Неслышный шёпот

Много тут писали бедные-несчастные мужчины о том, как несправедливые суды их при разводе детей лишают. Писали и женщины о том, что мужчинам детей отдавать нельзя. Помнится, была довольно интересная история отца-одиночки, которому бывшая жена оставила ставшего ненужным ребёнка. А вот историй от детей, которые при разводе остались с отцом, нет. И я хочу этот пробел восполнить.

Предыстория. Я — девочка. Сейчас уже вполне взрослая, а на момент, когда родители разошлись, мне было 10 лет. Так получилось, что когда они собирались разводиться за 11 лет до этого, выяснилось, что у них буду я. Судьба сыграла злую шутку. С одной стороны порвался презерватив, а с другой у мамы был гормональный сбой, из-за которого она не сразу заметила беременность и не успела на аборт. Родители остались вместе «ради ребёнка».

Мой биологический отец был вообще очень интересный человек. Брак родителей был неудачным с самого начала, и он стал искать утешения на стороне. Результатом этого утешения стал тот факт, что у меня есть брат на пару часов меня старше. Он не был лишён отцовской любви, и даже однажды вместе с его матерью был представлен нам с мамой. Родитель сказал, что раз такая ситуация, то он не может бросить ребёнка. Решение он предложил гениальное. Моя мама должна была продать квартиру, унаследованную от её бабушки, а вторая «жена» — свою комнату в коммуналке. На эти деньги он хотел купить 2−3-комнатную квартиру и жить там всем вместе.

Мама не согласилась, поэтому вторая семья нашего многоженца бывала у нас в гостях на все праздники. А дни рождения у нас с братом в один день, помним. Вся наша семейная жизнь сводилась к ссорам, скандалам и рукоприкладству. Денег особо не было, ибо «глава семьи» перебивался подработками, а маман по неясной причине вышла на работу к моим восьми годам. Когда мне было 10 лет, родители разругались окончательно. Было принято решение о расставании без официального развода, который был бы сложным из-за меня. Этот персонаж решил съехать в пустующую квартиру своих родителей, которые сами жили в селе. Но с одним условием: он забирал меня с собой.

Мама поплакала, но слова не сказала против. Она была воспитана в христианстве и, соответственно, была покорна супругу. Я тоже согласилась, потому что боялась за её жизнь. Побои у нас достигли апогея, и мне думалось, что однажды он её просто убьёт.

Мы переехали. Первое время жилось спокойно и без скандалов. А потом началось. Дорогие отцы, которые хотят оставить себе детей. Скажите честно, что вам нужен не ребёнок, а интерактивная игрушка, прислуга и объект для самоутверждения в одном флаконе. Вы не такие? Подавляющее большинство из вас именно такие. Вы не знаете, что такое ребёнок. И дело не в отсутствии инстинктов, а в банальной лени.

Зачем делать домашнюю работу, если её можно свалить на ребёнка? Ребёнок будет делать, как умеет и слова не скажет о том, что нужно купить пылесос, мультиварку, блендер и сушилку. Ну или хотя бы нормальную сковороду и бытовую химию. Ребёнку можно вручить обрывок семейных трусов, соду и хозяйственное мыло и повесить на него мытьё советской сковородки. Той самой, чугунной, которая с казан размером, и которую при Союзе мыли раз в месяц. И ребёнок даже не пикнет, не скажет купить ему перчатки и починить смеситель.

Зачем помогать ребёнку с уроками? Взрослый, сам справится. Зато можно постоянно стоять над душой, заставляя тем самым нервничать и делать ошибки. А потом рвать тетради, бить по рукам. А после рассказывать о собственных успехах в учёбе, дабы самоутвердиться. Ребёнок не сможет популярно объяснить, что для улучшения успехов в его учёбе надо отвалить и не мешать.

