Медицина

Работаю диспетчером скорой помощи. Да, я та самая вредная тётка, которая отказывает вам в вызове кардиобригады на повышение давления до 150/100. Как же вы задолбали, дорогие вызывающие!

Граждане считают, что обложить матом диспетчера СП — обыденное дело, да и поугрожать физической расправой тоже можно, если, не дай бог, что-то не нравится. И что на вопросы диспетчера отвечать не надо, достаточно проорать адрес и кинуть трубку. И что если уже три минуты с момента звонка прошло, то надо смело набирать заветный номер и орать:

— Ну где вы, @#$%&?! Он умрёт, пока ты, шалава, приедешь!

Отдельно стоят люди, пугающие своими «высокими» должностями: я, мол, в администрации президента, я из МОЗ, я начальник ГАИ… Один старичок сразу представился министром здравоохранения, а на мой вопрос, не смущает ли его, что этот пост занят женщиной, стал страшно кричать.

Для большинства людей температура 38,5 — уже стихийное бедствие, требующее немедленного приезда скорой. И если ещё можно понять маму, которая только недавно вышла из роддома, то пожилых тёток, вызывающих ребёночку 36 лет скорую на температуру 37,7, хочется пристрелить на месте. «Вызывали участкового?» Сразу молчание ягнят.

Так же ведут себя и старички-гипертоники. Конечно, повышенное давление — вещь неприятная: голова кружится, тошнит, слабость. Но ведь это с вами не первый день и не первый год, и для таких случаев есть неотложная помощь, а не скорая.

Туда же и барышни-ВСДшницы. Страшный диагноз — вегето-сосудистая дистония — косит наши ряды. Нет, дорогая, вы не умираете. Да, я знаю, что такое ВСД. Нет, это не сердечный приступ. Да, у меня есть медицинское образование. Да, ВСД у каждого третьего человека на планете. Нет, скорая к вам не приедет. Для всех этих случаев есть районная неотложка, номер которой мы всегда предоставляем.

А сколько народу звонит с порезанными пальцами, синяками на руке, ожогом от сигареты! А сколько требует на дом хирурга, ЛОРа, офтальмолога, гинеколога, невропатолога! Скорую вызывают на бессонницу, на «померить давление», на холодные руки после улицы, на укус кошки. Предложение обратиться в травмпункт самостоятельно или даже просто вызывать на дом неотложку, если так не хочется в поликлинику, воспринимается в штыки: нам скорая нужна, а не эти вот.

Ещё есть любители вызвать скорую к бомжам и мирно прикорнувшим алкашам. Все вызовы идут по одной схеме: я свой гражданский долг, дескать, выполнила, вы не приедете, он тут умрёт, и будет это на вашей совести. Да, иногда бомжи и сами просят вызвать им карету. Но в большинстве случаев такие «умирающие», завидев скорую, убегают, а машина катается, а время тратится. Кстати, летом реплика «он тут замёрзнет» вообще неубедительна. Придумайте новую.

Кроме того, существует совсем особая когорта звонильщиков: психически больные люди. Никому из них не нужна скорая помощь, но если с многолетними знакомцами вопрос решается быстро, то в остальных случаях ещё пойди разберись — отравление газом от плиты или соседи подпускают газ и облучают?

Теперь представьте: в моем городе, довольно большом, 145 карет СП. Что, если все окажутся на вызовах с температурой, давлением и хроническим гастритом либо будут подбирать уснувших бичей по помойкам? Кто поедет на ДТП, на травму головы, на падение с высоты, на побитого, на инфаркт миокарда, в конце концов?

Телевидение, надрываясь, рассказывает о том, на какие случаи ездит скорая, а на какие — неотложка. Но люди слышат только одно: «Скорая должна приезжать за 10 минут».

Бесконечно задолбало наплевательское отношение окружающих к своим болячкам и проблемам с последующим обвинением в последствиях окружающих.

У мужика язва. На ужин девушка ему готовит жареное, жирное и со специями. Что надо сделать? Сожрать, не сказав не слова! Когда прихватит живот, кто будет виноват? Правильно — девушка. Отодвинуть тарелку со словами «извини, мне это нельзя» — не судьба. Приготовить самому — не судьба. Позвать девушку в кафе, а там рассказать, что ты обычно ешь и как тебе это готовить, — не судьба.

