Других людей у нас нет

Отвечу сразу на две истории, потому что обе имеют ко мне прямое отношение. Радиоэлектроникой я увлекался с самого детства, совмещая игры с машинками и пайку радиоприёмников на транзисторах. Дальше — больше: усилители, генераторы, радиопередатчики, использование осциллографов и измерителей спектра… В общем, к моменту поступления в вуз сомнений не было: конечно, радиоинженер! Любимое дело, наличие знаний и опыта, будущее понятно и предсказуемо.

Одно омрачало светлые перспективы: никакущее качество элементной базы. На практике это означало, что из десятка купленных одинаковых транзисторов пара будет пробитых, а остальные надо тщательно подбирать, так как их параметры могут отличаться в разы. Или что усилитель на микросхемах может шипеть и хрипеть — просто потому что у микросхемы окажется высокий уровень шумов и нелинейные искажения. Это было так же привычно и неизбежно, как снег зимой.

Но, как и снег зимой бывает не везде, существовали и радиодетали без глюков: с предсказуемыми характеристиками, малыми шумами, усиливающие почти без искажений. Импортные. Дорогие и редкие. Ходил даже такой профессиональный анекдот — про заказ крупной партии японских микросхем, где в контракте оговаривалось количество бракованных изделий не более 5%: «Вот в вагоне ваш заказ, все 20 тонн. А вон та красная коробочка — мы не знаем, зачем вам бракованные микросхемы, но положили несколько штук на всякий случай».

Было смешно и грустно: смешно, потому что не верилось, что так бывает, а грустно, потому что на нашем «номерном» заводе, где собирались штучные изделия и все радиодетали проходили входной контроль, этот контроль успешно проходило меньше половины, остальное отбраковывалось и шло в гражданскую промышленность, в советские телевизоры, магнитофоны и, конечно, в магазины. Так что, когда ваш «Янтарь» или «Горизонт» переставал работать, это было вполне закономерно и ожидаемо.

Почему такое качество? Этого я точно сказать не могу, но зато у меня есть другое воспоминание: практика на механическом заводе, где суровые рабочие собирали трансмиссию и двигатели для грузовиков, стряхивая пепел с сигарет в ёмкости со смазкой, и прятали от начальника цеха окурки, заталкивая их в первые попавшиеся полости в агрегатах и станках.

Грузовики-то кое-как потом ездили, а вот такой пепел где-нибудь на производстве кристаллов для микросхем… Думаете, невозможно? А я думаю, что других людей для вас у нас не было и нет. Криво вкрученные саморезы в мебели, кое-как покрашенные стены, кое-как пошитая одежда, пресловутые «болты, забитые молотком» — как в известном тогда мультфильме: «А что такого? И так сойдёт!»

Так что и нынешнее «импортозамещение» — из той же серии. Кто сказал, что что-то изменилось?

А вторая история, которая тут упоминалась, про высшее образование. Да, я стал радиоинженером, как и хотел. Но время изменилось, появились новые задачи и новые цели — и мне пришлось пойти получать второй диплом о высшем образовании.

Нет, курсы делу не помогут: для обучения и они не обязательны, при желании во всём можно разобраться самому. Но без бумажки, причём правильной бумажки, государственного образца — никто тебе не поверит, а если и поверит — то в некоторых случаях закон не позволит работать по новой специальности. Изволь предъявить документ!

И вот ты снова садишься за парту, в 100500 раз слушая одно и то же, тратя время, деньги, силы, чтобы получить честную, заслуженную бумажку о том, что ты действительно не верблюд. Чтобы потом кто-то, возможно, не осиливший и одну такую, нёс свет истины: «Да зачем нужны эти дипломы? Да вы просто не знаете, чего хотите! Или просто понтуетесь!»

Неужели вы думаете, что возможность похвастаться двумя-тремя высшими образованиями того стоит?