Не сойтись, разойтись, не сосвататься в стороне от придирчивых глаз

Это очень мило, когда правильным отношениям в семье учат передёргиваниями. Например, демонстрируют «правильную» модель поведения, сами подчёркивая отличия ситуации исходного автора и своей.

Например, год можно скрывать беременность и рождение ребёнка — опустим даже то, что не все могут хотя бы шесть-семь месяцев не встречаться с семьёй без последствий. Пару лет можно скрывать неугодного семье супруга. А всю жизнь? Но автор, сама подчеркивая, что семья никогда не примет гадкого гомосексуала, учит его жизни. Странно, у моего мужа неправильная семья — его семья приняла партнёршу его кузины точно так же, как и меня.

Давайте проведём мысленный эксперимент. Заменим семью автора моей семьёй. Тогда она и окажется в ситуации, в которой её выбор никогда не примут.

Моя бабушка, узнав о рождении у автора ребёнка, спросила её, не хочет ли она утопить ребёнка мусульманской национальности (сами прозвище вспомните?), или хотя бы оставить его в детском доме. В моём случае речь шла о «детях Израилевых» — тоже подберите прозвище пообиднее, и это не было передёргиванием или неудачной шуткой. Она действительно считала появление детей еврейского происхождения трагедией, которую ещё можно исправить.

Точно такой же приём ждал за несколько лет до этого моего мужа — что поделать, я решила, что не могу и не хочу всю жизнь скрывать своего любимого человека. Тем более, что выдавали его происхождение и имя, и фамилия, и даже страна гражданства — в РФ он был в долгосрочной командировке. Молодой, богатый, красивый и здоровый — только вот не в состоянии он изменить ту часть себя, которую моя семья никогда не приняла бы.

Но, конечно, то, что его несколько раз избили, это моя вина. Надо было скрываться и молчать пожизненно, даже уехав на ПМЖ в Израиль и заведя пятерых общих детей. Подумаешь, что благодаря небольшому городу мои дяди быстро вычислили место его работы и поджидали его поблизости с компанией кузенов? Надо было с работы в маскировке выходить, не огорчать еврейской рожей.

Правда, ради чего сохранять мир в такой семье, автор так объяснить не смогла. И почему партнёр, которого вы выбрали благодаря его качествам и вашей любви к нему, менее важен, чем родственники, которых вы не выбирали вообще, тоже. Если бы её мусульманский супруг был так же противен её семье, как партнёр-гей исходного автора — его, то вряд ли бы она поучала жизни столь высокомерно.

А я просто порадуюсь, что бабушка звонила автору узнать об её здоровье. Когда я говорила со своей в последний раз, то стояла у гроба супруга — вот гадина, не смогла убедить маму, единственную, с кем сохраняла тогда общение, не рассказывать и не давать мой номер — «Ну он же умер, она должна была тебя поддержать!» Бабушка осведомилась, куда я теперь дену «стадо» и планирую ли возвращаться к необрезанным членам — именно в такой формулировке. Или смерть партнёра — тоже не повод ждать поддержки от родственников?