Товарищ, это твоё пузо, а в пузе — твоя язва. Заботить она должна в первую очередь тебя, а не твою девушку.

У тётеньки проблемы с давлением. В гостях пьём, что нальют: коньяк — давайте, кофе — давайте, чай — давайте, сухое вино — ик, насыпай! После праздничка у тётеньки болит голова и сердце норовит выпрыгнуть через горло. Кто виноват? Хозяйка! Это ж она меня, змеюка подколодная, отравила!

Мадам, хозяйка могла не знать про ваше давление. А если и знала, то могла не знать, как именно на давление может повлиять зелёный чай или стопка коньяка. Болячка чья? Ваша? Вот вы и спросите у врача, что вам можно пить, а что — нельзя.

Ещё хорошо умеют себя вести мальчики только что из-под мамкиной юбки. «Дорогая, приготовь мне котлеты из свининки!» Готовит девушка, старается. Дорогой поел и пополз к доктору. Матушка дорогого звонит, ругается. В процессе ругани выясняется, что мальчику можно только паровые котлетки из птицы, потому что «у него же печень». Почему он просил жареные из свинины? Может, не чувствует разницу. Может, решил оторваться, пока мама не видит. Но результат тот же: мальчик у доктора, девушка расстроена, мама зла на девушку и съест сына поедом, лишь бы он с девушкой не встречался: «Зачем тебе эта криворукая, она даже готовить не умеет!»

Дорогие наши болящие! Будьте так любезны, не перекладывайте с больной головы на здоровую, а то задолбали.

Я ношу очки, потому что у меня плохое зрение. Казалось бы, людей с таким недостатком миллионы, однако несть числа супостатам, которые меня задолбали.

Во-первых, это люди, по какой-то причине считающие, что очки я, видимо, ношу ради прикола. Эти люди хихикают, когда я наношу макияж на расстоянии 6–7 сантиметров от зеркала, ищу очки на раковине после того, как сняла их, чтобы умыться, или медленно и осторожно передвигаюсь вдоль стены в бассейне. Типичное проявление:

— Смотри, какая забавная вывеска на том супермаркете! Блин, да не там! Ниже!

Вывеска мелкая, бледная и далеко. Слабо просто прочитать мне или отстать, в конце концов, если я не вижу? Из-за таких людей я научилась врать после первой безуспешной попытки увидеть предмет внимания: «Ага, вижу. Смешная».

— Не видишь? Ты же в очках?

Конечно, очки — это ведь панацея. Чтоб вы знали, 100% зрения они мне не дают и дать не могут. Да и падает оно с завидной регулярностью.

Во-вторых, непрошеные стилисты.

— А без очков ты красивее.

На эту фразу так и хочется ответить, как в случайно попавшемся мне демотиваторе: «Ты тоже красивее, когда я без очков». Это правда, кстати: однажды, поменяв очки в школе на более «сильные» по диоптриям, я просто обалдела от количества веснушек и прыщей на кукольных мордашках одноклассниц.

Но серьёзно, люди, почему вы не сообщаете инвалиду, что без костылей он выглядел бы лучше? Слуховые аппараты — ведь тоже не самое эстетичное украшение. А почему я не ношу линзы — не ваше дело. Причин много: от неизвестной реакции глаз на это устройство до их дороговизны и нехватки времени на покупку.

В-третьих, незнакомые, которые видят во мне один-единственный отличительный признак.

— Девушка в очках, пройдите в салон.

Да, вам нужно как-то привлечь внимание незнакомого человека и выделить его из толпы, чтобы он понял, что речь именно о нём. У меня короткая стрижка, на мне голубое платье, в руках рюкзак. Пожалуйста — обращайтесь. Необязательно упоминать мой физический недостаток.

