Я работаю охранником в крупном гипермаркете Петербурга. Когда приняли закон о запрете продажи алкоголя в ночное время, пошли шутки на тему того, как можно выпить в магазине и не заплатить. Некоторое время мы боялись наплыва таких случаев, но как-то обходилось. Возможно, дело в том, что на ночь отдел с крепкими алкогольными напитками огораживается, повсюду написано о невозможности купить алкоголь и предлагается дождаться восьми утра. Не знающий узнает, а знающий, но желающий, столкнётся с известными трудностями.
Как-то в два ночи молодой человек, одетый совсем не бедно, подошёл к кассе с початой бутылкой за 3000 рублей и после уведомления кассира о том, что в ночное время подобный товар не продаётся, выразил наигранное удивление на лице и решил, оставив товар на кассе, покинуть магазин: «Ну, вы же не можете его продать».
Интересно, чем окончилось? Мы человека задержали и вежливо предложили ему дождаться восьми утра, чтобы оплатить покупку. Выражение лица с идиотского «Ну что, лошки, как я вас?» немедленно сменилось на «Вы совсем о#$ели, да я…» Сначала парень просто пытался вырваться, посылая меня и напарника в известном направлении. Потом стал качать права и говорить, что мы его удерживаем незаконно. Мы втолковали: если он покинет здание гипермаркета, не оплатив бутылку, то это будет расцениваться как кража. Мелкая, но всё-таки кража. Упоминание об уголовном правонарушении парня охладило, и он отключил быка. Отмазки типа «я не знал» были в корне пресечены. Не заметить объявления мог только слепой, а парень таким явно не являлся.
Поняв, что рыпаться сложно, он решил пойти на мировую. Сначала предложил оплатить товар. Когда ему ещё раз объяснили, что он это сделает обязательно, но только через пять с половиной часов, пошли попытки откупиться. Предлагались четырёхзначные сумммы. Когда откупиться не получилось, вновь пошли угрозы, но уже родителями.
Предки на «камри» примчались через 50 минут. Тактика была почти такой же: сначала качали права мирно, потом в нецензурных выражениях. Когда же поняли, что с точки зрения права они ничего предъявить не могут, посыпались угрозы, рассказы о друзьях в генералитете и однокласснике, сестра которого замужем за другом знакомого Самого. Наконец, пошли попытки подкупа, а потом и упор на жалость: «У нас такой несчастный ребёнок, учится на экфаке на дневном, вы же понимаете, каково ему. Что же вы, ироды, пристали? У него такое будущее, а вы его рубите на корню! Ну что вам эта бутылка, ну давайте мы вам ящик таких купим!» Ребёнок — жлоб за двадцатник, до приезда родителей чуть не плакавший, сидел с довольной рожей.
Наверное, многие сочтут, что мы поступили неправильно, заставив семейку досидеть до восьми (правда, держали только парня; родители остались по собственной воле). Можно было и деньги срубить, парня отпустив и оплатив покупку в конце. Но, знаете, задолбали откровенные хамство и наглость; задолбало, когда свою вину признают, только будучи прижатым к стенке; задолбало, когда человек не отвечает за свои поступки. 20 лет — это вовсе не ребёнок, а вполне зрелый индивид. Если мозгов нет, так это не
Хотелось бы, чтобы парень извлёк из всего этого хороший урок, однако я