Сравнение не в вашу пользу

Вы — продавец в ближайшем к моей работе магазинчике канцтоваров. Я — тоже продавец и мне, порою, требуются ручки, карандаши, маркеры и бланки кассовых ордеров. Мой обеденный перерыв, включающий в себя собственно обед, закупку питьевой воды, канцтоваров, печенек и средств для мытья полов, расстановку товара и прочую внутреннюю работу — ровно полчаса. От нас до вас можно добраться пешком менее чем за минуту. Но почему же тогда, когда уж привела меня нелёгкая заглянуть к вам в лавочку, я не успеваю за эти полчаса сделать уже ничего больше, а то и вовсе опоздаю и услышу от клиентов что-нибудь приятное о себе?

Вы смотрите на меня так, как будто были бесцеремонно разбужены посередине сказочного сна. Здороваться с покупателем, в ответ на его: «Здравствуйте», — нет уж, извините! Вы делаете лицо человека, который предчувствует жестокие пытки, но готов не сдаваться врагу и стоически сжимаете зубы. Из продажи одной общей тетради, рулона ценников и карандаша вы можете, ей-богу, создать китайскую церемонию длиною в полчаса. «Каких вам?» — «Вот этих, за восемнадцать рублей, три штуки.» Взгляд, полный сомнения. И пауза. «Их надо доставать с витрины». За три года нашего общения я ещё ни разу не ответила вам: «А, ну тогда ладно, сегодня обойдусь без ценников (ручек, карандашей), хоть я за ними и пришла, пожалуйста, не доставайте».

Вздохнув, вы поворачиваетесь спиной и начинаете неторопливо шарить по коробкам, ящикам и ящичкам. Пауза затягивается, и уже невозможно понять, то ли вы ищите ключ от нужной витрины, а у вас их две (две, Карл!), то ли решили предложить мне альтернативный вариант и ищите ценники за девятнадцать рублей, то ли внезапно вспомнили про привезённый вам новый товар, требующий срочного разбора. Нашли! Нашли ключ! Двигаясь плавно и неторопливо, вы открываете витрину, шарите там. На лице — умиротворение, как у священного индийского животного на клеверном лугу. «Вам каких?» Берёте рулон ценников… грёбаных… за восемнадцать рэ, и тут выкладка теряет симметричность! Она нуждается в немедленной корректировке! Двигаясь плавно и неспешно, вы изящными движениями начинаете переставлять товары за стеклом.

Алё! Я ещё тут! «И мне бы общую тетрадь, 96 листов, формат А4» — «Вам какую?» -"96 листов, общую, А4″ - «У нас таких не бывает» — «Я беру их у вас три года, под журналы заявок. Вон они, за вами» — «Вам какой цвет?» — «Любой! Это не А4. А мне надо А4» — «Вам с какой картинкой?» — «С любой! Это не тетрадь, а дневник!» — «Ну вам же надо журнал!» — «Тетрадь. А4. 96 листов». Вы пролистываете тетрадь, ища карандашную пометочку с ценой изделия, находите, сверяетесь с документами, качаете головой… Когда сумма покупки вычислена, проверена дважды и озвучена, я прошу у вас товарный чек. Вы смотрите на меня, словно я ткнула в вас раскалённым паяльником. Я не издеваюсь над вами, серьёзно. Мне нужен чек, для отчётности перед начальством. «Нате пустой бланк, сами всё впишете!» Да, на работе мне нечем больше заниматься, кроме как заполнять ваши товарные чеки. Не говоря уже о нарушении правил их выдачи. Сходимся на записи: «Канцтовары в ассортименте — сумма-подпись — печать», — и фиг с ним со всем.

Я, как уже говорила, тоже продавец. Проходимость у меня в магазине примерно сто пятьдесят человек в день. Это один покупатель в четыре минуты. И мы со сменщицей, почему-то, не позволяем себе недовольных лиц, фразы: «У нас такого не бывает», — здороваемся и прощаемся со всеми. Успеваем поправлять выкладки на девятнадцати витринах. И живы как-то. Быть может, вы сидите на окладе и не заинтересованы в количестве продаж? Или, будучи женщиной предпенсионного возраста, глубоко устали от жизни? Так подвигов от вас никто и не требует. Просто я хочу купить ручку, не убив на это грандиозное мероприятие полчаса! У вашей сменщицы так почему-то получается, а у вас — нет.