Медицина

Позвольте представиться: Женя. Родился я девушкой, а по стечению обстоятельств был вынужден сменить пол: на очередной тренировке мне отбили больше половины всех женских органов. Я был фехтовальщицей. Со временем выяснилось, что родить девочка Женя не сможет, а остальное тело будет развиваться по мужскому принципу. «Окей», — сказала мама и договорилась с частной клиникой, где могли провернуть процедуру смены пола.

Уже больше десяти лет я полноценный мужчина с правильным паспортом, любимой девушкой, и, вы удивитесь, полной способностью к воспроизводству.

— Ой, какая у тебя девочка красивая на фотках! Сестра?

Со временем начал отвечать, что она самая.

— А вам 18 есть?
— Угу.
— Паспорт?.. Ой, а что вы меня обманываете? Это, наверное, вашей сестрёнки паспорт.

Спасли от умопомрачения разве что друзья, которым плевать, пусть хоть инопланетянином я буду, и родители.

Поиск работы вообще превратился в страшную сказку:

— Где ваши документы?
— Сейчас делаю. Вот все справки об их временном изъятии.
— А вы пол меняли?!
— Да
— Вы нам не подходите. Нам на грузы специалист нужен.

Со временем привык. Но когда я приезжаю в ту клинику, чтобы провериться у врача на функциональность, и вижу таких же, как я, девушек и юношей, мне их жалко. Все, кто узнают о нашей с ними «особенности», просто плюют вслед.

Продаём медикаменты. Много разного у нас спрашивали, но последний перл — вне конкуренции.

— У вас есть таблетки, которые моего нерождённого ребенка (возможно, чёрного) сделают белым до рождения?

— Я так потолстела!
— У меня нарушен обмен веществ, я не похудею.
— У меня заболевание ***** системы.
— Ути-пути, мой мальчик — такой милый пухлячок! Хрена ли вы все его дразните, негодяи?

Заболевания, вызывающие ожирение, встречаются у 2—3% людей, от него страдающих. А у вас, толстячки, должно быть, заболевание «хроническая лень и отсутствие силы воли».

«Я такая толстая, у меня целлюлит и такие комплексы!» — говорила мне соседка по общежитию. Естественно, дорогая! Ты три года питаешься колой, колбасой и хлебом. Я ни разу не видела тебя на стадионе или на кухне в процессе приготовления пищи.

«Моего сына дразнят дети!» — говорит мне мамаша на собрании. Ещё бы! Ваш сын — жирдяй, он постоянно жрёт. Ладно бы он ел яблоки на переменке — он поглощает чипсы, шоколад и пьёт газировку. Он вырастет жирным неудачником, а если даже обойдётся, то всё его детство и, скорее всего, дальнейшая жизнь будут омрачены смешками и издёвками окружающего мира. Отдали бы ребёнка спортом заниматься, а не компьютерными играми.

«У меня уже год нет парня, я не могу так жить!» — подвывает подруга. Я бы тоже не стала встречаться с дамой, которая может меня задавить в постели. Милая, ты за этот год увеличилась в объёмах как минимум в полтора раза и ни-че-го не делаешь по этому поводу. Твои вялые качания пресса тебе ничем не помогут.

* * *

За последний год я поправилась на 10 кг. Сидячая работа, гормональные препараты, переедание сладкого. Потом я одумалась. Это тело моё, мне с ним жить и жить, и оно мне крайне дорого. Я поменяла работу, три раза в неделю бегаю на стадионе и регулярно занимаюсь фитнесом. На завтрак и на обед я ем всё, что хочу, разумными порциями. На ужин я жую салат, творог или яблоко. Сбрасываю где-то по килограмму в неделю, и уже совсем скоро мне надо будет лишь поддерживать мой идеальный вес.

Я не хочу себя перехваливать. Я лишь поняла, что меня никто и ничто не сделает красивой, кроме меня самой. А если вы не будете систематически над собой работать, станете жирными ленивыми свиньями.

Работаю я в психологической клинике. Под армейские призывы контингент особо красочен. Привозят парней, которые оттрахали свою собаку, крича при этом гимн СССР; парней, которые пытались заверить родителей, что есть собственное дерьмо — чрезвычайно полезно, демонстрируя это на практике. При всём этом веками проверенные тесты показывают, что человек психически здоров. Но ярые заверения родителей и просьбы оставить их «малышей» на лечение прямо-таки заставляют выписывать так называемый «белый билет».

Когда в военкомате их признают негодными, гады приползают с конфетами-шампанским и молят об опровержении. Вот и что, скажите мне на милость, делать, если вы осознанно пошли на то, что у вас будет перечёркнута вся нормальная жизнь, хотя могли отслужить полтора года?

Мамаши, понимая всю трагичность ситуации, начинают ругаться со мной и писать в суд, заявляя, что я некомпетентный врач и поставила диагноз по неким неизвестным причинам. А на вопрос, правда ли, что сынишка пытался соблазнить свою бабушку, они отвечают: «Ну, с кем не бывает, подумаешь!» Так если это для вас пустяки, зачем же вы вызывали «скорую» и, плача, рассказывали мне всё это?

