Чтобы враг не догадался

Меня на моей работе достало засилье людей, которые свой почерк воспринимают, как нечто вроде отпечатков пальцев или своего роста, как что-то, что не поддаётся их контролю и корректировке. Приносят черновик документа, который мне надо напечатать, а там будто курица потопталась или червяк прополз — ничего не разобрать. И улыбаются, плечами пожимают: «Что поделать, такой уж меня почерк, тебе разбирать придётся, а я пошёл».

Достали! У меня до двадцати лет был ужасный скачущий почерк, я не могла сама прочитать то, что написала пять минут назад. Я смирилась? Нет, я, как в школьные годы, стала себя учить писать заново. Я стала писать очень медленно, контролируя каждую чёрточку и каждую букву. Постепенно я писала всё быстрее, пока не вернулась к привычной скорости и, о чудо, мой почерк стал разборчивым. Не каллиграфическим, но легко читаемым.

И когда я встречаю таких «смирившихся», которым на самом деле просто лень постараться, я готова взорваться! Меня достало разбирать ваши корявые почерка, а потом выслушивать ваши претензии в духе: «Ясно же, что я написал тут естественный, а не ответственный!» Или: «Ну что так долго? Тебя читать не учили? Там же всё просто и ясно».

Не ясно! Если так не хотите исправляться, то и не тратьте бумагу, садитесь рядом со мной и диктуйте. Так точно быстрее выйдет, чем вам писать, мне печатать, а потом перепечатывать.

Сюда же идут ваши оправдания с аргументом, что «торопился». Куда вы торопились и зачем, если потом три дня сидели в соседнем кабинете и про то, что я там напечатала, даже не вспоминали? Коллеги, которые вправду торопливо записывали за кем-то или торопятся сейчас, как я уже говорила, садятся рядом и контролируют, что я печатаю, чтобы сразу получить правильный документ. Как и те, кому почерк действительно не исправить: у кого-то руки дрожат или пальцев не хватает. И все остаются довольны.

А вы, бумагомаратели, задолбали. Идите в началку и садитесь за прописи.