Устами зануды гундосит истина

Здравствуйте. Я работаю в ВУЗе, и я задолбалась. Задолбалась настолько сильно, что хочется рвать и метать.

Мне 38 лет, из них последние пятнадцать я работаю на подготовительном факультете для иностранных граждан. Работу свою люблю и преподаю, без ложной скромности, неплохо. По крайней мере, все мои студенты успешно выдерживали текущую и итоговую аттестацию и потом поступали в ВУЗы - часто бывает так, что комиссия «заворачивает» слабых студентов.

Раньше, до пандемии, мы работали в стационарном формате: студенты приступали к занятиям в сентябре, до января учились по четыре пары каждый день, включая субботу, затем с января количество занятий сокращалось: январь-февраль-март — по четыре пары трижды в неделю, апрель-май-июнь — дважды, и в конце июня — итоговая аттестация. В конце недели преподаватели передавали в учебную часть отчёты о проведённых парах и о посещаемости студентов.

В апреле прошлого года нас перевели на дистанционный формат, и пары стали проводиться в Зуме. Руководство придумало новую фишку: нужно не только сдавать каждую неделю журналы с отчетами, но и высылать на специально созданную почту записи пар. Причём архивировать их нельзя — только MP4, только хардкор. Целый год я добросовестно пересылала записи куда следует, а в прошлом месяце, каюсь, забила на это дело.

Во-первых, бумажные журналы никто не отменил. Во-вторых, четырежды в течение пары к конференции присоединяются методисты из учебной и части и проверяют, кто присутствует на занятии и проводится ли оно вообще. Целый месяц меня никто не трогал, а вот вчера мне позвонили и велели явиться в учебную часть к Дарье Васильевне, контролирующей учебный процесс. Лично я с ней ни разу не сталкивалась, поэтому думала, что мой визит будет кратким. Не тут-то было.

Вхожу в кабинет, говорю:

— Здравствуйте, я такая-то и такая-то, мне сообщили, что вы хотите меня видеть.

Дама, глядя на меня так, будто я, по меньшей мере, сбежала из психушки, отвечает:

— Вам не сообщали. Вы пришли, чтобы объяснить своё поведение перед начальством и попросить прощения.

Стою и думаю: «А „моя госпожа“ обратиться не нужно?» Я женщина терпеливая, флегматичная даже, но детские и юные годы мои пришлись на девяностые и прошли в одном интересном районе славного города Харькова. Район называется Салтовка, если кто в курсе. В общем, пресмыкаться перед кем-либо я с детства не приучена, зараза такая: сожрут в один миг и костей не выплюнут.

Говорю:

— Боюсь, я ошиблась и пришла не по адресу.

— Ну отчего же? Ведь это вы — Виктория Николаевна З.

— Я.

— Так вот поясните мне, голубушка, одну простую вещь. Вас совесть не мучает?

— А должна? — начинаю борзеть.

— Обязана! Вы не прислали видеозаписи занятий! Вы понимаете, чем это чревато?!

— Разумеется, — отвечаю. — Согласно положению, я не получу заработную плату до тех пор, пока видеозаписи не будут предоставлены в учебный отдел.

Дама завелась ещё сильнее:

— Я не вижу раскаяния на вашем лице? Вам что, вообще не стыдно?

— Дарья Васильевна, — говорю, — лично для вас это чем чревато? Я не снимаю с себя ответственности за то, что не прислала записи занятий в срок, и готова вообще не получить зарплату за этот месяц. Чего вы сейчас пытаетесь добиться?

— Да вы бессовестная, Виктория Николаевна! Вы надо мной издеваетесь! Так с начальством не разговаривают!

В общей сложности разговор длился пятьдесят две минуты, и на что я потратила почти час своей жизни, я до сих пор не поняла. Вероятно, дама хотела, чтобы я валялась у неё в ногах, рыдала и требовала пощады.

А вот фигушки.

Да, я виновата. Работа есть работа, и даже если процесс регулируется совсем дурацкими правилами, их следует соблюдать. Но! Фактически пары были проведены, и это могут подтвердить как мои студенты, так и методисты из того же учебного отдела, которые фиксируют посещения занятий.

Я была готова к тому, что мою зарплату в этом месяце удержат — это не единственный мой доход, и с голоду умереть мне не пришлось бы. Я разговаривала с начальством — нет, с НАЧАЛЬСТВОМ — предельно корректно, без криков, оскорблений и попыток качать права, как это, к сожалению, иногда делают уважаемые коллеги. Я справилась с эмоциями, и навыки общения с салтовской гопотой не полезли наружу. Но, ёлки-палки, что это вообще было? «Милочка», «голубушка», «раскаяние на лице», «совесть не мучает» — мы в ВУЗе, на вокзале, в детском саду, на исповеди или, господи прости, в БДСМ-клубе?

Означенная Дарья Васильевна, поговаривают, любит проводить такие душеспасительные беседы и доводить людей до слёз.

И вот у меня возникает вопрос — какого чёрта?

Не выполнил работник свою часть договора или выполнил халатно — пусть сидит без денег или вообще увольняется. Или пусть его уволят за несоответствие занимаемой должности. Но то, что я наблюдала в течение пятидесяти минут — просто маразм в терминальной стадии.