Люди, одумайтесь! Если вы совершаете осознанные ошибки, которых могли не допускать, за это придётся поплатиться.

Работаю ассистентом ветеринарного врача в клинике. Неадекватные люди приходят часто и заставляют с подозрением относиться ко всем клиентам. Вот и эта ночная смена не стала исключением.

Ночью в клинике действует двойной тариф на услуги, поэтому приходят обычно только клиенты, животным которых действительно требуется неотложная помощь: кошка упала с четвёртого этажа, собака проглотила мячик от пинг-понга, кровотечение после операции…

Половина первого ночи. Мы с врачом уже легли, но пока не спим. Звонок в дверь. Встаю, одеваюсь, открываю дверь. Входит женщина с сумкой. «Что у вас случилось?» — мой вопрос остаётся без ответа. Дама проходит в холл. Выходит врач, повторяет мой вопрос.

— Кота кастрировать.

Наши брови лезут вверх. Кастрация кота — не настолько экстренная операция, чтобы нельзя было подождать девять с половиной часов до утра и дневного тарифа. Но хозяин — барин. Нам не жалко.

— Хорошо, только вы в курсе, что у нас сейчас действует двойной тариф?

Женщина отвечает что-то неразборчивое в том плане, что да, знает, её это устраивает.

— Вы у нас были с котом?
— Да.
— Фамилию вашу назовите, пожалуйста.
— Нам его кастрировать надо. Он у нас…
— Фамилию назовите, пожалуйста.
— Большой стал, надо кастрировать…
— Фамилию назовите!
— Фамилию? N…

Ищу. Нет фамилии. Ищу в архиве. Нет фамилии. Попутно говорю, что кастрация по двойному тарифу обойдётся в две тысячи шестьсот рублей.

— А у меня только полторы тысячи с собой! Вы мне без чека сделайте.
— Нет, мы не можем вас принять без чека, — говорит врач.
— Его кастрировать надо. У меня только полторы тысячи с собой. Он к кошке нашей начал приставать.
— Мы не можем вас принять без чека. Подождите тогда дневной смены, вам кастрация обойдётся в тысячу триста. Мне моя работа дорога, я не буду вас оперировать в обход кассы.

На лице женщины искреннее и безбрежное недоумение. Как так? Её кота не кастрируют в полпервого ночи за полторы тысячи, не пробивая чек? Куда ж это мы катимся? Поняв, что мы не набиваем цену, а действительно не собираемся её принимать, женщина, всем своим видом показывая обиду и презрение, запихивает кота обратно в сумку.

— Спасибо! — женщина старается вложить в голос побольше яду и сарказма.
— Пожалуйста, — без всякой издёвки вместо «Не за что» отвечаю я, занятый своими мыслями.
— Больше к вам не придём!
— Как вам угодно.

Выходим из холла. Убедившись, что врач не слышит, женщина обращается ко мне:

— И вы тоже не можете сейчас на дому кастрировать?
— Вызов на дом стоит тысячу рублей (попрусь я в ночь неизвестно куда, оставив врача без ассистента, щас), плюс сама кастрация — две тысячи шестьсот рублей.

Горестно вздохнув неслабым перегаром, женщина уходит с явным желанием нажаловаться на нашу гадкую клинику мужу, соседям и «Комсомольской правде».

Ты мирно сидишь в офисе вместе с коллегами и не подозреваешь, что один из них ловко маскируется. Он коварно притворяется человеком, а на самом деле являет собой большую ходячую гору соли. Возможно, он пришелец с какой-нибудь солевой планеты, посланный проводить психологическую атаку на землян. Такого можно опознать, лишь когда он переходит к своим злокозненным деяниям.

Сначала ничто не предвещает опасности. Но вот по помещению разносится громкий хруст. Это пришелец повернул голову. Услышав собственный хруст, он на пару минут задумывается, а потом резко перебрасывает голову к другому плечу, очевидно, желая удостовериться, он ли произвёл этот потрясающий по своей музыкальности звук. Удостоверившись, пришелец начинает самозабвенно вертеть головой, желая вновь исторгнуть подобный звук из своих суставов. Ему удаётся. Впрочем, не удовлетворившись результатом своего художественного хруста, пришелец начинает хрустеть пальцами. Ещё пару минут это вынужден слушать весь офис.

Я понимаю, что все мы — уже не очень молодые и здоровые люди. У кого-то артрит, у кого-то ревматизм, у кого-то другой недуг. Но я же не делюсь с вами подробностями функционирования своего больного желудка! Так почему вы столь беззастенчиво повествуете о своих больных суставах? Ну, хрустнули случайно один раз, а продолжать-то зачем?

С рождения я слепа на правый глаз. Немногие это замечают либо узнают от знакомых. Так бесят эти вопросы: «А как ты так живёшь? Удобно? Ужас…» и тому подобные.

Я понимаю, что вы сострадаете, но это не повод считать меня инвалидом. Как-то живу, ничего вроде! А самое ужасное, что в связи с этим у меня проблемы в школе. На физкультуре я не могу поиграть в футбол или баскетбол из-за своего глаза. Я обычный человек: в свободное время занимаюсь спортом, играю на барабанах. А в баскетбол нельзя!

