Музыка

Дело было в 98-м. Работал я продавцом в аудиоотделе. Заходит девушка, спрашивает классическую музыку, перечисляет произведения классиков: Бах, Моцарт. Говорю, что имеются, — спрашивает, кто исполняет. Я беру диск и на обороте читаю: «Берлинский симфонический оркестр», «Глен Гульд», и далее в том же духе. Она спрашивает исполнителя каждого произведения, а я в ответ читаю ей вслух. В конце она восклицает:

— Как хорошо, что у вас продавцы разбираются в музыке и в исполнителях!
— Для этого ведь просто надо прочитать.
— До вас я зашла в большой магазин дисков. У них тоже есть классическая музыка. Но когда я несколько раз спросила, кто исполняет, они сначала не отвечали, а потом сказали: «Девушка, не думайте, что у нас какие-то там палёные польские диски. Только оригиналы — кто написал, тот и исполняет».

Идея написать родилась после прочтения истории про автобусного меломана. Первейший вопрос к автору: а вы уверены, что ваши музыкальные изыски было слышны только в момент снятия наушников? Если да, то к вам нет претензий. Но очень часто все ваши музыкальные предпочтения вынужден слушать весь автобус.

Однажды пришлось ехать из Дзержинского в Москву очень ранним утром, в пробке, облепленным со всех сторон полуспящими людьми, которые вместе со мной слушали сорок минут поставленный на повтор хит «Give me your heart, give me your soul». Не буду сейчас обсуждать художественную ценность песни, в которой кроме этих слов и ударных ничего не было, но слушать её сорок минут?! По-моему, единственное, что спасло автора от массового избиения, — всеобщее желание спать.

Каждый день задалбывают водители общественного транспорта, в последнее же время — исключительно «пилоты» трамваев. Мало того, что железные ящики курсируют крайне нерегулярно, так ещё и водительница курит, открыв дверь в кабину, и слушает блатняк.

Водителей маршруток у нас приструнили. Висит объявление, что можно не платить, если водитель курит в кабине, — водители терпят. Печально известную радиостанцию тоже вроде запретили законодательно. Водителям же трамвая же закон не писан — если пеняют, что они слишком медленно едут, они могут и послат: «Времени до фига, у нас расписание». А то, что по расписанию они должны ходить раз в пять-семь минут, легко забывается.

Водители троллейбусов тоже иногда ошибочно полагают, что битком набитый салон с радостью послушает шлягеры российской эстрады начала девяностых и ничего не имеет против запаха курева, который устойчиво держится после конечной остановки. Я понимаю, что вы обижены жизнью — работа тяжёлая, платят мало, да ещё и благодарности никакой. Но ведь именно от вас зависит, как начнётся у человека рабочий день, как он себя будет чувствовать по пути домой. Помните: как аукнется, так и откликнется!

Интересно, кто-то специально набирает охранять клубы таких козлов?

Я музыкант не самой неизвестной группы своего города. В нашем городе, хоть и крупном, к сожалению, есть только один нормальный концертный клуб. Так уж сложилось — выбора просто нет. Остаётся беситься и тихо скрежетать зубами.

Нормально ли то, что охранники клуба, которым как бы полагается охранять покой и безопасность присутствующих, походя, чисто для развлечения избивают зрителей? Нормально, когда абсолютно мирному парню, когда он просто идёт по коридору, доблестные охранники устраивают двойной перелом челюсти? Музыканту только что выступавшей группы в том же коридоре почти что ломают нос — тоже эти соколы постарались. Причём сделать ничего нельзя. Для них нет правил, для них нет авторитетов. В другой раз на моих глазах организатор концерта пытался отогнать маленького бешеного чернявого охранника от музыканта. Охранник душил музыканта в углу и вопил: «Эта сука тут лыбилась!»

Что самое страшное, охранники всегда выходят сухими из воды. Как? Не представляю. Не помогают даже заявления в милицию. Начальник ЧОПа укоризненно качает пальчиком: «Ай, шалуны! Я уж с ними поговорю». А через неделю тебя опять встречают на входе те же глумливые хари.

По какому праву обслуживающий персонал — охранники — зачастую считает себя королями и властителями с неограниченными правами? Задолбали!

Работаю свето- и звукооператором в небольшом, не слишком известном театре, который, чтобы выжить в наше кризисное время, помимо основной деятельности, проводит фестивали и сдаёт помещение в аренду разным артистам и музыкантам. Договаривается руководство, деньги платят в бухгалтерию, эстетическое удовольствие получают зрители, а мы... Мы, техслужбы, получаем все шишки, пинки и море смеха.

