Острая мозговая недостаточность

Работаю пресс-секретарём на крупном предприятии. На днях ждали приезда съёмочной группы с местного телевидения — они должны были записать интервью одного нашего сотрудника (академик, автор многих изобретений, список регалий занимает несколько строк — достояние республики, в общем). Звоню журналистке с вопросом, в какое время её ждать. Получаю полный презрения ответ:

— Ну, понимаете, я не знаю. Это вы у себя в офисе с девяти до шести сидите, а я творческий человек, не знаю, как сложится день!

Намекнула, что академик занимается не только ожиданием, когда же творческие люди найдут время в своём непредсказуемом графике, чтобы к нему приехать. Получила ещё более презрительное обещание уточнить и перезвонить.

Я сама по образованию журналист. До устройства на нынешнее место три года работала в той самой телекомпании, и если тому, кто никогда не был по ту сторону камеры, ещё можно успешно наврать про творческую составляющую работы тележурналиста, то попытки грузить этой темой коллег свидетельствуют об острой мозговой недостаточности.

Гипотеза позже подтвердилась. Выяснилось, что дама назвала для заказа пропуска свой псевдоним, а не реальные паспортные данные. Потом очень возмущалась, почему пропуск, выписанный на имя Аделины Шерер, не выдают предъявительнице паспорта на имя Анны Ш***ой, и вообще, почему от неё требуют документов — по телевизору, что ли, не видели?

Как журналисту, мне часто бывало очень обидно, что коллег не любят, по определению считают недалёкими людьми со склонностью к понтам на ровном месте. Мне, собственно, по-прежнему обидно, что всех стригут под одну гребёнку, но если до общения с Анной-Аделиной я думала, что образ глупой журналюги от начала до конца выдуман, то теперь я понимаю, что такие действительно бывают.