Ориентация «В поисках себя»

Я та самая несовершеннолетняя. Среди нас запретили пропаганду гомосексуализма. Чудно. Государство всё делает ради детей, замечательно. А никто не подумал о том, что сами несовершеннолетние могут быть гомосексуальны? А бисексуальны? Хотя я почему-то даже сомневаюсь, что в правительстве знают такое красивое слово. А ведь таких подростков не один и не два — их много. Тысячи! Вы просто их не замечаете.

«В 16–17 лет невозможно определиться с ориентацией! Глупости всё это! Побегаете и перестанете, остепенитесь», — скажете вы. И будете правы. Нам тяжело определяться, тяжело осознавать, какие мы — «нормальные» или всё же нет?

Мы хотим, чтобы взрослые, родные люди помогли понять, кто же нам всё-таки нравится. Мне не хочется узнавать все подробности жизни ЛГБТ-мира от подруг и друзей, таких же пятнадцатилетних ребят, как и я.

Я не собираюсь сейчас искать себе «любовь на всю жизнь» — смешно же, в пятнадцать-то лет. Но в этом возрасте у всех начинаются первые отношения.

Я хочу прийти домой и сказать: «Мам, пап, это моя девушка, её зовут Лена. Правда, она славная?» — а не шифроваться с этой самой Леной по подъездам или в закрытой комнате, чтобы никто не увидел, что мы обнимаемся или, о боги, целуемся.

Может, через две недели мы с этой девушкой разбежимся. Это нормально. Мы же ещё дети, мы же ещё учимся жить! И я не хочу переучиваться и внезапно любить вместо Лены Диму. Ну вот не нравятся мне мальчики, совсем, абсолютно.

Возможно, лет через семь я осознаю все свои ошибки и выйду замуж за хорошего парня. Я не знаю, что будет дальше. Я хочу жить сегодняшним днём, где я люблю девушек, а для государства я не существую. Потому что пропаганда среди нас запрещена, а значит, таких детей, как я, попросту нет. Идиллия!

Так вот, я-то человек с лёгким характером. Я привыкаю ко всему, мне несложно. А есть девочки и мальчики (их в последнее время всё больше), которые прыгают с крыш и режут вены, потому что считают, что никто не в силах им помочь. Подростковый максимализм? Да. Но никто ничего не изменит. А им просто надо было помочь, объяснить, что они тоже хорошие дети, у которых обязательно будут свои любимые.

Понимаете, некому сказать, что всё хорошо. И это ужасно обидно, когда тебе пятнадцать, тебя только что бросила любимая девушка, а пойти и рассказать об этом некому.