Особенности национальной благотворительности

Когда человек, который казался образцом жизнерадостности и позитива, молодой и по-настоящему талантливый парень, которому нет и тридцати лет, в минуту слабости признаётся, что у него не просто проблемы со здоровьем, а последняя стадия рака, что он ждёт смерти и у него уже опустились руки — это страшно. На вопрос о лечении он, горько смеясь, отвечает, что химиотерапия не помогла, а лечение в Германии, которое, по словам врачей, могло бы помочь, для него, жителя глубинки, недостижимо, даже если он продаст вообще всё, хотя по стоимости это примерно равно новенькому BMW X5. Сбор денег через соцсети не хочет даже начинать:

— Ну, я же не Жанна Фриске, кто мне денег даст? Ты знаешь, с каким трудом собирают деньги больным детям? А детям нужнее, пусть лучше дадут денег детям.

Он смирился. Просто ждёт смерти, хотя до слёз хочет жить. Ждёт без необходимого лечения, без нормальных обезболивающих.

Задолбало, что из-за нищеты люди покорно ждут смерти, когда уровень современной мировой медицины позволяет их спасти.

Задолбало, что никто никому ничего не должен, и что люди, для которых сумма в несколько миллионов рублей не критична, предпочтут проиграть их в казино или разбить очередную машину, а не спасти человеческую жизнь.

Задолбало, что нормальной благотворительности на постсоветском пространстве нет, и что если ты обычный совершеннолетний человек из русской (украинской, белорусской) глубинки, без денег, связей в шоубизе и мимимишной истории для «Пусть говорят», то, тяжело заболев, ты сдохнешь. Просто потому, что ты никому не нужен.