Я холодна, как моя месть

Я росла папиной дочкой, была вся такая папина-папина. Когда меня спрашивали, кого ты больше любишь — папу или маму, без колебаний отвечала — папу. Оно и вполне объяснимо — папа проводил со мной больше времени, чем замученная работой и бытом мама — у отца были очень высокие требования к домашней кулинарии и чистоте дома, а у мамы была очень серьёзная и ответственная должность, она очень выматывалась между работой, шваброй и кастрюлями.

Отец же почти всегда водил меня в сад, а потом в школу, забирал обратно, гулял и играл со мной, именно он научил меня читать, писать, ездить на велосипеде, выжигать по дереву, отличать съедобные грибы от ядовитых, закидывать удочку и много чему ещё. В общем, он был для меня целым миром. Он меня баловал и мало в чём отказывал. Единственное — отказался покупать мне собаку, о которой я мечтала, объяснив, что собака — это не игрушка, а большая ответственность за чужую жизнь.

Но однажды мой мир рухнул. После первого класса в возрасте восьми лет я поехала отдыхать в лагерь. По окончанию смены за мной приехали родители. Вдвоём. Меня это очень удивило и обрадовало — ведь я привыкла, что мною всегда занимался один папа. Но радовалась я рано. По приезду домой меня ждал серьёзный разговор с родителями — они развелись, папа с нами больше не живёт.

И потом отдельный разговор с отцом, который сказал, что в моей жизни ничего не изменится, я по-прежнему — его любимая дочь и самый главный человечек в его жизни. Что я ни в чём не буду нуждаться — он будет платить маме алименты. Что мы будет по-прежнему с ним очень часто видеться — правда, не каждый день, а раз в неделю, но зато всю субботу он будет полностью в моём распоряжении. Но это ещё не всё — в той семье, в которой он сейчас живёт, есть девочка — моя ровесница, так что у меня теперь есть сестра. А скоро будет ещё одна, маленькая, или братик.

Это был наш с ним последний разговор. Ни в какую субботу он не пришёл. И ни копейки на меня не заплатил: как объяснила бабушка — у папы теперь семья, жена, две дочки, одна из которых совсем маленькая, а у твоей мамы зарплата больше, чем у него. Вскоре отвалилась и бабушка, переключившись на маленькую внучку. С мамой мы постепенно сблизились, насколько это было возможно при её занятости.

Поскольку мы живём в маленьком городе, случайных встреч было не избежать. Где-то через год я увидела отца в парке. Он был с ней — «сестрой». Они о чём-то весело разговаривали, смеялись. В одной её руке была рука моего папы, в другой — поводок со щенком, который не игрушка, а большая ответственность. Меня они не заметили. Потом я ещё несколько раз видела их — и вдвоём, и вчетвером с моей единокровной сестрой. Отец меня не замечал или делал вид — не важно. Я тоже не решалась подойти.

А несколько лет назад его не стало — мне об этом никто даже не сообщил, и я не смогла с ним проститься. Но в маленьком городе долго скрывать что-то невозможно, я узнала о его смерти довольно быстро. И тут во мне заговорила вся та обида, которая жила во мне все эти годы, я решила им назло подать на наследство.

Это был очень неприятный сюрприз для них, всплыла бабушка и сказала, что всё имущество, из которого отец нажил только совместную с женой квартиру, давно переписано на папину жену и её дочерей (как оказалось, неправда), просила отказаться от наследства. Но я пошла на принцип и стала собственником 1/8 доли квартиры стоимостью два млн. рублей. Бабушка возмущалась и говорила, что это несправедливо, что долю получила я, а старшей внучке ничего не досталось. Старшей внучкой она уже давно считала падчерицу моего отца, а меня из списка родственников вычеркнула.

Что имеем сейчас? Вдова отца с дочерями снизошли до личного общения со мной и предложили… подарить мою долю единокровной сестре. Ну или бабушке. Я сказала — выкупайте. Я не прошу у вас 250 тысяч (1/8 стоимости), даже не прошу цену, за которую долю реально можно продать третьим лицам (100 тысяч), продам вам по-родственному за 50 тысяч — ведь что-то в память об отце я получить должна. Но они только смеются и говорят, что продавать квартиру они пока не собираются, а рано или поздно мне надоест платить налоги на собственность и коммунальные платежи и я отдам долю просто так.

Они наговорили мне много обидного, и я решила отомстить им — заселиться в квартиру. Но суд я проиграла — мне отказали в заселении как имеющей собственное жильё, владеющей ничтожно малой долей и в связи с невозможностью выделить эту долю для проживания физически.

Мама, муж, друзья, все в один голос говорят мне — да отдай ты им эту долю просто так, она стоит меньше твоей месячной зарплаты, что ты с ними связалась.

Но желание нагадить им не отступает — всё-таки хочу продать долю третьим лицам. Тем более, что по закону я могу это сделать — посылала им письмо с уведомлением с предложением выкупа моей доли, ответа не получила. Вот только сделать это непросто — у нас не Москва и желающих купить долю не наблюдается. Но я сдаваться не собираюсь. Не удастся продать долю за 100 или 50 тысяч, продам за 10. Или за одну. Или вообще подарю дружной семье трудовых мигрантов. Вот такая вот я гадина.

Ибо задолбали.