень усвоения этих предметов не соответствует степени успешности обучения в школе: истории известны и отличники-бунтари, и покорные двоечники.

Тем не менее, в какой-то мере эти дисциплины преподаются всем и в значительной степени определяют дальнейшую личную и профессиональную жизнь людей — в тем большей степени, чем больше родители поддерживают существующую систему школьной дрессировки, основанную в первую очередь на архаичных дисциплинарных устоях Яна Коменского с полным игнорированием его положений о естественности и простоте обучения. Оценки за поведение, которые до сих пор процветают в начальной школе, служат самым явным тому доказательством, как и унизительная необходимость отпрашиваться в туалет.

Как и любая другая бюрократическая структура, школа в первую очередь берёт на себя простые, понятные, не требующие осмысления или интеллектуальной работы функции надзирателя, инспектора нравственности, вольного карать невиновных и награждать непричастных вне зависимости от конкретных знаний и умений каждого конкретного ученика. Звание «Учитель года» присуждается не тем, кто может развить в человеке способность видеть проблемы и ставить вопросы, а тем, кто может добиться примерного поведения и качественного прилежания. Медалистами становятся те, кто демонстрирует чудеса понимания школьной иерархии и значимости искусственной системы ценностей и ценностных суждений со своими «альфами» в виде директора и завуча, «бетами» в виде учителей и олимпиадников и «гаммами» в виде всех остальных.

Процесс обучения при этом построен сложно, противоестественно, программы обучения разным предметам часто не согласованы между собой, академический час и время начала обучения не соответствуют физиологическим потребностям детей и подростков. Постоянный учительский контроль не даёт развиваться навыкам самоконтроля, постоянная внешняя мотивация не даёт развиваться мотивации внутренней, уничтожение результатов упорного труда после выставления оценки не даёт ощутить ценность приложенных усилий и сформировать адекватные представления о стоимости труда во временном и денежном выражении.

По очевидным причинам полной противоестественности такой системы обучения её эффективность предельно низка. Большая часть выпускников школы уже полсотни лет пишет с орфографическими и пунктуационными ошибками, многие из них вовсе путаются при попытке передать смысл и суть своих утверждений, продираясь через бесконечные междометия. Лишь малая часть выпускников может объяснить геометрический смысл производной или синуса, натуральный логарифм от e найдут и вовсе единицы, о научных критериях Поппера и вовсе, кажется, не слышал никто. Зато все гадают на картах Таро, пользуются астрологическими прогнозами и аюрведическими практиками, будят в себе Настоящих Женщин и опекают Настоящих Мужчин.

Школа выродилась, уже давно пора это признать. В своём текущем состоянии она не соответствует социальному заказу, она даёт меньше знаний, чем любая осмысленная деятельность, она не отвечает на вопросы, она унижает детей и дискредитирует понятие образования, сводя некогда гордое звание «педагог» до изначального античного значения «раб, присматривающий за детьми».

Школу надо реформировать не на основе ветхозаветных представлений Коменского о «нравственности» и тем более не на базе системы воспитания промышленного рабочего девятнадцатого века, который должен быть приспособлен к тяжёлой и монотонной работе, которую всю нужно автоматизировать, а на основе современных знаний в сфере когнитивной психологии, нейрофизиологии, эффективных систем обучения и саморазвития. Если вы не можете обойтись без школы, то пусть она даёт не конечный набор конкретных знаний, а умение ориентироваться в окружающем мире. Умение здраво оценивать своё время и свой труд, планировать покупки и кредиты, выражать свои мысли, совершать и исправлять ошибки. Пускай она даёт безопасное пространство для развития и экспериментов, для поиска нового и интересного в окружающем мире, умение находить проблемы и решать их, ставить вопросы и находить на них ответы.

А пока школа служит мрачным казематом принудительного, монотонного и скучного труда ради эфемерных оценок. И, как и любая другая тюрьма, убивает интерес к знаниям, миру и жизни.