Неучи высшей категории

Всем доброго дня. Так уж получилось, что полгода назад я получил крайне неприятный диагноз: рак щитовидной железы первой стадии. Знающие люди тут скажут (и будут правы), что это заболевание — одно из самых излечиваемых, с почти 80 процентами 30-летней выживаемости, крайне медленно растущее, даже если его не трогать. Но мой пред- и послеоперационный период оказались крайне интересными.

Суть в том, что я, как человек, хорошо знающий английский язык и недалёкий по роду занятий от математической статистики (я программист), первым делом пошёл изучать факторы риска, стандартные схемы лечения, тренды выживаемости при разных схемах и подтипах заболевания. Вооружившись достаточным количеством информации (не из гайдов а-ля «для пациентов», а из настоящих научных статей популярных западных медицинских журналов по онкологии и эндокринологии), я пришёл на операцию.

Операцию сделали, дождался результатов исследования опухоли. Сижу и охреневаю. Опухоль на УЗИ была с одной стороны, а задекларирована в заключении с другой. А с той стороны что было? Манна небесная? «В двух удалённых лимфоузлах — метастаз с отложением». Из какого отдела лимфоузлов? Их там 6, кстати, и степень распространения по ним определяет в некоторой степени прогноз (будем честны, не очень сильно). С отложением чего? Кучи навозной? Пошёл ругаться — исправили. Смотрю новую бумагу. В ней по так называемой TNM-системе стадирования написано N1 (есть метастазы в лимфоузлах), тогда как в описании стадий непосредственно моего подтипа необходимо указывать N1a (есть метастазы в лимфоузлах определённой зоны) или N1b (есть метастазы в лимфоузлах за её пределами), что опять-таки бред. Пошёл ругаться, дописали.

Спрашиваю у врача, что же делать дальше. Ожидаю тут, что меня направят на дополнительное лечение по квоте, так как было поражение лимфоузлов. Молчок. Напрямую говорю о том, что, наверное, мне нужно пройти эту процедуру. У врача глаза размером с помидор: «А кто вам рассказал?» Потом была увещевательная беседа о том, что «так лечили 30 лет назад, и никто не умирал». Окей… Записался на это лечение сам, на платной основе.

Съездил в Обнинск в радиологический центр — привет вам, друзья! Вас я запомню как искренне желающих помочь врачей со знанием дела. Было приятно с вами работать.

Вернулся в свой город, и пошёл стандартный «путь»: обследуйся, проверяйся, чтобы поймать «вовремя». Сделал анализ на гормоны щитовидки. Принёс врачу-эндокринологу (не тот, что хирург, а новый). Врач смотрит: «А где анализ? Тут же нет!» Суть в том, что у одного и того же вещества есть несколько синонимов-названий: ТТГ, тиреотропный гормон, тиреотропин. Эта врач ничего, кроме первого, наверное, никогда и не видела. Мне, пациенту, ей объяснять, как медицинские аббревиатуры расшифровывать?

Потом этой же интересной женщине пришла идея протестировать на мне ещё один тип сканирования, который применяется только в (sic!) быстрорастущих метастазирующих опухолях, либо при достоверной информации об отсутствии эффекта текущего лечения (а этой информацией не пахнет). А ещё ехать хрен знает куда, и стоит кучу денег. Зачем?

Доколе, врачи? Если уж у нас в онкологии такая фигня творится, что же в остальных областях медицины? И я уж не говорю про нехватку денег — тут о профессиональной квалификации речь.