Сама себе Квазимодо

Привет, я звонарь. Девушка-звонарь. Сама себе Квазимодо, можно сказать. Работа у меня отличная, не променяю ни на какую другую. Но есть моменты, которые меня достали.

Во-первых, это «цивилы». Не обязательно наши прихожане, ибо последние как раз знают обычно правильные ответы на следующие вопросы:

— Ой, а ты же такая хрупкая, это же силу надо!

А пианистка, простите, свой рояль таскать должна? Тогда почему ей такого вопроса не задаёте? Умные люди давно придумали систему подвязки, блоков, педалей и прочего. Лет этак шестьсот назад. Кстати, растолкать даже 150-килограммовый язык не так и сложно. Физику учить надо. Нет, здорового во́рота, как в католических храмах, у нас нет. И это видно невооружённым глазом. Даже снизу.

— А как ты не глохнешь?

Так же, как прочие люди, работающие в шуме — от клепальщиков до барабанщиков в группах. Есть беруши, наушники — да просто вата, в конце концов. И да — Квазимодо оглох, потому что катался на колоколах. А у меня слух даже улучшился. И коллега работает в оркестре, если что.

— Ты монашка? А почему не в рясе?

Потому что не монашка. Вам почитать Студийский устав XV века или обойдёмся современностью? Звонарём может быть мирянин. У монахов свои проблемы.

— Ты училась в консерватории/семинарии?

Нет, на звонарей учат по-средневековому — методом подмастерья. И академическая музыка ну совсем уже ни при чём. В семинарии учат на регентов хора. Понимаю, мало информации, но вопрос уже достал.

— А можно мне подёргать/пригласить друзей?

Нет. Я же не прошусь к вам на работу поглазеть на фрезерный станок или покликать в вашем компе. Вашу лажу услышит полрайона, неумелым ударом можно порвать верёвку или даже разбить колокол (у нас таких три висит, семинаристы расколотили). И колокольня — не проходной двор, а высотное сооружение, к тому же церковное. Фиг вас кто пустит в трапезную, а я почему должна? Если очень хочется — есть пасхальная неделя, когда мы под присмотром пускаем позвонить всех. Отлавливаем любителей полазить по крыше, придерживаем тросы от желающих вдарить по-молодецки и успокаиваем боящихся высоты. Но за это нам и премия пасхальная полагается.

— Врёшь! Женщинам нельзя звонить!

А кто в женских монастырях, простите, звонит? Опять-таки, мирянин может быть любого пола. Не верите — берите бинокль и приходите в указанное время под собор. А врать — вообще грех.

Отдельный пункт — сердобольные старушки, пытающиеся устроить срочно замуж за своих внуков. Нет, это не послушание перед уходом в монастырь с горя (видимо, от отсутствия вашего внука в моей жизни). Это просто любимая работа. С личной жизнью у меня всё в порядке.

Задолбал один из священников. Все люди как люди — и на весь храм один, простите, неумный.

— Почему тихо звоните? (Он сидел в подвале, в трапезной, а не смотался домой, как обычно.)

Ну, нет у нас регулятора громкости. А в подвале, тем более зимой, когда выставлены двойные двери, ты ядерный взрыв не услышишь.

— А чего так медленно?

Потому что пост. Великий. И устав читать надо. Или хотя бы учебники для воскресной школы. Мы и так учитываем, что храм регулярно встречает архиерея, и вообще, надо красиво звонить.

— Почему похоронный играли перед службой?

Это благовест! Одиночные удары на похороны бьют католики. А вы просто приехали раньше времени и попали на начало звона. А похоронный — это перебор от малого к большому. Откройте, что ли, Закон Божий, если забыли.

— Почему так мало?

Полчаса. Вопреки всем нормам. И ровно столько же, сколько обычно. Под хороший звон время идёт незаметно, это только мы за часами следим. А зимой это вообще издевательство. Нет, варежки не спасут. Никакие. А те, что спасут, две моих зарплаты стоят. В секонд-хенде.

— А где твой жених? И почему он волосатый? Какой музыкант? Выходи за нашего семинариста!

Извините, отец ***, а вот это уже точно не ваше дело. Духовник у меня другой. А ваши семинаристы меня вдвое младше, это уже педофилия.

А в целом все мои начальники, коллеги и наш причёт — обалденные, действительно добрые люди. Даже отец ***. Он же просто беспокоится. Ну, обделил Бог некоторыми качествами — пожалеть человека надо.

И да, господа журналисты!

• Не лазьте вы по крыше ради удачного кадра. В последний раз её перекрывали при царе Горохе, а нам плохая статистика ни к чему.

• Не пишите слёзных историй о девочке-припевочке в церкви. Я здоровая баба со вполне заурядной биографией. Нет, никакое несчастье или раскаяние не обратили меня к Богу. Мне просто так захотелось. И научитесь писать моё гражданское имя. Или хотя бы не коверкать крещёное.

• Не просите прочитать вам лекцию на тему истории звона, храма, всех святых земли русской и т. д., если вы всё равно оставите минуту со словами: «А в Пасху можно приходить всем!», а вокруг требуют нашего внимания прихожане, впервые зашедшие на колокольню. И если вы не готовы запомнить термины и даты, пишите их на бумажке или не спрашивайте, чем потом нести чушь на всю страну.

С праздниками, в общем! Аминь.