Памятник задолбавшимся

В середине девяностых мои (уже покойные, царствие им небесное) бабушка с дедушкой отправились покупать дедушке лакированные ботинки — вещь по тем временам недешёвую, тем более после минувшего кризиса. Зайдя в один из приличных бутиков итальянско-турецко-российского происхождения, они наткнулись на восемнадцатилетнюю девочку, которая посчитала, что они — профессора медицинского университета и заслуженные хирурги СССР (а затем и России) — неплатежеспособны, хоть и одеты были «по статусу».

Продавщица, провожая их ленивым взглядом от витрины к витрине, неспешно красила ногти и на просьбы моей бабушки показать товар никак не реагировала. Наконец, не выдержав испепеляющий взгляд моей бабушки после очередного «игнора», она бросила:

— Ну чего вы всё спрашиваете? Все равно же на вашу пенсию брать не будете!

Бабушка молча повертела-повертела один ботинок в руках — и немногословно попросила:

— Заверните.

Башмаки стоили бешеных денег, но несмотря на просьбы моего дедушки, бабушка швырнула аккуратно сложенную стопочку новеньких купюр продавщице в руки, постояла, пока та пристыженно заворачивала обувь, и, взяв моего дедушку за руку, молча вышла.

Как потом признались и бабушка, и дедушка, выражение стыда и ужаса на лице той девчонки стоило каждой копейки, заплаченной в тот день. А башмаки 52-го размера так и стоят у меня дома неношеными, так как на дедушкин 43-й они не сгодились. Зато каждый день, когда весь день меня задалбывают по разным причинам, я смотрю на башмаки и улыбаюсь.