Восхищают известные и «известные» артисты и режиссёры, которые приходят, встают в горделивую позу и с апломбом заявляют: «Я Василий Пупкин!» — с таким видом, словно я должна пасть им в ноги или тут же со щенячьим восторгом в глазах попросить автограф, будучи в восторге от великой чести увидеть живьём Звезду. Господа артисты, я, конечно, очень вежливо здороваюсь и интересуюсь с дружелюбной улыбкой, что вам угодно. Но — представьте себе! — мне глубоко пофиг, кто вы есть, я здесь просто работаю. От вас мне нужно ровно следующее: «Вот мой диск, включать трек номер такой-то тогда-то и тогда-то, мне нужен голубой свет вот там-то и стробоскоп вот тут-то». Потом я просто хочу пойти домой и заняться любимым делом, которое отнюдь не включает просмотр телеспектаклей с вашим участием или прослушивание ваших записей. Да-да, представляете, бывают такие люди, которые не впадают в счастливый шок от вида мало-мальски известного человека!

И — нет, мне не надо в благодарность дарить CD с вашими песнями (если даже попробуете, я, вероятно, оставлю его в ближайшей мусорке, ибо мои музыкальные вкусы не столь широки), фарфоровую фигурку кошечки производства лучшей фабрики вашего родного города, шоколадку и уж тем более бутылку коньяка. Я получаю за свою работу нормальную зарплату, и мне приятно услышать от вас простое «спасибо». Кстати, пить на работе нам запрещено, что бы вы там ни слышали о постоянно бухающих звуковиках и световиках. «На работе не пью» — значит, не пью, а вовсе не «ну никто же не узнает».

Господа режиссёры и руководители театральных коллективов! Если вы занимаетесь этим (согласна, вполне достойным уважения) делом и считаете его буквально делом своей жизни, будьте любезны хотя бы выучить профессиональную терминологию. Это не «шторы» и не «тряпки», это кулисы. Это не «лампочки», это прожекторы. И не надо путать софиты с рампой, пытаясь блеснуть знанием терминологии — просто скажите «фонарь» или «прожектор», я пойму быстрее.

Не надо просить: «Создайте атмосферу ужаса». Возможно, наши с вами представления об ужасе диаметрально противоположны — сэкономьте своё и моё время, пояснив, какой цвет фильтров вам нужен. Я (да и большинство других театральных работников) обычно под «ужасом» подразумеваю красный, и если для вас это ярко-жёлтый — извините, но я не хочу работать до двенадцати ночи из-за расхождений во взглядах. «Вы же художник по свету, вы должны меня понимать!» — из этой же оперы. Во-первых, я ни фига не художник по свету, а простой светооператор (то есть чистой воды исполнитель), а во-вторых, даже если чуть-чуть и художник (куда без этого при нашей работе), то всё равно моё творческое видение наверняка сильно отличается от вашего.

И пожалуйста, не привозите фонограмму на аудиокассетах. Да, конечно, у нас есть отличный профессиональный двухкассетник специально для таких отсталых индивидуумов, как вы, которые не способны записать фонограмму на Audio CD. Но если вы сами не знаете, в каком месте кассеты находится нужная музыка, если во время представления периодически восклицаете: «Нет-нет, мотайте дальше! Включайте! Ой, нет, слишком рано! Громче! Нет, тише! А теперь отмотайте к началу... Ох, нет, к концу! Ой, кажется, это не та кассета!» — не удивляйтесь, если ваш спектакль будет слегка испорчен не совсем вовремя данной фонограммой, а ваши малообученные артисты впадут в шок от этого и забудут слова.

Для примера один забавный случай. Женщина — режиссёр, руководитель коллектива. Очень придирчива к освещению. Для одной сцены требует некий «бело-голубой луч». Включаю прожектор, она одобряет — да, хороший фонарь, яркий, светит как раз оттуда, откуда надо. Но — нет, должен быть именно бело-голубой. Размышляю над тем, что же за цвет такой. Ставлю стандартный голубой фильтр, который чаще всего всех устраивает. Не то. Ставлю более глубокий синий. Нет, темно. Ставлю ещё один оттенок. Опять не то: «Нет, это голубой, а мне надо бело-голубой». Мучительно думаю, что это может значить. «Ну, у нас в театре есть такой бело-голубой луч, он даёт очень хороший эффект».

Вынимаю фильтр, оставляю белый: «Вот вам белый»; вставляю голубой фильтр: «Вот вам голубой, какой из этих вариантов больше похож?» Никакой, надо другой. Начинаю предполагать, что у них какой-то спецфильтр, склеенный из двух половинок (бывает такое для особых эффектов) — нет, не так. В конце концов, еле сдерживаясь, вежливо предлагаю покрасить сам прожектор в белую и голубую полоску. В результате дискуссии выясняется, что у них на «родной» площадке есть фильтр конкретного оттенка, который один только может дать нужный эффект, а под бело-голубым подразумевался светло-голубой. Вежливо сообщаю, что именно этого оттенка у нас нет и не было, и предлагаю выбрать из трёх имеющихся. Соглашается: «Да, этот тоже подойдёт, и это всё не так важно...»