И самое главное — то, за что мне хочется просто съездить некоторым ногтями по лицу. Мода на «винтажные» очки, иногда без диоптрий. То, что это некрасиво и портит стиль даже симпатичных девушек и парней, можете считать моим личным мнением. Но вот сам факт повального увлечения этим, с позволения сказать, аксессуаром… Солнышко моё, когда я ходила в таких очках в школу, меня сравнивали с Тортиллой. Появление красивых и аккуратных металлических оправ было для меня просто счастьем. И когда я вижу это убожество на вашем лице, мне дурно. Наклейте лучше «прикольный» гипс себе на здоровую конечность, ей-богу.

Я иду в 11 класс, и мне нужно определяться с будущей профессией. Собственно, я уже решила, что свяжу свою жизнь с медициной, но многие товарищи мой выбор крайне не одобряют.

Да, уважаемые мои родственники и знакомые, я знаю, что врачи получают мало, что мне учиться много лет и устроиться сложно.

Нет, мне не противны внутренние органы и больницы, я готова к этому.

Нет, я не хочу работать в «солидной компании» и разъезжать по заграницам: это не моё.

Да, мне нравится медицина, нравится человеческое тело. Я решила это давно и определённо.

Задолбали считать, что врач — не пойми что, а не профессия. Эти люди спасают наши жизни. Я готова дать клятву Гиппократа и сочту за честь называться гордо — «врач». А все, кто считает, что мир должен крутиться только вокруг денег и связей, задолбали.

Решила поехать в отпуск к подруге в Красноярский край — люблю горы. Трое суток на поезде, храпящие попутчики, неработающие умывальники — обычный сервис РЖД. Этим даже уже не задалбываешься.

Вагон был первым после локомотива, мотало нещадно. Очищая взятую с собой копчёную колбасу, я сильно порезала руку: нож соскользнул, вонзился глубоко в большой палец, почти разрезав первую фалангу. Естественно, очень много крови. Я обматываю руку салфетками (кровь у меня всегда останавливается медленно), иду к проводнику за перекисью, ватой и пластырем.

Таких изысков не оказалось. Рука болела, кровь текла. На вопрос о причинах сонная в девять вечера проводница ответила, что не положено. Что интересно, так же ответил и вызванный через какое-то время начальник поезда.

Сам поезд в это время встал намертво под Мариинском, окончательно похоронив мои надежды выйти и купить что-то в аптечном пункте вокзала за обещанные в расписании 26 минут стоянки. Кровь текла. Озверев от этого идиотизма, я потребовала уже на повышенных тонах сообщить мне хотя бы причину, почему не оказывается медицинская помощь. Начальник тяжко вздохнул и, глядя страдальческим взором, признался: был случай, когда пассажир попросил у проводника лекарство, а потом у него началась аллергия. Аллергия на лейкопластырь, что ли? Маразм крепчал — как всегда в России, проще запретить и оставить без малейшей помощи полтысячи человек, чем элементарно спросить кого-то о существовании непереносимости.

Когда с двухчасовым опозданием прибыли в Мариинск, я потребовала перевязки — кровь все ещё сочилась. Ко мне подошла по перрону женщина в пальто на ночную рубашку и абсолютно пустыми руками. Она предложила мне сойти с поезда, подождать до утра, пока в их городок не приедет скорая (зашибись скорая, @#$!), а потом доехать до Красноярска, когда в проезжающем поезде освободится место. Градус идиотизма уже зашкалил, и мадам была послана довольно далеко с упоминанием статьи УК об оставлении в опасности.

Даже в метро постоянно орут из динамиков, что это вид транспорта, «связанный с повышенным риском». Как и автотранспорт, кстати. Но почему водителя штрафуют за отсутствие аптечки, даже когда всё необходимое можно купить тут же рядом, в городе? Почему те, кто едет на тысячи километров, брошены на произвол судьбы? У пассажиров автомобилей, видимо, не бывает аллергии в принципе.

Я не раз ходила в походы. Так вот, аптечка с самым необходимым есть у каждого, независимо от медицинского образования. Перевязочный материал, перекись, йод, активированный уголь, обезболивающее, капли от насморка, жаропонижающее, антигистамин — всё это по умолчанию. Тонкости вроде шовного материала — обычно у фельдшера группы либо у того, кому может понадобиться. Мне не приходило в голову брать эту аптечку с собой, когда я еду из одного мегаполиса в другой, в конкретном случае — из Москвы в Красноярск. Как не приходит в голову таскать по городу спальник и котелок. А теперь, видимо, придётся.

