A Day In the Life

Хотели узнать, чем заняты мужчины? О, вот вам мой вчерашний — воскресенье, законный выходной. Второй, кстати, день.

Восемь утра. Подъём. Вперёд всей семьи. Это под окнами шумит магазин. Полчаса на обзвон начальства магазина, полиции и ответственных за этот вопрос органов исполнительной власти, уже полгода не способных применить законы.

Восемь тридцать. Строчу новое письмо с прикреплёнными видеофайлами во все инстанции. Очень сложно концентрироваться, когда тебе ноют в ухо. Сдерживаюсь, чтобы не сказать очевидное: «Да заткнитесь вы нахрен».

Девять ноль-ноль. Бабы пьют кофий. Бу-букают меж собой. С трудом выбиваю у них список и иду по магазинам. Написать список заранее? Не, это они не могут.

Девять тридцать. Тяжёлые покупки дома. Сижу в коридоре одетый, втыкаю в мобилу, потому что ни одна из имеющихся в доме баб не может ни объяснить, что им нужно в магазине, ни пойти меня за ручку проводить и положить в сумочку покупки. Всё ещё никого не ругаю. Каждые пять минут напоминаю о своём существовании.

Десять ноль-ноль. Вывожу собакена. Собакен, оказывается, до сих пор не гуляный. За шкирку вытаскиваю дочь на улицу. Собака её. Ладно я — мужик, что бы я не делал, я всё равно буду виноват. Чем собакен провинился.

Десять тридцать. Сижу в коридоре. Жду баб. Начинаю закипать.

Десять сорок семь. Наконец-то собрались. Хожу за женой послушным хвостиком. Не задавая вопросов подставляю одну руку с сумками. Во второй держу смарт. Вопросы с работы. Я потому и получаю свои деньги, что на связи 25 часов в день, 8 дней в неделю, 366 дней в году. Вызваниваю нужных людей. По картинкам пытаюсь понять, что сломалось, и кто виноват. Понимаю, что неумение формулировать свои мысли и похренизм — общечеловеческое качество, не привязанное к полу.

Час дня. Закончили ходьбу по магазинам. Я не говорю «покупки». Покупки мы закончили раньше. Записываю мать к врачу. Она не хочет учиться пользоваться современными технологиями.

Час десять. Выслушиваю охренительную историю про очередную подругу от дочери. Говорю очевидные вещи, что таких друзей в гробу видали.

Час пятьдесят. Дочь довольна жизнью. Наконец-то. Мозги вправились. Выходу из дома, оказывается, я уже два часа как должен помогать подруге жены с компом. То, что два часа назад я этого не делал, потому что забыла жена — не важно.

Четыре часа. Я вернулся домой. Наконец-то. Чтобы вы понимали, все предыдущие пункты я не мог просто взять и сделать. Каждые двадцать минут или вовсе каждые десять минут я должен был срочно подорваться и вынести мусор, оценить цвет пятачка у сваренной из мыла свинки, выслушать о сыне соседки и сделать ещё какую-то важную хрень. Но наступило четыре часа. По законам моего дома я уже час как имею право быть плохим мужем, плохим отцом, плохим сыном. Потому что вторая половина воскресенья должна быть свободна для моего отдыха.

Но мать решила лечь поспать. Потому что она всю ночь варила мыло и решила поспать. Ну, знаете, потому что люди спят днём, а ночью работают. Именно так и бывает. Списываюсь в Стиме с другом. Говорю, что у меня тут спят. Он вздыхает в ответ: его женщинам срочно потребовался водила и он их сейчас везёт в Москву.

Зашибись!

Так в чём мораль этой истории? А в том, что женщина САМА себе придумывает задачи, а мужчина НЕ имеет права расслабиться и вынужден вечно стоять наготове, ожидая очередных ценных указивок. «Запомни, возьмёшь на работу вот этот бежевый пакет, а не этот серый, потому что…» И только через четыре минуты до неё доходит, что меня не интересует ничего, кроме того, какой мне пакет взять по запаре с утра, и что для этого ему лучше висеть на отдельной вешалке прямо поверх куртки. И это я сказал.

Я даже это сделал, но каждый раз пакет перевешивался обратно. И да, эта указивка прилетела в семь вечера, когда у меня моё святое время, и я был посреди рейда в подземелье. А через десять минут в этом же подземелье наш танк пошёл срочно прикручивать держатель для туалетной бумаги, потому что ему забыли сказать.

Хотя, казалось бы, вот каждую неделю мужики в три часа в воскресенье просят, чтобы их не трогали. Вот нам что? Бросить игры, уходить из дома и бухать?

Хоть тогда нас не тронут?