Два кило грефневой кафки

Задолбали ценители литературы, которые ужасаются, глядя на неначитанных окружающих. Если человек всё детство вместо того, чтобы читать Булгакова или Толстого, паял микросхемы, он не кричит, что каждый образованный человек должен хотя бы раз в жизни изготовить FM-приёмник. Если ребёнок занимался бальными танцами вместо того, чтобы читать описания балов в произведениях Пушкина, когда он вырастает, он не пишет, что вокруг необразованное быдло, не знающее даже музыкальный размер вальса. Другой ребёнок в детстве фанател от математики и научился перемножать трёхзначные числа в уме. Ему это поможет, когда его попытаются обвесить на рынке, а литературоведам поможет ли знание Кафки? Ещё один ребёнок полдетства провёл в гараже с отцом и в свои восемнадцать не может процитировать ни одного стихотворения Тютчева, зато способен устранить неисправность в карбюраторе. Он теперь ненужный человек? Когда у знатока Шолохова сломается машина посреди леса, он будет рад, что взял с собой этого бесполезного.

Знание художественной литературы редко помогает жить. Оно просто создаёт ореол элитарности вокруг начитанных, приводит к излишней заносчивости и высокомерию. Скажите, прочитав десятки романов классиков о любви, вы сразу влюбились в подходящего человека и каждый день были счастливы, потому что знаете наперёд все возможные проблемы? Да вы наступали на те же грабли, ругались и обижались, расходились и предавали. Пусть вы и можете сравнить свою обиду с обидой книжного героя, но обида-то никуда не денется.

Хотите поток капитанских утверждений? Спросите начитанного человека, в чём глубокий смысл его любимых классических произведений. «Эта книга о том, что на каждое событие существуют множественные точки зрения»? Очуметь, насколько нетривиально. Разве для этого надо читать книги, когда достаточно просто смотреть вокруг и говорить с окружающими людьми?

Главное, что эти начитанные зачастую не могут на пальцах объяснить, как работает генетический код, почему солнце греет, а небо синего цвета. Даже не знают признака делимости на одиннадцать. О чём вообще можно говорить с этими людьми?