Мне интересно: а если бы нож скользнул иначе и вонзился бы мне в запястье, перерезав артерию? Или если пострадала бы не я, молодая и спортивная, а что-то стряслось бы с глубоко беременной женщиной, которая ехала через три купе? Или сердце моего соседа не выдержало бы в дороге тяжести его 140 килограммов?

Обучите проводников хотя бы забинтовать порезанный палец. Неужели это так сложно? Или если такие перестраховщики, пусть ездит медсестра с каждым рейсом, чтобы не устраивать вот такой полный поездец.

Лазить по горам, когда работают полторы руки, затруднительно. Отпуск накрылся медным тазом. Прошло больше трёх недель — палец до сих пор зажил не полностью. Пишу историю и думаю, куда лучше жаловаться на этот маразм: то ли в управление той самой РЖД, то ли, как советует друг, сразу в прокуратуру.

Я инвалид по зрению. Таких, как я, называют для краткости тотальниками, поскольку зрение у меня отсутствует полностью. Как и всякий здравомыслящий инвалид, я нехило задолбалась.

«Слепые не сидят в интернете», — писал недавно админ, полагаю, искренне в этом убеждённый. Беру на себя смелость разуверить его. Уважаемый админ! Найдите минутку, наберите в Гугле что-нибудь вроде «сайты для незрячих» и прогуляйтесь по ссылкам — узнаете много интересного. Потом можно ещё что-нибудь о жизни незрячих, об их достижениях и проблемах посмотреть — вдруг на пользу пойдёт? Впрочем, благодарю вас за вашу категоричность, вы помогли мне сформулировать, что меня задолбало.

А задолбало меня практически тотальное незнание о жизни инвалидов, неприятие их. Я не знаю, кого в этом винить: государство ли, только несколько лет назад начавшее задумываться о жизни инвалидов в современной России, людей ли, не желающих адекватно воспринимать наличие инвалидов в своём обществе, но факт остаётся фактом.

Люди, видящие меня в первый раз, выражают всегда удивление, а узнав, что я студентка, вообще зависают минуты на две: как так может быть, мол? Мамины подруги спрашивали даже у неё, зачем я образование получаю. Мой приятель, у которого большая потеря зрения и ДЦП, сказал по этому поводу, что зрячий хоть грузчиком может устроиться, а мы нет, потому должны пробивать себе дорогу умом. Каждому приходится втолковывать, что инвалид, будь то слепой, глухонемой или опорник, если у него нет сопутствующих умственных нарушений и он не пребывает в убеждении, что мир обязан вокруг него вертеться и кругом ему должен, вполне способен влиться в общество. Вопрос только в том, пойдёт ли общество навстречу. Пока люди будут сторониться инвалида только потому, что он инвалид, пока работодатели будут игнорировать инвалидов из-за физических отклонений, пока наши города и посёлки не приспособлены для передвижения незрячих и опорников, процесс реабилитации инвалида будет трудным.

Уважаемые родители! Читая этот сайт, я с удивлением узнала: кто-то из вас искренне убеждён, что инвалидность передаётся от человека к человеку воздушно-капельным путём, как инфекция, потому яростно оберегает своих детей от их необычных с вашей точки зрения сверстников. Извините, но это как минимум абсурд, который способен опровергнуть любой медик. Очень прошу вас, объясняйте вашим детям, что дети-инвалиды — такие же дети, как и они сами, что не нужно их бояться, вполне можно с ними дружить, играть, пусть и не во всякую игру. Лет до семи дети гарантированно будут пугаться колясочника, но в ваших силах сделать так, чтобы, повзрослев, они не крутили пальцами у висков при виде инвалида. В конце концов, всякий здоровый может стать инвалидом, и если тому же подростку, который потешается над калеками, петарда в новогоднюю ночь отнимет зрение или руку, он мигом окажется по ту сторону баррикад, и жизнь его может окраситься совсем иным цветом, а может случиться и так, что кто-нибудь и над ним жестоко подшутит, и это будет ещё тяжелее принять.

