Бухать надо меньше

Я почти во всём идеальный клиент и покупатель. Никогда не достаю консультантов (я их услугами вовсе не пользуюсь), не перекапываю половину ассортимента с просьбой показать и рассказать, не полощу никому мозги, точно знаю, за чем пришёл, и никогда не ухожу без покупки.

Недостатка у меня в этой роли два: тяга покупать лишь самые дешёвые вещи и состояние здоровья. В мои 26 у меня внешность слишком худого подростка неопределённого пола. Я страдаю от катастрофически пониженного давления, проблем с сердцем и серьёзной болезни суставов, для меня поход в магазин — маленький подвиг. Обойти несколько торговых точек я и вовсе неспособен, так что если уж я в магазин вполз, то без покупки не уйду. И говоря «вполз», я почти не преувеличиваю. Я хожу, задыхаясь, шатаясь и держась за стенки. Что вы подумаете, увидав явление худого, бледного, тяжело дышащего и качающегося человека, на вид подростка? Почему-то 99% думают, что этот человек наркоман или безбожно пьян. То, что он вполне адекватно разговаривает и от него ничем не пахнет — ерунда, дураку ясно: товарищ «под чем-то». И ладно бы думали себе тихо — за погляд, как говорится, денег не берут, но…

В каждом заведении меня оглядывают презрительным взглядом, отходят подальше от меня к какому-нибудь коллеге и начинают довольно громко обсуждать насущные темы. Например, в каком же раннем возрасте нынче россияне спиваются и скалываются до нечеловеческого облика, смотреть страшно. Или о том, что я как пить дать воровать пришёл: у наркоманов и алкашей все деньги на наркотики и водку уходят, не на что им приобретения делать. Охранники отрываются от кроссвордов и игр в телефонах и начинают ходить за мной, вцепившись в рацию, как в родную. Посетители разбегаются в другие отделы. Девчонки-продавцы (или ещё кто — зависит от рода заведения), не стесняясь в выражениях, обсуждают меня, вероятно, надеясь, что я услышу, обижусь и покину их рабочее место. Мне приходится это терпеть, потому что сил нет ни на скандалы с требованием жалобной книги, ни на поход в другое место. Последнее бесполезно вовсе: на меня так реагируют везде.

Походив по залу с эскортом из охраны магазина, я так или иначе обнаруживаю искомое и тащу на кассу. На меня смотрят как на чудо расчудесное, особенно если я покупаю что-то из техники. Видать, шаблон рвётся: маргиналам же технику пропивать положено, а не покупать. Чудо расчудесное, у которого по-прежнему нет сил на скандалы, оплачивает покупку, забирает вещь и напоследок тихим-тихим голосом сообщает:

— Я болею. И чтоб вам так же болеть за ваши слова.

Уходя, слышу в спину шипение:

— Нет, ну ты посмотри! Ещё и оправдывается! Бухать надо меньше и колоться, и болеть не будешь!

Люди, вы что, с ума посходили? Я, наверное, открою вам тайну, но молодые тоже могут болеть — и вовсе не обязательно по вине алкоголя и наркотиков. Больше того, видя на улице бледного, болезненного молодого человека, вы, скорее всего, видите именно больного. Алкоголизм в этом возрасте к ужасным последствиям привести ещё не успевает, а наркоманов не так много, как вам кажется: даже если специально искать станешь — фиг найдёшь. Упавший в лужу сорокалетний мужик с опухшим лицом, скорее всего, алкоголик, а вот молодёжь по лужам просто так редко валяется — молодой организм вполне способен доковылять из пункта А в пункт Б, даже будучи сильно подшофе. А если неспособен — значит, ему требуется помощь, даже если он действительно выпил. Больные тоже пьют. Однако ж я с пятнадцати лет регулярно отдыхаю по часу там, где упал, прежде чем смогу сам встать и идти дальше. Все обходят по дуге, хорошо, если хоть не плюются.

Не, вы меня не задолбали. Я вас боюсь.