Из огня в полымя

Самая чудовищная фраза в сторону жертв абьюза, сразу за «куда она смотрела» — «а чего она не уходит».

Я не видела ни одной истории от первого лица, где такая жертва пишет: «Я ушла в никуда, я выбралась, а вас, терпил, не жалко». Потому что она точно знает, что пережила. Прекрасно понимает, что не все истории заканчиваются «жили долго и счастливо».

Не всегда, став бывшим, абьюзер прекращает свой террор.

Про Маргариту Грачёву слышали? Ей руки бывший муж рубил. Бывший, она ушла от него. Другой такой же бывший выследил и убил ножом женщину на детской площадке, на глазах у ребенка и других детей с родителями. Дикие истории про похищение детей и вывоз их бог знает куда тоже никогда не приходилось читать? Это всё происходит после того, как люди расходятся.

Но наша авторка вся в белом. Вы не ушли, вас не жаль.

ОК. Жертва решилась уйти. Даже уговорила кого-то дать ей угол — вот люди прямо прыгают от радости, что женщина с детьми будет у них жить неопределённое время. Про то, где женщина с детьми в будущем возьмет новое жильё, я молчу, цены на недвижимость в самый раз для матери-одиночки. Мужчины в большинстве своём «разведёнок с прицепом», да еще и фактически бомжующих, не сказать, чтобы ждали.

Но, скажем, она приехала. И что?

На работу устроиться — нужна регистрация. То есть, принимающей стороне надо сделать официальную регистрацию по месту пребывания для мамы и детей. Это закон.

То же самое с садом и школой. Даже если сделали регистрацию. Она временная. В сады очереди из тех, кто подал заявку сразу после рождения ребёнка и прописан по месту жительства. Вот сад разбежался и сразу дал место ребёнку с временной регистрацией.

И кто будет сидеть с ребёнком, пока мать работает, даже если она нашла место поломойки в Пятёрочке?

А детей может быть больше одного. И второй, скажем, семилетний, не может вообще-то быть дома один, без присмотра. По закону не может. Его надо забрать из школы в 12 часов. И дальше с ним должен быть взрослый. Кто это будет?

Любой, кто заподозрит, что ребёнок живет в стеснённых условиях, без присмотра, без достаточных метров, положенных на человека, может пойти в опеку. Мать будет доказывать, что она не похитила ребёнка. А если папа не лишён прав, то вывоз ребёнка без ведома одного из родителей — похищение.

Отец имеет право сразу подать в розыск. Потому что жена и ребёнок пропали. Или заявить о похищении ребёнка.

Полиция часто не заводит никаких дел, даже если их вызывают на домашнее насилие. То есть доказать, что муж — абьюзер, будет крайне сложно.

Центров, готовых принять женщину с детьми, дать им крышу над головой и помощь, крайне мало, я лично не знаю ни одного.

Да, на крайний случай можно отдать ребёнка в социальные службы, но если отец заявит права — ему отдадут этого ребёнка, он родитель.

И ещё вопрос, где тому ребёнку лучше: с матерью или одному в казённом заведении.

Но такие мелочи наших белопальтовых не волнуют. Главное же обвинить, сообщить, что раз «одна моя знакомая» смогла, то все остальные просто дуры.

И эта чудная фраза «все бегут рано или поздно». Три раза «ха». Бегут как раз единицы. Остальные гибнут от рук садистов. Терпят. Растят детей в аду.

Потому что жертва психологически растоптана, кто-то начинает пить от безнадежности, кто-то проваливается в депрессию и вообще уже ни на что не способен. И вот это «вас не жалко» добивает.

И нет, я не терплю абьюзера. У меня есть своё жильё, свои деньги, помощь и всего один ребёнок. Если однажды я решу уйти от мужа, то сделаю это легко. Потому что мне есть куда идти, есть на что жить, есть к кому обратиться. И я понимаю, что когда всего этого нет, решиться крайне сложно.

Можете помочь, открыть центр поддержки, перевести денег на первое время, предоставить свою квартиру в качестве убежища — сделайте это. Не можете или не хотите, хотя бы не бросайтесь обвинениями.

Задолбали.