Уважаемые работодатели! Принятие на работу инвалида — дело непростое, требующее учёта всяких нюансов, но хотя бы не подходите к этому формально! Не ставьте на инвалиде крест, едва его увидев. Если он разумен, он не обратится в организацию, работу в которой заведомо не сможет выполнить. Можно договориться с ним об удалённой работе, и, если он добросовестный, он будет выполнять всё в точности. Ему самому важно, что он зарабатывает свою копейку в дополнение к мизерной пенсии по инвалидности. Всегда можно хоть постараться найти выход, а не отмахиваться от ищущего работу человека. Если инвалид не справится с обязанностями или начнёт давить на жалость, умоляя простить его промахи, спекулируя своим заболеванием, шлите его подальше — и будете правы, а если он устраивает вас, то и работайте с ним дальше. Так называемый «здоровый человек», которого вы возьмёте вместо инвалида, может оказаться как хорошим работником, так и неответственным балбесом, который легко вас кинет.

Жизнь инвалидов ещё долго будет далека, например, от их жизни в Европе. Государству ещё многое надо будет усовершенствовать. Но не им же одним всё делается! Давайте сами устроим так, чтобы рождённые после нас инвалиды так не задалбывались.

Кого-то задолбали мастера ничегонеделания, а меня, наоборот, трудоголизм. Причём не чей-то, а свой собственный. С детства меня воспитывали по принципу «ничего с тобой, кобылой здоровенной, не случится». То есть надо работать (или учиться) вне зависимости от состояния организма. Болеешь? Изволь предъявить градусник. 37,7? Ерунда, это же не 39! Голова болит? Таблетку выпей. Нечего тут лодырничать. 39? Ладно, посиди денёк дома. Завтра будет 38, пойдёшь учиться. А иначе в дворники тебе дорога!

Все основные тезисы были прочно усвоены. В итоге сегодня в неполные тридцать я законченный хроник. У меня проблемы с давлением, частые головокружения, больные почки, я уже три года не могу забеременеть. А всё потому, что всё это время я работала на износ. С любой температурой и при любом самочувствии. Даже с переломом мелкой косточки на ноге — а что, ходить-то можно! Больно, но можно. При этом финансовой нужды не было. Моя скромная зарплата была каплей в море по сравнению с доходами супруга (которого, кстати, я не пускала на работу и окружала заботой при любой простуде).

Сейчас я заново учусь любить и ценить свой организм и своё здоровье. Я активно лечусь и стараюсь не перегружать себя. Но до сих пор мне трудно взять лишний выходной, чтобы дать себе восстановиться после болезни, хотя начальство относится к этому лояльно и понимающе. И только мама иной раз возмущается: «Как опять дома? А работать кто будет?!»

Поплачусь о системе здравоохранения. Ни для кого не секрет, что из себя представляют наши прекрасные больнички. Особенно мы с вами обожаем бесконечные очереди и хором ратуем за введение хоть какой-то панацеи, вроде электронных очередей или хотя бы приёма по записи — де-факто, а не «ну и что, что по записи, всё равно в очередь». Несколько дней назад я узнала, что есть тут и другая сторона медали.

После приёма антибиотиков начались проблемы, да не какие-нибудь, а по женской части. День-два не понимаю, что происходит, надеюсь, что все само пройдёт. Не проходит. Звоню в роддом, к которому прикреплена:

— Девушка, на сегодня-завтра можно к гинекологу записаться?

— У нас запись за 10–12 дней, вас записать?

— Э-э-э, мне вообще-то срочно надо.

— Запись за 10–12 дней. Либо приходите и оплачивайте в кассу 400 рублей.

— В смысле? То есть на плановый осмотр — без проблем, а если я болею и мне плохо, то и потерпеть пару недель можно? Так, что ли?

— Вы мне, девушка, этих вопросов не задавайте. Если надо, я вас запишу. Если острая боль — скорую вызывайте.

Бесплатная медицина — такая бесплатная! Думаю вот, куда идти требовать для них волшебного пенделя (да и стоит ли). А к врачу я записалась, только всё равно ещё три дня ждать придётся.

