Фамильные драгоценности императрицы Матрёны

Девушка! Да, вот вы, в гриндерсах и костюме в стиле милитари. Да-да, вы, вот уже месяц усиленно пытающаяся распространять слухи про наш район и про деятельность сотрудников полиции в целом и мою в частности. Мне надоело. Я тоже хочу кое-что рассказать, пусть меня и не похвалит за это начальство.

Итак, в некоей деревне (назовём её Глухоманово) проживала пожилая женщина (предположим, Матрёна Ивановна). Давно проживала, фактически, всю свою долгую жизнь. Когда-то в Глухоманове проживало больше сотни человек, но лесозаготовки закрылись лет двадцать назад, колхоз — ещё раньше, поэтому люди уезжали. И когда в 2007 году умерла подруга Матрёны Ивановны, женщина осталась в деревне одна. Несмотря на возраст, содержала огородик и десяток кур. Пенсия вдовы инвалида войны позволяла жить Матрёне Ивановне, особо ни в чём не нуждаясь. Всё общение — раз в месяц почтальон с пенсией, раз в две недели — участковый, эпизодически — сотрудники собеса. Ну, и ещё те, кого Матрёна Ивановна встречала во время своих поездок в магазин райцентра.

Муж Матрёны Ивановны умер ещё во времена СССР. Конечно, была дочь, зять и внучка в областном центре. Нет, они никогда не предлагали ей переехать в город — жилищные условия не позволяли. До областного центра — больше 200 километров. Возможно, поэтому часто родственники к Матрёне Ивановне не приезжали. Дочь с зятем последний раз были на похоронах подруги, а внучка приезжала в 2009-м, после окончания института.

Матрёна Ивановна очень гордилась своей внучкой. Те фотографии пятилетней давности и несколько семейных фото более старых времён периодически торжественно демонстрировались участковому. «Она у меня на космическом заводе работает!» — говорила Матрёна Ивановна.

Сотовой связи в Глухоманове нет. Вышка из райцентра туда не добивает, а ставить ещё одну из-за десятка полупустых деревень не захотел никто из «Большой тройки». Есть таксофон на остановке автобуса, но тот номер телефона, который дочь дала Матрёне Ивановне, никогда не отвечал.

Каждый год Матрёна Ивановна ждала внучку. «На Рождество», «на майские», «на Петра и Павла», «на Покров», «на Октябрьскую» — участковому назывались разные сроки, но всегда с добавкой «обязательно». Часто после таких рассказов Матрёна Ивановна ехала с участковым в райцентр — купить что-нибудь вкусное в магазине.

В декабре 2010 года Матрёна Ивановна стала жертвой мошенников. У пожилой женщины выманили около ста тысяч рублей по одной из классических схем. Она вовремя хватилась и позвонила в отдел. Мошенников взяли в другой деревне, где они «окучивали» ещё одну одинокую женщину. После этого случая Матрёна Ивановна занялась вопросами финансовой безопасности: отвезла избыток денег в банк, туда же скинула золотые украшения, оформила завещание, отписав всё внучке.

В марте 2012 года Матрёна Ивановна попала в больницу. Почтальону показалось, что женщина как-то странно разговаривает, и он позвонил врачам. Выяснилось, что Матрёна Ивановна на ногах перенесла инфаркт. После выписки собес два месяца плотно опекал женщину, потом всё скатилось до эпизодических визитов. Участковый заезжал уже раз в неделю, за чашкой травяного чая слушая рассказы про далёкую внучку.

В сентябре 2013 года женщине стало намного хуже. От госпитализации она отказалась, собес развёл руками. Продукты стал завозить участковый, благо до деревни с опорным пунктом всего четыре километра. Матрёна Ивановна была у него далеко не единственной «клиенткой».

В предпоследнюю пятницу ноября участковый застал Матрёну Ивановну в весьма подавленном настроении. На здоровье она не жаловалась, на вопрос о том, что случилось, пробормотала: «Умру тут, так никто и не узнает». В воскресенье участковый заехал снова. Несмотря на то что уже стемнело, света в доме не было. Не появился он и после сигнала клаксона. Дверь Матрёна Ивановна не запирала, поэтому, захватив фонарик, участковый вошёл в дом. Дальше подробно описано в рапорте начальнику отдела.

Дочь и внучку Матрёны Ивановны нашли через неделю. Дочь работала в бухгалтерии завода, внучка — инструктором по фитнесу. После оперативных похорон дамы стали решать вопрос с наследством. Домик (постройки 1947 года), деревянный, но достаточно крепенький, деньги в банке, золото и 12 соток земли. Всё для внучки, поэтому дочь больше никто в тех местах не видел. Не очень богато, согласен.

И вот внучка, потрясая законом о полиции, ворвалась в отдел, обвиняя участкового в незаконном проникновении в жилище и намекая на наличие большого количества антиквариата, который бесследно исчез после смерти Матрёны Ивановны. Начальник отдела оставил жалобу без удовлетворения, и девушка побежала в прокуратуру. Проверка прокурора тоже не нашла нарушений в действиях участкового, и девушка побежала в прессу. СМИ (которые без желтизны) после звонка в отдел побоялись печатать откровенно неподтверждённую информацию. Тогда девушка завела посты в соцсетях…

Такая вот история. Девушка! Да, вы, в гриндерсах и камуфлированном костюме! Рассказы про вас я слушал больше четырёх лет. Я понимаю: вам, не интересовавшейся бабушкой столько времени, трудно себе представить, что посторонние люди могли помогать ей абсолютно бескорыстно. То, что вы не проявили к ней интереса и сочувствия, не значит, что все разделяют ваши убеждения.

Я слышал, вы со своей матерью задавались вопросом: кто эти люди на похоронах? С участковым вы знакомы, перечислю остальных: почтальон, хозяйка магазина, водитель местной маршрутки.

Вы жаждете наследства — вы его получили. И забудьте про всё остальное. Мне от всей этой истории останутся воспоминания о доброй старой женщине, о травяном чае и грушовке. Ваши намёки на иконы и серебряную посуду я оставляю на вашей совести. А вы… Вы уезжайте в областной центр и живите в своём, исключительно материальном, мире дальше. Я вам только желаю несколько другой старости, нежели той, что была у Матрёны Ивановны.

Абсолютно без уважения, участковый уполномоченный полиции Глухоманова и ещё семи десятков деревень.