Всё так плохо, что аж хорошо

Говорят, что женской дружбы не бывает.

— Ой, такой ужас, — рассказывает мне подруга по телефону. — Ребёнка вчера осматривал логопед, сказал, что нужно отправлять его в специальный садик, и обычные занятия с логопедом ему не помогут. А я столько заплатила воспитательнице из нашего садика, чтобы она с ним занималась! Но она ничего не сделала, он даже читать не умеет в свои пять лет, а нам же скоро в школу!

«Ну да, ужас», — вздыхаю я, но на уме только один вопрос: а почему ты с ребёнком не занимаешься? Почему в доме нет ни одной развивающей игры, кроме трёх, которые мы с мужем дарили милому малышу на дни рождения (да и те пылятся на полке)? Как он научится правильно говорить, если с ним не разговаривают? Привели из садика, включили мультик — пусть только сидит тихо, смотрит и не мешает.

— Ой, я такая глупая, мне так сложно учиться… — твердит постоянно ещё одна подруга.

— Нет, ты просто умничка в чём-то другом — знаешь вот, как готовить. Не все же должны быть профессорами! — повышаю ей самооценку. Но сколько книг ты прочла за последний год? Журналы не считать! Одну? «Гарри Поттера»? Поздравляю! Если знаешь свою проблему, работай с ней, а не надейся, что через неделю ты мне опять повторишь эту фразу, и я опять буду повышать твою самооценку.

— Ой, я такая толстая (страшная, нос у меня не такой, грудь маленькая) — это вообще любимые фразы.

— Да что ты, ты замечательная, на меня посмотри! А какого мужчину отхватила! — утешаю я, но внутри начинаю закипать. Девочки, у меня нет психологического образования, чтобы выслушивать все эти комплексы каждый день. Почему вы это говорите мне, а не себе?

— Я себе пудру купила, теперь не знаю, как до конца месяца дотянуть: денег нет.

— Одолжить? — спрашиваю я, и рука рефлекторно тянется к кошельку, хотя там последние деньги до конца месяца, но твоя пудра в половину моей зарплаты, конечно, важнее.

— Ой, извини, конечно, но я же подруга, и должна тебе сказать: ты так плохо выглядишь! Я знаю, что тебе нужно! Тебе нужно похудеть, — с видом знатока вещает ещё одна «подруга». Конечно, со своим весом за центнер ты знаешь, как убрать мешки у меня под глазами и сделать так, чтобы я выспалась после бурной ночи с мужем.

— На каждый товар есть свой покупатель! Зачем ты красишься и ходишь на каблуках? Это же неудобно! И сколько денег ты тратишь на краску для волос? Главное — что у тебя внутри, — уверенно восклицает подруга, которая даже лаком для ногтей в жизни не пользовалась.

— Мне так удобно, — заканчиваю я это бессмысленное препирательство. Мой милый друг, может, в твоей жизни и не было сестры Оли, которая одна воспитывала малыша всю жизнь, дяди Толи, пятидесятилетнего девственника, но неужели нет других примеров, когда «товар» не находил своего «покупателя»? Раз называешь себя товаром, так, пожалуйста, прими товарный вид! И сходи к маникюрше: траурная чёрная лента у тебя под ногтями не вызывает желание тебя «купить».

Но самое страшное — это печали по мужчинкам.

— Не, ну ты представляешь, он мне за месяц даже букетика ромашек не подарил! Такое ощущение, что только я делаю что-то в наших отношениях, а ему они не нужны.

— Не расстраивайся ты так, вот поженитесь, и будет у тебя только два подарка в год: на 8 марта и день рождения! — отшучиваюсь я, но у самой глаза на лоб лезут. Он ради тебя бросил жену с ребёнком семи лет, пашет с восьми утра до десяти вечера, снимает вам квартиру, одевает тебя, покупает всю еду в дом, готовит сам, потому что ты можешь только пельмени сварить, — и, сволочь этакая, о ромашках забыл!

— Он мне не звонит! Уже три часа прошло после того, как мы с ним переспали, и он мне не звонит! Он меня кинул!

— Подожди немного, наверняка позвонит. А не позвонит — значит, он тебя недостоин! — говорю я тоном любящей мамы, но подсознательно уверена, что таки недостоин он тебя, особенно если учесть, что знакомы вы часа четыре.

— Вот что мне делать? Рома мне прямо так и сказал: у меня свадьба с другой. А я ж его так люблю!

— Только ничего не делай с ним, пожалуйста. Займись собой, окунись в работу, забудь его, — обращаюсь я к последним адекватным «незаромленным» участкам её мозга. Не выходит. Зачем спрашивать, что тебе делать, если ты все равно будешь ему названивать, писать в «контакт», на мыло, да ещё и на свадьбу в слезах припрёшься? Зачем я выслушивала двое суток твои стенания, откачивала тебя валерьянкой, бегала в магазин за очередной бутылкой красного вина и упаковкой сухих салфеток? Чтобы ты всё равно сделала себе больнее?

— Мне сегодня и тот глазки строил, и тот засматривался, а Петя даже домой на чай звал, — радостно щебечет о прошедшем дне очередная душевная подруга.

— Ах… — завистливо протягиваю я. Если бы я надела такую майку на такую же, только свою, настоящую, а не силиконовую, как у тебя, грудь четвёртого размера, у мужчин при виде меня тоже бы глаза повываливались. Молодец, тебя нужно прописывать вместо виагры. А мне зачем знать о том, кто на тебя сегодня посмотрел? Я даже не знаю этих людей! Думала, буду за тебя рада? Я рада — но знала бы ты, что о тебе и твоей манере одеваться говорят мужчины хотя бы в лице моего мужа, сомневаюсь, что ты бы так радовалась.

— Он меня бросил, козёл такой, нашёл себе другую. Ну представляешь! — смотрит на меня глазами, полными слёз, в надежде поддержки и того, что я тоже начну считать его уродом, предателем и вычеркну из числа своих друзей.

Милая подруга, он человек, как и я, и сам может решать, заводить с тобой отношения или нет. Это его решение. И почему я должна сразу удалять его из списка друзей в социальных сетях и забывать его номер телефона, предавая его анафеме? Потому что тебе обидно, а через два дня ты уже будешь кувыркаться в объятьях другого? Потому что я подруга тебе больше, чем ему?

Если озвучить свои мысли — всё, я предатель, злобная завистница и больше не подруга. Хотя думаю я искренне — как друг, которому вы небезразличны.