Здравствуй, дарвинист! Если ты хочешь выживать по Дарвину — милости просим. Для начала выковыряй у себя из зубов все пломбы. До единой. Да-да, природа не предусмотрела заживление зубов, а если у тебя больше двух кариесов во рту — ты кандидат на выбраковку. Что, не нравится? А почему?

Иногда таких, как ты, мне страшно хочется запереть где-нибудь в глухой деревне, чтобы посмотреть, как вы будете выживать без врачебной помощи. Как ваш организм будет справляться с царапинами, вывихами, ожогами, тепловыми ударами, укусами насекомых и животных, переломами и поносами, а также с простудами и пищевыми отравлениями. Что-то мне подсказывает, что загнётесь к сорока, а то и двадцати пяти годам, как и повелела нам матушка Природа.

Когда в следующий раз будешь морщиться при виде ребёнка-инвалида, вспомни, что ты и сам не терминатор, а всего лишь комок слабой плоти, для которой придуманы современные города, машины и такие символы изнеженности, как зубные пломбы и очки.

Здравствуйте. Я — тварь, безбожница и сгорю в аду. Почему? А я расскажу.

Нам с мужем по 24 года. Мы оба здоровы настолько, насколько возможно в этой жизни. У нас хороший достаток, мы занимаемся спортом, не курим, редко пьём. Из хороших семей без тяжёлых наследственных заболеваний.

Я забеременела. Естественно, мне стало интересно покопаться на форумах для беременных и молодых мам. Я начала интересоваться информацией о ранних сроках беременности и строить планы на дальнейшую счастливую жизнь с младенцем. Поучаствовала в паре дискуссий, задала пару вопросов.

На обследовании я узнала, что у моего ребёнка выявлен синдром Дауна. Я плакала, психовала, муж тоже плакал. Мы долго думали и не спали ночами. Я много читала об этом в интернете. В итоге мы приняли решение прервать беременность.

По прошествии времени мы пришли в себя. О ситуации узнала пара близких друзей. Они поддержали нас, посочувствовали и старались не зацикливать на этом разговоры. Затем услышали знакомые, и на форуме в одной дискуссии я поделилась своей историей. Что началось…

Я грешница, которая ответит за убийство перед богом. Я детоубийца. Я не достойна называться женщиной и матерью. Любой нормальный мужик от меня уйдёт. Таких, как я, надо сажать или сжигать.

Окей, ребята, давайте проясним пару моментов.

Я атеист и не верю в богов. Все мои действия и рассуждения основываются на моральных нормах, воспитанных во мне, и здравом смысле. Не надо мне тыкать в нос словами святых. Я в это не верю.

Я не убивала никого. Я прервала свою беременность. Не надо мне показывать фотографии младенцев и абортированного материала — и так тошно.

Я сделала аборт не потому, что залетела по пьяни или потехи ради. Я думала о дальнейшей жизни нашей семьи и этого ребёнка. Что я ему дам и что будет с нами, если он родится? Его будут ждать годы мучений и хождений по больницам. Он никогда не сможет получить хорошее образование, найти супруга, завести детей, прожить более-менее полноценную жизнь. А что с ним станет, если с нами что-то случится? Зачем эта бесцельная, полная боли жизнь? А с нами с мужем что будет? Наша жизнь станет кошмаром. Да, я читала о буднях семей, где растут такие дети. Они могут считать, что это счастье, но для меня не счастье — знать, что у моего ребёнка нет шансов на нормальное будущее. Это то, чем мы руководствовались.

Можно много говорить о моральной стороне вопроса абортов и отказов от рождения детей с этим синдромом. Но это мой выбор. Это не прихоть, не баловство, не ошибка. Это мой осознанный выбор. Вы можете делать, что хотите; я не осуждаю семьи, где растят таких детей. Может, это искренняя, но слепая любовь. Может, это баловство и игра в «нужную, верную и преданную вечную мать». Но себе я этого позволять не буду.

Мой муж меня любит и всегда поддерживает. Я очень переживала о случившемся. Но сейчас мы ждём сына. По анализам он абсолютно здоров.