Не тяните морковку за ботву, она сама вырастет

Моя задолбашка посвящается всем декретницам — работницам с людьми, которым не терпится вновь приступить к работе.

Вот сотрудница полицейской пресс-службы. Явно работает из дома: во время зачитки телефонного комментария у неё на заднем плане истошно орет и плачет ребенок. Как хорошо, что это псевдопрямой эфир. Прибираю чувствительность, немножко колдую с эквалайзером, дочищаю остатки крика на дорожке вручную, скидываю в эфир. Ура, прокатило! Это входит в мои обязанности, так что без проблем. Но что делать, если времени не хватает (обычно под эфир в монтажке очередь из журналистов на запись закадра) или если эфир вдруг прямой? Вам не кажется, что ребенка в этой звуковой дорожке быть не должно? Особенно, если вы рапортуете в «Дежурной части» про ножевое ранение, а фон такой, как будто вы ведёте репортаж из детского садика, где эти ножевые наносят непосредственно сейчас и непосредственно детишки.

Вот риэлтор опаздывает на встречу. Торопливо проводит показ квартиры и пулей улетает — у нее ребенок в машине, оказывается. Оставить люльку с ребенком в машине — это пять! Оставить клиентов стоять на пороге и недоумевать — это десять. Особый шик — до кучи заляпать чьи-нибудь документы отпечатками детских пальцев в сливовом пюре.

Ну и мои любимые — репетиторы и учителя. Дамы, чего вам не работается официально? Сидели бы спокойно с сорока процентами месячного заработка на халяву и растили бы своих детишек. А потом бы в сад отправили. И работайте тогда себе дальше. Но нет! Прихожу к репетитору. Вокруг носится трехлетка в попытках догнать задолбавшегося ныкаться кота, в соседней комнате орет грудничок. Занятие начинается с пятнадцатиминутного успокаивания грудничка. Ок, начали. И тут в комнату влетает кот, за ним трехлетка. Трехлетка хватается за шкирку и выводится за дверь, ему читается лекция. Ребенок не понимает. Ребенок видит, что мама дома, значит, ее можно дергать. А тот, который опять плачет, даже этого не в состоянии понять. Ему просто голодно, мокро, скучно. Нужное — подчеркнуть. Да и бужу я его своими гитарными запилами. Со словами: «Продолжай заниматься, я тебя слышу» — преподавательница удаляется. А то, что слышать мало, что надо еще и на руки смотреть, и на посадку, ей пофиг. Звонок в дверь. Пришел следующий ученик. Даже с учетом люфта между учениками, учитель, отвлекающийся на детей, не уложился в положенное время. Если один ученик задерживается или опаздывает, второй задерживается на то время, пока закончат с первым, плюс гипотетическое время на отвлечение на детей. Так что третьему можно не приходить — время его урока съедено. Особый прикол — постоянные отмены занятий. Маленькие дети болеют. Притом порой болеют опасно для больших. Например, зайдешь к преподавателю позаниматься, а там ветрянка. А сам ты ею не болел… Ну, а когда большие болеют, там опасно для маленьких. Вот зачем устраивать дома проходной двор? Приходите лучше ко мне домой, я доплачу. Что, нет? Потому что дети одни? Знаете, я, пожалуй, другого учителя поищу.

Дамы, я не против работы в декрете. Я и сама планирую так делать. Только моя работа — строить звук, а это можно делать, вообще не пересекаясь с клиентами живьем и не задалбывая их своими детьми. Что было бы, если бы у меня была работа, завязанная на личное общение с клиентами? Девять месяцев подготовки к перспективе появления ребенка — достаточный срок, чтобы научиться чему-нибудь еще, если декретных вам мало. А если у вас серые зарплаты и декретных почти нет — это проблемы ваши, а не клиентов. Варите мыло что ли, валяйте шерсть или что там еще модно делать. Только не пытайтесь так криво заработать по основной специальности, как это у вас получается во время декрета.