Ребёнку не нужно почти никакой одежды. Школьная форма одна. Спортивная — одна. Пижама одна. Джинсовый костюм на выходные один. Чуток трусов, носков и пара футболок. Зимняя куртка. Из обуви тёплая, школьная и кеды. Всё. Совсем всё. Рожа «папы», когда от него потребовали причитающееся полу и возрасту нижнее бельё бесценна. А уж что с ним сделалось, когда он увидел цены на нормальные бюстгальтеры…

Половая тема — это вообще сказка. О сексуальном образовании папы не думают. Маман что могла, то объяснила сама. А для остального просвещения принесла подшивку женских журналов. Там пояснения куда лучше, чем в детско-подростковых энциклопедиях. Вот только когда мужчина раскидывает по всему дому неподписанные диски с порно, которое содержит сцены с зоофилией, то это нормально. А когда девочка-подросток читает нормальным языком написанную статью об оральном сексе, то нужно устраивать скандал с рукоприкладством.

А ещё у девочек бывают месячные. Папы, вы об этом знали? Мой знал. Поэтому с 10 лет он тренировал меня два раза в день, чтобы их у меня не было, как у профессиональной спортсменки. У меня, кстати, слабое сердце. Которое, возможно, не давало бы о себе знать, не будь нагрузки чрезмерными. А ещё он хотел, чтобы я была выше. Поэтому я то сидела в кресле с привязанными к ногам утяжелителями, то висела, зацепившись ногами вниз головой на шведской стенке. Не от этого ли у меня теперь проблемы со связками?

О чём бы ещё рассказать? О том, как пришедший с работы папочка отказался жрать суп и вытащил меня в 12 ночи из постели, чтобы я жарила ему картошку? О том, что кусочки картошки для жарки должны быть настолько тонкими, чтобы через них просвечивался нож? О том, как сломался сливной бачок, и мы 2 года смывали ведром? О том, как он стоял под дверью душа с секундомером и требовал, чтобы я мылась быстрее, при том, что у меня волосы были до поясницы? О том, что косички мне плела в школе учительница? О том, что когда я попросила купить мне прокладки, он спросил, какой у меня размер ноги?

В 14 лет я собрала сумки и вернулась к маме. К тому моменту он уже так пил, что моё отсутствие заметил через пару недель. Хотя на момент, когда мы вместе переехали, не пил вообще. Для полноты картины следует отметить, что я жила под тотальным контролем. Мне нельзя было ни с кем общаться, гулять без папы, делать что-либо без разрешения. Я читала только то, что давали. Смотрела тоже. У меня не было интернета, что сказывалось на учёбе. Я говорила только разрешёнными словами. Сидела в разрешённой позе. Пила чай только после разрешения. Только разрешённой крепости. И сахар можно было мешать только по часовой стрелке. А мне удобнее было мешать в другую сторону. За это меня били по рукам. В итоге я просто больше не пью чай с сахаром.

У нас существовала система наказаний. Он подсчитывал количество моих промашек за неделю и определённое число раз за это ударял. У меня остались от этого шрамы. Отчасти я считаю, что мне повезло. Когда он ввёл эту систему, то перестал бить меня по голове. И ещё повезло, что не насиловал. Я понимаю, что он был не совсем нормальный.

Сейчас у меня своя жизнь в другом городе. Это всё уже не важно. Важно то, чтобы никто не повторил мою судьбу. Сколько сомнительных отцов ради этого останется без родительских прав? Да пофигу, если честно. Нормальный человек способен нормально развестись и договориться с бывшей женой о совместном поочерёдном воспитании ребёнка. Ненормальные до такого простого решения додуматься не способны.

Что до меня, то сейчас у меня всё в порядке. Почти всё. У меня не получается строить отношения с мужчинами. Возможно, когда-нибудь в отдалённом светлом будущем, у меня будет приёмный ребёнок. Своего не будет. Я боюсь, что он унаследует странности моих родителей. Так вот. У этого ребёнка не будет отца. Никакого. Никогда.

Это слишком опасно. И такой риск ничем не оправдан.