Чуть-чуть терпения, мадам

Оказалась я в реанимации. Кто там был, меня поймёт: лучше там не оказываться. И не только потому, что здоровым и богатым быть лучше, чем бедным и больным. Отношение там, скажем честно, врагу не пожелаешь. Слава богу, поступила я туда не только находясь в сознании, но и при деньгах, о чём незамедлительно сообщила врачу. Врач безумно обрадовался и пообещал вылечить. Сумму называть не буду, но скажу, что хоть и посильная трата, но только потому, что здоровье важнее денег. Когда тебе больно и страшно, а ты оказываешься полностью зависим от дядей в белых халатах среди облупленных стен нищей больницы, тебе уже всё равно, что с тебя спросят три твоих зарплаты. Собирали по всем родственникам и друзьям, но жизнь-то дороже.

Дальше всё как и в обычной больнице: бельё своё, питание своё, духи-шоколадки медсёстрам. Лекарства и шприцы в большинстве своём оплачивать отдельно не пришлось — и на том спасибо.

То ли мне повезло, то ли что ещё сыграло свою роль, но положили меня в «тихую» палату. Это там, где больные в сознании, охают и стонут, а не кричат криком большую часть времени. Хоть выспаться в перерывах между приступами боли можно. В соседнем зале вой не умолкал практически никогда, и покойников выносили регулярно. Я не медик, так что судить наверняка о том, почему в соседней палате люди мёрли как мухи в жутких мучениях, а из «коммерческой» регулярно выписывались относительно здоровыми, не могу. Может, очень тяжёлые травмы; может, денег у больных с собой не было.

После одного случая я, пожалуй, потеряла последние иллюзии. Поступила к нам в палату мама одного из врачей. Ради этого врач сорвался с дежурства, бросив всех и вся. Сбежались все медсёстры отделения. Суетятся, помогают перенести с каталки на кровать, носят водичку, суют обезболивающее, меряют давление… Всё бы ничего, все мы люди, только вот у тётеньки ни переломов, ни контузии, ни кровотечения, только синяки и ушибы: с лестницы полетела. А прыгают вокруг неё, как будто она после страшнейшего ДТП. Не дай бог, конечно, но контраст меня убил наглухо. В соседней палате обезболивающее из ремней и новокаина состоит, а тут:

— Мамуля, давай морфинчика уколем?

Противно не то, что с тёткой по царски обращались, — это ж здорово! Но вот с остальными пациентами…

— Чего ты орёшь?! Я тебе уже всё обезболила! Больно? Потерпишь!

Это больному, который орёт во время «несложной операции», для которой наркоз, по мнению врачей, не нужен. Конечно же, он воет от того, что решил подёргать врачу нервы, а не потому, что заходится от боли.

— Так, что у нас тут? Атопический дерматит. Иммуноглобулин Е превышен в восемь раз. Почему расчёсы и раны на коже? Ах ты!.. Привязывать будем! Прекрати немедленно!

Кожа отваливалась кусками, процесс сопровождался диким зудом. Пациентка лезла на стену.

— Чего ты ноешь? Потерпи пару недель, потом полегче будет. Скажи спасибо, что жива осталась. Больно? Конечно больно! Что здесь удивительного?

Эта фраза была обращена к девушке после страшнейшей аварии: переломаны рёбра, разорвана печень, удалена селезёнка, содрана кожа на спине, ушибы, ссадины, гематомы, отёки.

Если вы попали в реанимацию, приготовьтесь терпеть. Подумаешь, больно — мелочи-то какие! Потерпишь. Будет ещё врач заботиться об обезболивании или о том, как можно заменить процедуру на менее болезненную, но столь же действенную. Он спать хочет, устал, ты у него уже фиг знает какой по счёту пациент за последние -надцать лет, не близкий и не родной человек. Так что потерпите, господа и дамы.