Здравствуй, шопинг, Новый год!

О скажите мне, люди! Какая религия велит вам тащить детей тридцать первого декабря в магазины? Не с кем оставить? Вот всю эту толпу резко стало не с кем оставить?

Хорошо, допустим. Не с кем, поверю. Зачем же тогда заезжать в магазин с этими танками, которые теперь коляски?

Честно говоря, вот положа руку на сердце и прочие места… У меня тоже есть дитятко. Когда-то он был маленький. Я таскала его на руках. В мутоновой шубе и валенищах. В одной руке — сын, в другой — пакет с едой. В те времена, если бы я вкатилась с коляской в магазин, даже представить боюсь. И ладно, ладно, в обычные дни, ладно, верю, что некуда деть ребёнка…

Тридцать первого числа понесло меня за петрушечкой. Мама ро́дная! Я понимаю, что все, как обычно, спохватились в последний момент, и я со своим жалким пучком выгляжу смешно…

Блин, такое ощущение, что детский сад на выпасе. Орущие, скучающие дети, которым жарко в розовых комбинезонах, осатаневшие мамаши, не могущие разъехаться в узком проходе и венцом всего — добрый дедунюшка, катающий между рядов с алкоголем вполне себе большого внучка, висящего на тележке и приговаривающего: «Ну ты, это, всю витрину не собери…»

Долго, словно Нео, я уворачивалась от озверевших толп, но Судьба настигла и меня: дама с перекошенной рожей со всей дури наехала-таки мне на ногу розовым танком с розовым же младенцем.

Никаких извинений или чего-то подобного я и не ожидала, единственной мыслью было: «Дура ты, дура, беги отсюда!»

И всё-таки, милые дамы! Что заставляет вас тащить этот таз с младенцем в магазин, на почту и прочие неуютные места? Не с кем? Не верю!

Типа, всё равно гуляем, дай-ка и на почту завернём. Умнички.

Крайне печально, что мы сами себе даже не пытаемся создать минимальный комфорт. С грустью и недоумением, ваша задавленная коляской.