Не наше дело

Я живу отдельно от родителей — учусь в другой стране. Недавно говорила маме о том, что не понимаю, почему людей считают равнодушными сволочами. Она рассказала.

Хорошо одетую женщину лет сорока с бледно-зелёным лицом шатает и рвёт в кусты на одной из центральных улиц города. Она достаёт телефон и в перерывах между приступами говорит: «Забери ребёнка из школы и меня. Я на улице ***, мне очень плохо, я не дойду, а у них уже занятия кончились!» Телефон падает из рук.

Хоть кто-то помог?

Брезгливо обходя по кривой дуге, народ дефилировал мимо. Молодёжь — демонстративно затыкая носы, пожилые — громко обсуждая алкоголичек. И никто — ни один человек! — не вызвал «скорую».

Остановилась одна пожилая женщина:

— С вами всё в порядке?
— Нет, — и легко различимый запах. Перегар? Ага, щас.
— Ой, а вы что… лекарства пили?
— Нет, знаете, водку, — и снова в кусты.

Так вот, нагламуренные кисы, которым противен неэстетичный вид болезни! Крутые пацаны, которым несолидно пачкаться! Шибко умные бабушки-дедушки, воспитания которых хватает только на то, чтобы обозвать хорошо одетую женщину, идущую в школу за ребёнком и вдруг почувствовавшую себя плохо, алкоголичкой! Вы ублюдки — но вы ведь сами это знаете. И вам плевать на то, что эту женщину ждёт в школе ребёнок-третьеклассник, а на другом конце земли ожидает звонка ребёнок-студент. Но в следующий раз, когда будете проходить мимо человека, находящегося на грани из-за серьёзного пищевого отравления и приступа острого панкреатита, подумайте вот о чём.

Когда вас, дедушка, увезут на «скорой» с инфарктом, или когда вы будете подыхать без нормальной медпомощи в колхозе в сотне километров от города; когда вас, бабушка, положат в больницу с сердечной недостаточностью или откажутся оперировать, потому что из-за сердца велик риск; когда вам, девочки, запретят рожать из-за слабости всё того же сердца и отправят на аборт, я надеюсь, что в больнице вас будут лечить вчерашние студентики-троечники или дежурные алкоголики. Что никто не попрётся в этот самый колхоз среди ночи с пятилетним сонным ребёнком, потому что муж в командировке и оставить не с кем, чтобы вытащить вас с того света, ибо рабочий день давно кончился. Никто не даст согласия на подготовку к операции и не поможет выкарабкаться. Никто не возьмётся курировать обречённую беременность, не оставит свой телефон и разрешение звонить в любое время дня и ночи из-за каждого чиха и не поможет выносить долгожданного ребёнка. Желать врача-идиота, который пропустит порок сердца у ребёнка, не буду: дети за мудаков-родителей не в ответе.

А я, увидев человека, которому стало плохо на улице, пусть даже это «плохо» — грязное и неприятное, подойду и помогу. И вызову «скорую».

Я всю жизнь наблюдаю, как моя мама спасает жизни, вытаскивает безнадёжных больных и не отказывает в помощи никому. Когда пару лет назад она попала в больницу, все две недели к ней вереницей ходили её пациенты, пытались сунуть взятку лечащим врачам, оставляли мне свои телефоны всё с тем же предложением: звонить в любое время суток, если что-то понадобится маме, мне или младшей сестре, будь то деньги, лекарства или машина. Каждый из них когда-то был мамой спасён. Но когда спасти потребовалось её, машина из пригорода смогла добраться только через полчаса, а ведь в десяти минутах ходьбы была больница и две клиники, а «скорая» приехала бы максимум минут за семь.

Равнодушные моральные уроды, я надеюсь, что когда помощь потребуется вам, люди будут проходить мимо и говорить: «Задолбали эти алкоголики!»