У меня тоже высшее и я тоже могу нахамить

Я не выношу «работников сферы услуг».

Была тут старая история, как бравый консультант в ответ на желание клиентки «положить денег в телефон» взял купюру, сунул её в раскладушку и захлопнул. Я ненавижу таких остряков.

Мне всё равно, сколько у них сегодня было задолбавших клиентов с одним и тем же вопросом. Они сидят на своих рабочих местах именно для того, чтобы отвечать на такие вопросы. Если остряк вместо ответа на мой вопрос пошутит, что вместо пилотов у них авиадиспетчер, как в ещё одной задолбашке здесь, я скажу ему, что он мудак. И буду жаловаться, если так и не получу внятный ответ или хотя бы сообщение, что здесь я ответ получить не могу юридически, технически и вообще физически.

Я знаю, что ксерокс — это марка, а штука, делающая копии — это копировальный аппарат. Я также знаю про памперсы, скотч, коньяк, вазелин. Но если остряк даже руки не протянет, чтобы взять мои бумажки, а хмыкнет и скажет, что у них не ксерокс, а фигерокс, я уберу бумажки, хмыкну и прочитаю лекцию о том, что образованные люди должны знать: названия этих марок давно вошли в язык как имена нарицательные, и поправлять такое употребление — ошибка. Потом я попрошу книгу жалоб и предложений, и только потом дам бумажки. И если остряк решит отомстить и испортит их, я устрою скандал.

Ага, острякам не жалко тратить чужое время своими шуточками, а мне не жалко тратить время на скандал. Потому что есть люди, которые предоставляют сервис — быстрый и точный. Они тратят минимум своего времени и минимум моего времени. Даже если у них комплексы, поганое чувство юмора и ненависть ко мне и ко всему миру, я никогда об этом не узнаю — они держат личное при себе и делают свою работу. Вы либо помните, что такой работник был чудесным, либо — и это высший пилотаж — не помните, каким он вообще был, а помните только, что вам никогда еще не было так комфортно и приятно делать нечто, может быть, совершенно обычное. Ту же ксерокопию.

А есть обслуга. Если в рабочее время выдастся свободная минутка, обслуга не потратит её ни на что полезное. Все свободные минутки обслуга тратит на придумывание мерзких, отнимающих время шуточек, не иначе. Мерзость шуточек — вопрос субъективный, не спорю, но обслуга-то как раз и не задумывается об этом, а просто выдаёт эти шуточки любому клиенту и обижается, если клиент не ржёт вместе с ними или не посыпает голову пеплом сожжённого учебника грамматики и не клянётся в следующий раз задать вопрос правильно. А когда ты показываешь обслуге её место (а по существу всего-то требуешь, чтобы «работник услуг» выполнял свою работу), остряк стоит и хлопает растерянно глазами, божась перед администратором, что ни в чём не виноват.

Мне всё равно, как называется товар и как называет его лично этот кретин, который по какому-то недоразумению работает в продажах. Если я прихожу за обувью, я хочу обувь. Я могу описать, что мне нужно. Стиль (деловой, спорт, повседневные говнодавы), высоту голенища (если оно мне вообще нужно), толщину подошвы, материалы, способ фиксации на ноге, цвет. Я считаю, что подробного описания достаточно. Я совершенно не разбираюсь в названиях фасонов. И меня задолбало, что один и тот же продавец две похожие модели может называть по-разному. А два разных продавца, наоборот, могут называть по-разному одну и ту же модель. Самое фееричное: «Ну это будут такие сапоги в духе ботинок», — говорит одна продавщица, услышав мое описание желаемого, и другой продавец подхватывает: «Да-да, это ботинки, которые почти сапоги». И стоят на месте со снисходительными улыбками. И отказываются показывать обувь, пока я не назову правильно, что я там хочу: полуботинки, ботинки, полусапожки или ещё не пойми что. Хрен с обувью — показывайте книгу жалоб и администратора.

Официанты и бармены, которые шутят, что я получу плевок в салат и слабительное в коктейль, если не оставлю чаевых, получат не чаевые, а требование привести администратора и принести книгу жалоб и предложений. В неё я запишу жалобу на мерзкие шуточки на грани угроз и предложение уволить весельчаков. Горничные в гостиницах, которые пошутят насчет воровства, получат то же самое — у меня нет ни малейшего желания выяснять, что вы там имели в виду, а чего не имели. Я хочу, чтобы вы делали свою работу. Вам за неё платят зарплату. Я плачу вам за неё чаевые — скупые, если вы делаете свою работу приемлемо и хорошие, когда вы делаете её хорошо. Щедрые чаевые мне доводилось платить шесть раз за всю жизнь. Хотите такие? Работайте идеально.

Я буду жаловаться на продавцов в магазинах электроники, которые комментируют качество смартфонов с забавным для русского уха названием русским же созвучным матерным эпитетом. И на тех, которые считают забавным каламбурить, что продукция другой фирмы сосет и добывается способом «насасунг». И на тех, у которых «хорошую вещь огрызком не клеймят». Не потому, что я падаю в обморок от мата или не ценю шутки. Меня просто неимоверно раздражает, когда во время или вместо презентации товара «консультант» с упорством самонаводящейся ракеты возвращается к своей, мягко говоря, несмешной шуточке. Чем сильнее меня бесит конкретный консультант и чем менее информативен его рассказ о смартфонах, тем выше шанс, что я из вредности включу идиотку и напишу буквально: «Продавец Иван Иванов считает, что половина продаваемой в магазине техники — дерьмо и рассказывает об этом покупателям». В эту игру можно играть вдвоем, не знали?

Буду жаловаться на сотрудников ресторана, которые на запрос «хочу столик» говорят, что у них тут не мебельный магазин. И на работников мебельного магазина, которые на тот же запрос говорят, что у них тут не ресторан.

И злее всего я буду жаловаться на работников продуктовых магазинов, которые на вопрос: «Есть ли тушёнка из говядины?» — широким жестом указывают на искомое и радостно сообщают: «Вот ваша говяшка».