В два-три последних пути

Понесчастливилось нам окунуться в печальный процесс похорон. Умерла бабушка. Прощались с ней в траурном зале питерского крематория. Вот скажите, там вообще люди работают или роботы бездушные?

Очень любила бабушка гвоздики. Ещё в морге положили мы ей в гроб двадцать огромных махровых гвоздик тёмно-бордового цвета — необычайной красоты цветы. А когда нас пригласили в зал на церемонию, в гробу этих цветов не оказалось. Остался только скромный бело-розовый веночек из разных цветов и белые хризантемы, а гвоздик — ни одной.

На что рассчитывали работники этого печального заведения? Ведь не заметить отсутствия такого количества ярких цветов просто невозможно. А вот поднимать скандал во время церемонии скорбящие родственники точно не будут. И расчёт оправдался: разборок сквозь слёзы скорбящие родные учинять не захотели.

После окончания прощания заглянул я в центральный вестибюль — наши гвоздики уже гордо стояли в вазе у столика, где продавались цветы, по 100 рублей за штуку (нам, к слову, они обошлись по 25). Я их пересчитал — ровно двадцать. Почему уверен, что это были наши? Когда мы только ещё ожидали начала прощания, гвоздик не было никаких, да и найти точно такие было бы крайне трудно — они по заказу из питомника были привезены.

Мерзость ситуации немного сглаживает мысль, что когда придёт срок, каждому воздастся по делам его, и тот, чья рука, не дрогнув, выжимает капли нечестной прибыли из людских слез и горя, получит заслуженное сполна.