Что вижу, о том и пою

А меня задолбали певуны. Нет, не те, кто просто любит петь песни, — я сама такая. И даже не те, кто петь при этом не умеет, — я, положим, тоже не Монсеррат Кабалье. Задолбали меня те, в ком проигрыватель включается посреди нормального разговора!

Вариант первый. Зовут меня довольно распространённым именем Екатерина. И с самого детства мне регулярно попадаются граждане, которые, узнав об этом, немедленно запевают про яблони и груши и про туманы над рекой. Песня-то хорошая, но лично я её просто возненавидела. Хоть бы кто, например, про черноглазую казачку спел, её зовут так же. Ещё есть любители при упоминании определённой ситуации непременно спеть песню про неё, и тоже всегда одну и ту же. Скажем, помянули Францию — затягиваем «Во французской стороне». В особо тяжёлых случаях проигрыватель включается практически на любое слово. «Туман» — «сире-е-еневый тума-а-ан…», «не говори так» — «не говорите мне „прощай“, не говорите…»

Вариант второй. Если «певунов по ассоциации» я ещё могу понять — все мы порой изъясняемся цитатами, то вот эта категория для меня совсем непостижима. Я про персонажей, которые поют всё, что хотят сказать. Или пропевают только что сказанное собеседником. «Надо бы поужинать» — «на-а-адо бы-ы-ы поу-у-ужина-а-ать…» И не понимаешь — то ли собеседник воображает себя персонажем оперы, то ли тебя считает несмышлёным младенцем, с которым надо потешками и песенками разговаривать, то ли просто издевается.

Граждане! Мы не в опере! Тут не поют, тут разговаривают!