Медицина

Наша женская консультация находится во дворе девятиэтажного дома. Приходится проходить мимо лавочки, на которой во всякую мало-мальски хорошую погоду сидит компания бабушек.

Среди этих бабушек появилась одна больная на голову «заводила». Каждую женщину, входящую или выходящую в консультацию, она громко и нецензурно комментирует. Слова «проститутка», «сифилис нам тут таскают» — самые мягкие. Остальные бабки либо молчат, либо сочувственно кивают и поддакивают. И такая картина уже, не соврать, года два.

На днях у меня лопнуло терпение. Я развернулась, подошла к бабульке-провокаторше вплотную, ткнула ей почти в нос руку с обручальным кольцом и провозгласила: «Я не проститутка, а замужняя женщина. Могу паспорт показать. И я не больная, а беременная!» Бабка в первый момент опешила, потом начала было что-то говорить, но я её перебила еще громче:

— Я жду извинений!
— Чего-о-о?
— Слово «извините». Знаете такое? Или думаете, что только молодые должны это слово знать, а вам уже не требуется?

Остальные бабушки и тётки вступили в дискуссию. Большая часть — всё-таки на моей стороне. «Хамить не надо людям» — с этими словами я гордо удалилась.

Скоро пойду на следующий приём. Посмотрю, есть ли результат, перестанет ли бабка задалбывать бедных женщин, которые осмелились на столь гадкое преступление — визит к гинекологу!

Медицина. Когда-то, наверное, в это слово вкладывали какой-то смысл и значение. Что же под ним подразумевается сейчас, я затрудняюсь ответить.

На одном из регулярных школьных медосмотров мне пришлось посетить ряд специалистов, среди которых был и окулист. Стоит отметить, что к тому времени у меня уже была миопия средней степени, о чём красноречиво свидетельствовала запись в медицинской карте. Молодая девушка-врач прямо с порога попросила снять очки, без которых я передвигаюсь медленно и почти на ощупь. Хорошо, что мебелью кабинет не был загружен, так что обошлось без травм. Мою карту девушка принять отказалась, мотивируя тем, что на осмотре карта не нужна, и гордо промаршировала к знаменитой алфавитной таблице.

— Что это за буква? — врач начала указывать на самые мелкие буковки.

Ответом послужило моё гробовое молчание. Девушка не сдавалась.

— А что у нас тут? — подняла указку на несколько строк выше.

К тому моменту, когда врач дошла до буквы «Ш», у неё сдали нервы:

— Чего ты молчишь?!
— Девушка, да не вижу я таблицу! Я и вас-то смутно могу разглядеть.
— Почему это?
— У меня в карте написано.
— Некогда мне её смотреть! Мне диагноз надо ставить! Быстро говори, что у тебя!
— У меня миопия средней степени.
— Прям-таки и средней? — удивилась она. — Нет, у тебя миопия высокой степени! Это сразу видно.

Так мне и написали в обходном листе: «миопия высокой степени». От физкультуры освободили на год. А болеть теперь страшно — вдруг опять к такому же специалисту попаду?

Гуляя по просторам этих ваших интернетов, иногда так и хочется выругаться: «Бабы, ну какие же вы дуры!»

Мне, медику по образованию, понадобилось найти в сети описание одного гормонального контрацептива — не было под рукой справочника. Чёрт дёрнул заглянуть не только на фармакологические сайты, но и на женские форумы. Думала развлечься...

Начнём с того, что три четверти дам не знают, как пишется слово «гинеколог» (хотя оно обычно выведено большими буквами в «шапке» сайта). Оказывается, буквы «и» и «е» могут образовать столько сочетаний! С грамотностью вообще плохо: вопрос «Можно ли при этом канчать в портнера?» сразил меня наповал. Девочка, закончи третий класс, прежде чем заниматься сексом и предохраняться!

Самый частый вопрос: «Посоветуйте что-нибудь, а то к врачу идти некогда». А на форуме посидеть время есть? Милое дело, когда одна ничего не соображающая клуша советует другой такой же гормональный препарат. Она же знает лучше дипломированного специалиста, учившегося этому не меньше восьми лет. «Бери, мне хорошо помогает» или даже «Да оно всем поможет — мне же помогло». Конечно. А я напишу, что от головы хорошо топор помогает, и посмотрю, что из этого выйдет.

«Да ты что, там же столько побочных эффектов! Ни за что не куплю эти таблетки». А ты пробовала их пить? Конечно, мало кто знает, что однажды отмеченный при приёме препарата во время испытаний побочный эффект заносится в список, но предположить, что у вас не смогут одновременно отвалиться печень, желудок, выпасть все волосы на теле, набраться лишние килограммы и вырасти усы, можно? Такой препарат просто не выпустили бы на рынок.

Милые женщины виртуозно изобретают новые схемы применения препаратов, потому что «так удобнее», дают советы, от которых даже у чудо-доктора Малахова лысина бы вспотела, рекомендуют контрацепцию «индийским методом», потому что просто и ничего принимать не надо, — короче, делают все возможные глупости вместо того, чтобы один раз нормально сходить к врачу и проконсультироваться.

