Три месяца с Майей и Тиллем

Меня по-настоящему задолбали скупщики билетов. Я люблю оперу и театр, изредка хожу на рок-концерты. Я презираю эту «профессию» и считаю, что это нелегальный бизнес, граничащий с преступной деятельностью.

Хорошие люди не будут прятаться по подворотням возле театра и предлагать что-то там из-под полы, напоминая повадками эксгибиционистов.

Хорошие люди не будут нанимать бабушек и голодных студентов с горящими глазами, чтобы те изо дня в день изображали, будто всю жизнь мечтали попасть именно на это представление, но не могут себе позволить, так что подарите им, пожалуйста, ненужный билет. А дальше они побегут в ту же самую подворотню, где ненужный билет предложат следующему прохожему за цену в пять раз выше номинала.

И нет бы эти нехорошие люди имели хоть чуть-чуть совести и ограничивались, скажем, 10–20% всех билетов! Нет, тут этика полностью прогнулась под перспективой лёгкой наживы. Иногда ждёшь даты открытия продаж месяцами, а через три минуты после момента «Х» узнаёшь, что все 2000 с лишним мест уже как-то кем-то забронированы, причём на весь сезон. Ах, неужели все поклонники Плисецкой или «Раммштайна» в эти три минуты лихорадочно колотили по клавишам и щёлкали мышкой, оплачивая покупку на скорость? Ну-ну. На следующий день сотни билетов появляются на разных аукционах, где им чуть ли не новый нолик приписывают.

Сегодня на глаза попался целый сайт, посвящённый «бизнесу» спекуляции на билетах, а там — статья про этику бизнеса. Оказывается, скупка билетов — это дело благородное. Таким образом осуществляется рыночная регуляция «искусственно заниженных цен на билеты» (это про первый ряд партера за 300 долларов, ага), и билеты не достаются лохам, а попадают в руки «настоящих ценителей искусства», которые, оказывается, готовы платить за них любые деньги.

Я желаю, чтобы гадам-скупщикам хлеб в магазине продавали по законам рыночной регуляции. Ах, ты жрать захотел? Вон, бабушка в подворотне скупила весь хлеб, продаёт буханку за стопятьсот миллионов. Что, дорого? Ну, в другой раз приходи, а пока лопай воздух.