Вот сосед, а сна уж нет

Учусь в одном из московских вузов, живу в общежитии. Бог наградил потрясающим соседом. Потрясающий в прямом смысле слова — последнее время от него просто трясёт. Сам-то он, может, и не понимает, чем вызывает нервную почесуху.

Сразу оговоримся, что человек любит поспать и частенько пропускает пары только потому, что не может оторвать свою задницу от кровати.

Давеча сосед упёрся гулять на всю ночь. В семь утра он возвращается (мне вставать в десять) с диким лязгом замка (открывать тихо ему просто в голову не приходит) и начинает собираться в институт. Вот тут-то и начинается то самое действо, будоражащее мои нервы.

Приём пищи. Надо отодвинуть стул от стола. Допетрить, что люди спят, и тихонько отодвинуть его нельзя. Нет, надо сделать широкий взмах рукой и вслушаться в потрясающий скрежет железных ножек стула о паркет.

Сбор сумки. Если в этот день физкультура, то со сном можно попрощаться. Сумка одна, в неё надо уложить и тетради, и спортивную одежду. Одежду складываем в полиэтиленовые пакеты магазинные, которые очень громко хрустят. Более того, на каждую вещь свой пакет. А ведь ещё надо каждый пакетик так умять, чтобы он не занимал много места.

Уход из комнаты. Тихо повернуть ключ мы всё так же не можем — дверь закрывается с хлопком, ключ пихается со всей дури, поворачивается так же.

Всё-таки выспавшись, я обнаруживаю на столе сюрпризы в виде пустых упаковок от еды. Причём лежат они на столе не один день и даже не одну неделю. Ну что мешает сразу убрать за собой упаковку от хлеба или чайный пакетик? Почему нужно доводить стол до уровня свинарника?

И ладно бы человек адекватно реагировал на замечание о том, что утром производит слишком много шума. Надо заявить: «Да я негромко шумел», а на возражение скукситься и ляпнуть: «Вы тоже шумите, но я молчу!» Конечно, невозможно держать уровень децибелов на нуле, но всё же я могу поднять стул и поставить туда, куда надо, или придержать дверь. Почему этого не может сделать дорогой сосед, непонятно.

А так вполне нормальный парень.

Сосед! Ты хороший человек, но к быту не приспособлен.