Простите, но из-за некоторых пирсингованных девиц и создаётся мнение, что все неформалы — тупые, невоспитанные хамы. Посреди культурной столицы мы с подругой (довольно, как выражаются неформалы, «цивильной наружности») зашли в магазин пирсинга. Две продавщицы, проколотые во всех возможных местах, собирались было выйти покурить, но, увидев нас, разочарованно протянули «б#яяяя» и пошли внутрь.

Склонились с подругой над витриной. Дамочки включили очень громкую музыку — так, что мыслей своих не было слышно. Не металл, не панк-рок, а, простите, Кэти Пэрри. Пусть им обломится вся выручка и покупатели с таким отношением и встречей по одёжке!

Да, господа. Это наушники. Большие мониторные наушники. А это — пригородный автобус. В нём ехать приходится долго.

И если вам не нравится та музыка, которую я слушаю — будьте добры, оставьте ваше мнение при себе. Честное пионерское, у меня с каждым днем всё крепнет и крепнет желание хорошенько приложить очередного пятнадцатилетнего кутуза, который сидит полчаса рядом, а когда я встаю, чтобы выйти, и неминуемо снимаю наушники, ехидно бурчит себе под нос, но так, чтобы я услышал: «Вроде реальный пацан, а слушает какую-то @#$&%».

Господа, ещё раз: это не ваше дело, что я слушаю в своих наушниках в общественном месте. Будь это Paramore, Элвис или Hybrid — придержите свой гонор и попытайтесь не ставить на мне клише только из-за того, что наши с вами музыкальные предпочтения не совпали.

Скоро крыша поедет от человеческой глупости.

Да, если у меня какие-то проводочки тянутся от ушей — это наушники.
Да, если у меня есть наушники, значит, я слушаю музыку.
Да, если я слушаю музыку, значит, я вас не слышу.

Нет, мне не нужно брызгать в лицо слюной и пытаться переорать рёв мотора «пазика».
Нет, не нужно пытливо заглядывать мне в глаза в надежде, что я пойму, что нужно вынуть наушник и вас послушать.

Граждане, просто слегка постучите по плечу, так гораздо проще. Задолбали, честное слово.

Не, они реально все сговорились! Работаю я звукорежиссёром в клубе в Англии. Три часа до Нового года. Приходят ко мне два менеджера, говорят, музыка в другом зале не играет. Беру айпод, наушники, иду к тому пульту, включаюсь — всё окей. Отключаюсь, уходить собрался, мне и говорят:

— А теперь вот снова не играет.
— Правильно, диджея-то нет!
— Не, раньше и без него играла.

Не стал объяснять, что это невозможно. Оставил плеер, позвонил диджею. Через час он появляется, вставляет диск, а музыка не играет. Начинаю проверять — вроде всё в порядке.

— А компакт нормальный?
— Новый, дома играл час назад.

Ну хрен знает! Копаюсь дальше — нет, думаю, точно компакт хреновый. Открываю проигрыватель — а там чистящий диск.

В студенческие годы с сильного перепоя ехал в университет в маршрутке. Ехать далеко и долго, забрался я в самую дальнюю точку автобуса и отвернулся к окну, чтобы перегаром не косить пассажиров. На переднем сиденьи ехали бабушка с внуком, явно музыкального направления семейство. Так вот, они всю дорогу проводили распевочку на весь салон: «До, ре, ми, фа, соль, ля, си, до», — и обратно: «до, си, ля, соль, фа, ми, ре, до». Сперва пела бабушка, а внучек вторил ей писклявым голоском. Каждую ноту, естественно, надо было потянуть. Акустика-то в маршрутке ого-го, куда там оперному театру.

Через пять минут непрерывных до-мажорных гамм меня начало слегка дёргать. Ну, думаю, я себя погано чувствую, остальной народ молчит, значит, никого больше не раздражает. Через десять минут я был готов уже убивать, но все молчали, и я героически свалил раздражение на своё похмелье.

Через полчаса, всё так же давясь от злости, но не давая волю эмоциям, сиплым шёпотом выдавливаю себе под нос: «Ну, @#$, сколько ж можно». Вы бы слышали, как прорвало народ! Певунов крыли все, от пенсионеров до молодых мамаш. Оказалось, мой шёпот просто прорвал плотину человеческого терпения. Что бы вы думали? Бабушка ещё и огрызалась: она, мол, в общественном месте, и делать имеет право всё, что ей хочется.