Есть на форумах, конечно, и грамотные люди — толковые вещи пишут без ошибок (самая толковая, конечно, — в конце развёрнутого сообщения обязательно написать, что лучше лично проконсультироваться у специалиста), но их так мало! А про остальных очень хочется сказать, что бабы — дуры. Так ведь не поверят.

Нет, врачи всё же люди чудесные. Пошла сегодня к участковому терапевту, чтобы выяснить, из-за чего у меня трёхнедельный насморк. Потребовав с меня чуть ли не всю мою биографию и описание квартиры, она отправила меня к аллергологу. Точнее, не так: я потребовала направление к аллергологу после фразы:

— Ну и что же мне с тобой делать?

А я к врачу прихожу, чтобы рассказать о своих домашних животных, что ли?

Задолбали бесчувственные работодатели и коллеги по работе. Я — донор, регулярно хожу сдавать кровь и беру за это законом положенные выходные. Отношение ко мне такое, будто бы я халявщик и являюсь донором только ради того, чтобы прогулять работу. Если бы контора была негосударственная, вероятно, вообще бы уволили.

Неужели так сложно понять, что кровь нужна всегда, а не только во время крупных аварий и катастроф, что запасать её нужно заранее, а не по факту? Для этого лежать с иголкой в руке необходимо порой около часа. Разумеется, это сложно, силы теряешь, и выходной день жизненно необходим. При этом донорство обязывает меня к здоровому образу жизни и правильному питанию: качество крови регулярно проверяют.

Почему же о донорах все вспоминают, только когда родственник, не дай бог, попадает в больницу, и выясняется, что желающих спасти его жизнь нет? Будьте добрее, и ваша доброта к вам вернётся.

Суббота. Свадьба. Я — свидетельница. Ресторан, банкетный зал на втором этаже. Спускаясь за женихом и невестой, я упала на мраморной лестнице и покатилась вниз. Расстроенная, что из-за травмы не смогу в полную силу выполнять свои обязанности, я попросила помощи персонала в оказании мне первой помощи: бинт, перекись, йод и лёд.

Льда не оказалось (банкетный зал!) — принесли замороженный окорок. С помощью свидетеля я обработала рану, приложила окорок к сильно распухшей ступне. Искренне попросила прощения перед персоналом заведения за доставленные неудобства. Их ответ меня убил: «Да вы не волнуйтесь, вы не первая падаете. У нас и переломы были — на каждом банкете такое происходит». Да, забыла сказать: я совсем не пью спиртное. Очень надеюсь, что как-нибудь они «попадут» на юриста.

Кстати, всё обошлось — отделалась ушибом.

Я работаю врачом на скорой. И не простым, а врачом-реаниматологом. Это значит, что меня отправляют на самые тяжёлые и сложные случаи. Я очень люблю свою работу, но... Как же вы меня задолбали, родственники, прохожие, сочувствующие и просто любопытные!

— У вашей мамы инфаркт. Нужно ехать в больницу. Соберите необходимые вещи (перечисляю) и найдите мужчин: её нужно нести на носилках.
— Доктор, а дома нам нельзя остаться?

Гениально! Скажите, зачем я сейчас полчаса распиналась и рассказывала вам, что такое инфаркт, чем это грозит и какие могут быть осложнения? Следует беготня по дому с заламыванием рук. Я понимаю, что это ваш очень близкий человек, но нельзя ли постараться хоть немного успокоиться и попробовать помочь ему чем-нибудь реальным, а не вашими воплями и стенаниями? Дальше — веселее:

— У нас тут мужчин нет, одни пенсионеры живут (мы тут никого не знаем, только переехали).

В девятиэтажном четырёхподъездном доме, где больше двухсот квартир? Не верю! По большей части народ у нас адекватный, помочь больному человеку никто не отказывается. Посылаю сестру на поиски. Через пять-семь минут заходят четыре человека, как правило, проживающие на этом или соседнем этаже.

Вещи уложены, пациент благополучно транспортирован в машину, можем ехать. Не тут-то было!

— Доктор, подождите, я очки положить забыла!

Неужели вам не понятно, что такие малые и незначительные вещи можно принести и завтра? Десять минут задержки могут стоить вашему близкому человеку жизни.

* * *

Отдельная категория — прохожие. Помните, как у Цоя? «Эй, прохожий, проходи». Если я приезжаю на ДТП, не надо орать мне в ухо: «Везите его скорее!», не надо подходить ко мне и спрашивать, что с ним, — я всё равно не отвечу. Не надо стоять рядом со мной и давать советы. Почему?

а) Я не первый год работаю и прекрасно обойдусь без ваших подсказок.
б) Я не имею права разглашать посторонним информацию о пациенте.
в) Вы мне мешаете работать!