Ещё мне из-за этого делают поблажки. В результате я действительно чувствую себя инвалидом каким-то. Поэтому я не распространяюсь о своей особенности, но рано или поздно информация просачивается.

В мире столько слепых людей — им ваше сочувствие куда нужнее, чем мне. А вам я желаю здоровья.

Я травматолог. Я часто катаюсь на метро, и у меня развивается паранойя, самый натуральный конспирологический бред.

Я решительно уверен, что буквально совсем недавно где-то в северных районах нашей страны, за полярным кругом, а может, в Финляндии или на Аляске произошёл массовый военный конфликт, в котором Вооружённые силы Российской Федерации принимали самое массовое участие, но о нём не писали в газетах и в интернете.

Чем же ещё объяснить огромное количество катающихся по метро инвалидов без конечностей в военной форме, статусных беретах и с орденами? Они активно просят милостыню и выставляют напоказ культи рук и ног со следами, очень характерными для ампутаций вследствие обморожения. Практически каждую зиму я сам отрезаю несколько рук и ног алкоголикам, обморозившимся в результате пьяного сна в сугробе, и такие характерные травмы не спутаю ни с чем.

А мне сегодня молодой человек в аптеке устроил ломку стереотипа.

Муж принёс домой острый респираторный шонибуделёз. Дом превратился в лазарет. Направляюсь в аптеку за лекарствами — для грудного ребёнка, для ребёнка постарше и для взрослого капризного мужчины. Заготовлен списочек сиропов, пастилок и капсул на основе визита врача, прошлых сезонных ОРЗ, знаний обо всяких хронических мелочах. Даже прочитаны инструкции из интернета — я не держу в голове медицинский справочник и предпочитаю узнать о том, что лекарство не подходит, до его покупки и тем более применения.

В аптеке два окошечка. Возле одного очередь из трёх бабушек, возле другого — молодой человек вменяемого вида. Вы бы какую очередь выбрали? Встаю за молодым человеком. Так вот, три бабушки получили консультации, выплакались на внуков и маленькую пенсию и ушли с покупками, пока молодой человек блеял:

— А мне каких-нибудь антибиотиков… Посильнее, не для детей. Их что, ещё много разных? Ну, грипп лечить какие-нибудь. Симптоматическое лечение? Давайте для симптоматического что-нибудь. Вот это, да. Упаковку на шесть или на двенадцать? Давайте на шесть. Нет, на двенадцать. Это мне. И ей на шесть. И ещё что-нибудь посильнее. А что лучше, оциллококцинум или нурофен? А это куда? А это как? А это зачем? А скидку дадите? А ещё что есть посильнее и подороже?

Фармацевт честно пыталась объяснить про медицинские назначения, противопоказания, отговорить от самолечения. Нет: «Дайте антибиотик посильнее и ещё что-нибудь подороже». Потом молодой человек долго и печально искал кошелёк, мусолил деньги, переспрашивал дозировку и способ применения у фармацевта, не уточняя даже того, кому полагаются лекарства.

Морали в басне нет. Избавь меня боже от такой заботы со стороны ближнего, когда от великих щедрот принесут на любую болезнь «антибиотиков помощнее» и «лекарств подороже».

Здравствуй, вакцинатор! Да, это я, тот самый ребёнок, который когда-то выдал реакцию на прививку. Меня парализовало. Как сказала тогда педиатр, навсегда. То, что я начала ходить в три года, а потом отправилась в нормальную школу, это заслуга моих «глупых» родителей, которые не послушали прогнозов врачей, предложивших сдать получившийся овощ в интернат или детдом: «Вы женщина молодая, родите ещё». Знаешь, господин вакцинатор, сколько стоило моё лечение во времена СССР? Восемь тысяч в год. Каждый год можно было по машине покупать. Мама работала на двух работах, иногда ночами. На работу пошёл дед-пенсионер. Они сделали, что могли.

Меня не задолбали мои больные ноги, убитые прививкой зрение, вегетативная нервная система и набор аллергий. Меня не задолбали советские и русские идиоты-чиновники, мешавшие мне получить образование. Я знаю, что мне повезло: у других инвалидов-опорников, моих собратьев по несчастью, дела обстоят хуже. Их родители продолжали верить врачам, что ничего поделать нельзя.

Меня задолбали врачи, которые продолжают закрывать глаза на явные факты. Которые молятся на свою священную корову — вакцинацию, которые продолжают калечить детей и позволяют себе измываться над родителями тех малышей, которые справедливо боятся прививок. Меня задолбали трусы, которые вместо постпрививочных осложнений пишут в историях болезни левый диагноз, тем самым заранее сводя на нет все усилия по лечению.

Но больше всего меня задолбали сволочи, которые упорно утверждают, что меня и моих собратьев по несчастью нет и никогда не было. Я чувствую себя Воландом, беседующим с глупым Иваном Бездомным. Меня нет. А я есть! И я никогда не буду скрывать правду. Никогда. Пока не задолбаю вас, неуважаемые вакцинаторы.