По праву слабого

Ростом и мышечной массой я не вышел, поэтому бычить на людей с рукоприкладством не привык ни по каким поводам, хотя во многих случаях это бы было самым простым и даже правильным решением. Тем более не склонен рукоприкладствовать касательно женщин, так как в детстве учили добру. Но, честное слово, женщины, которые считают наличие первичных половых признаков индульгенцией, задолбали.

Еду в электричке, чувствую себя неважно: погода постоянно меняется, давление у меня зашкалило, потому самочувствие постепенно сдвигается от лёгкого недомогания к состоянию «совсем хреново». Открываю окно. Тётка сзади приказным тоном: «А ну быстро закрыл окно!» Пытаюсь вежливо объяснить, что очень душно и, вообще, из туалета сильно несёт мочой, испытывая огромное желание сообщить ей, что командовать она будет мужем, и то если он от такого тона ей в глаз не засветит, но сдерживаюсь. В дело вступает вторая тётка: «Вы посмотрите на него, ему говорят, а он тут вы#$&вается». Я закипаю и громко, но вполне ещё вежливо спрашиваю, понравится ли ей, если я начну на весь вагон матом орать. В дело вступает соплюшка лет шестнадцати, решившая, что вежливость — признак слабости: «Ну ты совсем мудак, что ли?» Если бы она сидела поближе на метра два, а вагон не был бы так полон, то я бы не сдержался, и ей бы прилетело… Хрен с ним, ухожу в другой вагон — там, по крайней мере, не воняет.

Но вот станция метро — пол-электрички выходит. Высаживаюсь и я. Из соседнего вагона выходит эта соплюшка. Быстро сориентировавшись, хватаю за руку и отвожу за колонну, от неожиданности она не сопротивляется. За колонной я достаю из чехла на поясе охотничий нож, демонстрирую, тут же убираю (неприятностей с полицией не хочется, да и причинять вред не собираюсь) и приказным тоном требую извиниться. Она испуганно бормочет «извините» и убегает. Спрашивается, почему, почему для того, чтобы существо женского пола хотя бы минимально вежливо себя вело, необходимо угрожать физической расправой с демонстрацией силы?

Не первый раз замечаю: многие женщины чувствуют себя неуязвимыми на основании того, что они женщины, и их бить не положено. Особенно хамеют, когда в спутниках мужик внушительной комплекции. Однажды не пустил одну девицу перед собой в очередь — она первым делом при входе в магазин заняла очередь, ушла закупаться, а потом, когда остался один человек до кассы, прискакала с полной корзиной и нагло потребовала пустить. На призывы к совести начала хамить и материться, на что была послана. Девица встала в хвост и начала по телефону кому-то жаловаться. На выходе меня ждал накачанный мужик под центнер весом с «конкретным базаром». Так как его пассия стояла всё ещё в очереди к кассе, градус истерики был невысок, и мне удалось-таки объяснить, что сам этот мужик, если бы ему высказали всё, что лилось из уст девицы, засветил бы в табло любому, независимо от пола; я же ограничился посылом. Согласившись, что глупо из-за бабской истерики устраивать драку с вызовом полицаев, мирно разошлись. Но это как раз исключение — очень часто из-за хамства истеричных бабёнок, уверенных, что их «кавалеры» будут без страха и упрёка «мочить в сортире» любого, на кого им укажут пальцем, возникают жестокие и даже массовые драки с увечьями, убийствами и последующей вендеттой по «законам улицы».