Ложная стыдливость так же гнусна, как и бесстыдство

Невероятно задолбали три слова: «особенный», «инвалид» и «крайний».

Начну с первого. Поскольку яжврач с 25-летним стажем, периодически нарываюсь на рассказы (в основном посторонних, случайно встретившихся людей) об особенных — детях, родственниках, знакомых, и т. д.

Если свернуть разговор не получается, каждый раз приходится уточнять, в чём же именно «особенность»? ДЦП, какая-то форма олигофрении, слепота или что-то ещё. Почему бы не сказать прямо: у моего [подставить] нет левой ноги? Синдром Дауна? Синдром Шерешевского-Тёрнера?

Нет, нужно как-то маскироваться. Причём в разговоре с врачом. Такое ощущение, что упоминание болячки моментально развеет загадочную ауру и переведёт пациента из романтического ранга «особенного» в самый обычный: человек с конкретным диагнозом.

Инвалид. Тут как раз наоборот, отношение к этому слову у меня нормальное. Это человек, в силу тех или иных причин имеющий ограничения для каких-либо видов деятельности. Но почему кто-то считает зазорным называть инвалидов инвалидами?

Ну и «крайний». Я — майор медицинской службы ВВС. И за всё время службы ни один пациент, ни один сослуживец не настаивал на замене слова «последний» на «крайний».