Лучше спокойно спросите, не нужна ли ваша помощь, и отойдите подальше, если не нужна. Неужели вы никогда не задумывались, как тяжело работать, когда вокруг толпа народу? А самому пострадавшему каково? Вы бы не хотели оказаться в подобной ситуации, не так ли?

* * *

Ещё одно больное место — люди, звонящие на «03» без реального повода. Вызов в четыре утра, у больного температура 38.

— Что случилось?
— Доктор, я вот уже неделю болею...

Уже весело. Обычно после такого хочется что-нибудь разбить. Беру себя в руки и продолжаю разговор:

— Вы в поликлинику обращались?
— Нет.
— Хорошо, а сейчас что случилось? Вам стало хуже?
— Да нет... Просто мочи больше нет терпеть.

Ага, а у меня в четыре утра мочь есть!

— Помощь мы вам оказали, завтра придёт врач из поликлиники и назначит вам лечение.
— А вы не можете?

Доктор бьётся головой о бетонную стену. Дорогие мои, скажите, если за неделю вы не удосужились обратиться за лечением, почему я в такую рань должна заниматься тем, что делает врач поликлиники? Я вас вижу в первый (надеюсь, и последний) раз, а для амбулаторного лечения требуется наблюдение, за чем, собственно, вы и будете ходить в поликлинику.

* * *

Третий месяц стоит удушающая жара. Количество вызовов растет в геометрической прогрессии. Как вы думаете, какая температура в машине? Правильно, 50 градусов, а в пробке все 70. «А по телевизору сказали, что у вас кондиционеры в машинах». Где — в «газелях»?..

А я интерн. Нет, не тот самый. Нет, меня не показывали по телевизору. С теми полудурками из сериала у меня есть только одно сходство: диплом медицинского вуза, полученный в прошлом году. Я не пью на рабочем месте, не путаю аспирин с экстази и не сплю с медсестрами в ординаторской каждый день. Я даже на работу не опаздываю. Нет, я не идеален. Я не всё знаю и не всё умею, но я люблю свою работу и постоянно учусь.

Слово «интерн» теперь является для моих знакомых поводом к постоянным шуткам и подколам, а у пациентов вызывает недоверие ко мне как к специалисту. Люди, вы что, в самом деле настолько верите этому «чудо-ящику»?

Так получилось, что первый день моего отпуска не очень удался: с переломами обеих костей голени (один осколочный, другой со смещением) и сильным вывихом голеностопа я оказалась в одной из крупнейших больниц родной Самары. Добрые айболиты часа полтора держали меня в приёмном покое, но это было только начало. Я честно призналась, что у меня аллергия на новокаин, поэтому мозаику из осколков костей, репозицию смещения и вправление сложного вывиха делали «на живую» — видимо, решили, что от фразы «не маленькая, потерпишь» должно стать легче. Почему мне не предложили другое обезболивающее, я так и не поняла. Я не нытик, не истеричка, терпеть действительно умею, но поверьте — это очень больно.

Ладно, вправили, собрали, загипсовали, сделали контрольный снимок, засунули в палату. Вместо «спокойной ночи» велели держать ногу выше. Конструкцию, которая устанавливается на кровать и позволяет эту самую ногу разместить, дать забыли. Очевидно, предполагалось, что держать ногу я должна на весу. Как я выбиралась в полной темноте из палаты, звала в два часа ночи дежурную медсестру и требовала у нее «держалку» — это цветочки. Сонная недовольная тётка сунула мне на пороге палаты железяку весом килограмм пять и габаритами 110×40×35 и хлопнула дверью. Я вновь осталась в полной темноте, на одной ноге, в незнакомом пространстве, но теперь уже с громоздкой тяжёлой штукенцией в руках. Чудом не упав на спящую соседку и не покалечившись, я допрыгала до кровати, водрузила на неё это сооружение и как-то умостилась сама.

Утро принесло друзей с курицей, черешней и костылями. С шутками-прибаутками меня подпёрли деревянными ногами и направили в сторону туалета. Вот там-то меня ждало очередное открытие. В туалете травматологического отделения три узкие, высокие, вечно мокрые ступеньки: одна вниз в само помещение, две возносят вас на постамент с вожделенным унитазом. Я, молодая и физически сильная женщина, с величайшим трудом покорила этот Эверест. Спускаться, кстати, было ещё сложнее. Теперь мне очень хочется лично оторвать ножку церетели (если ещё жив), который всё это спроектировал, выдать пару костылей и посмотреть, как он будет преодолевать плоды собственного архитектурного гения.

— У меня лихорадка часто, — жалуется тётя на приёме.
— До каких цифр поднимается температура? В какое время дня? Как часто?
— Температура у меня как раз не поднимается.
— Вы же сказали: лихорадка.
— Вы что, не знаете, что лихорадкой называются высыпания на губах и под носом?!
— Высыпания на губах и под носом называются герпесом, а лихорадка — это подъём температуры.
— Это у вас, специалистов! Если я скажу «Грюнвальдская битва» — это же вам тоже ни о чём не скажет!

Воистину: «поноса и рвоты нет, только всю ночь блюёт и дрищет».