Родственники

Меня безумно задолбали родители детей от года и до 14-ти. Нет, не методами воспитания, не отношением к детям и не жизненными убеждениями. Отношением ко мне.

Мне 17 лет, я студентка. И каждый раз, когда к нам в гости приходят друзья или родственники с мелкими детьми, дети сваливаются на меня. В принципе, я не против — детей я люблю, мне с ними посидеть совсем не жалко, да и мелким со мной определённо нравится: я готова побегать, поиграть, а на неловкие вопросы отвечаю не «ты ещё маленький», а либо пытаюсь всё объяснить, либо, в случае совсем уж неудобных вопросом, честно отвечаю, что об этом надо говорить с родителями (прекрасно помню, как лет в 8 прочитала реферат сестры о человеческом размножении, подошла к бабушке с вопросом, а она на меня накричала и сказала, что это всё враньё и дети находятся в клумбах с цветами; авторитет бабули был подорван навсегда). Однако почему взрослые считают, что я обязана сидеть с их детьми всегда?

Поехали семьями в санаторий: я, мама, старшая сестра и тётя с мелкой (4 года). Завтраки-обеды-ужины проходили нормально, а всё оставшееся время тётя говорила малой: «Иди с Таней поиграй». Я, конечно, мелкую люблю, но быть игровым автоматом с 8 до 21 — несколько тяжеловато, даже в моём возрасте. При этом тётю не смущали ни тщательно закрываемые мной двери, ни намёки, что мне нужно отдохнуть. Пришлось «морозить» малую, разговаривая по телефону с парнем, что вызвало у неё истерику с катанием по полу, чтобы её мама наконец сообразила, что Таня сейчас играть не собирается. На все попытки поговорить следовал ответ: «Ну разберись как-то!» Моя мама меня понимала и старалась по максимуму отвлечь мелкую от меня, но как-то малоэффективно — мама-то в свои 38 устаёт быстрее…

Ситуация, в общем, однотипная, описывать её много раз не имеет смысла. Я не знаю, зачем заводить ребёнка, если ты отсылаешь его от себя подальше при любой удобной возможности. Такие родители и их дети, постоянно возмущающиеся: «А мне папа обещал, ты будешь со мной играть», — бесконечно задолбали.

Давно вертелось на языке что-то подобное, но тут мне дали повод выплакаться. Представьте себе, не виноватая я. И хотя я прекрасно осознаю мнение общества по некоторым вопросам — я с ним просто не согласна, а считать себя виноватой только потому, что «так положено» (кем, когда, на фига?), я просто не могу.

С моим вторым мужем мы начали отношения, оба будучи со штампами в паспортах. Кто-то скажет, что надо было сначала развестись. Но вот же в чём загвоздка: стереотипы в обществе сильны. Вступая в брак, мало кто анализирует, сколько реально в его решении от него, а сколько — от общества, в котором он живёт, сколько стереотипов и шаблонов из собственной семьи и т. п. Например, я действительно думала, что люблю первого мужа. Что этот вот психоэмоциональный набор в отношение человека — наверное, любовь. Потому что мне долбили про «главное, чтоб не пил, не бил, и чтоб человек был хороший», и в итоге я выбрала себе в спутники жизни сферического хорошего человека в вакууме.

И действительно думала, что вот так оно и должно быть. Пока не встретила другого. Там была совсем другая химия, и я не сразу поняла, что любовь — это вот так, что «просто хорошим человеком» быть недостаточно. В моей голове долго боролись навязанные стереотипы и то, что я реально чувствовала. Я не могла «сначала развестись», потому что просто не могла сказать, что не люблю первого мужа. В моём тогдашнем испорченном семейными стереотипами восприятии любовь значила вот это вот «чтоб не пил и не бил», и оно-то никуда не девалось, поэтому зачем разводиться, если я «люблю», а к другому человеку чувствую непонятный мне, но приятный клубок эмоций, который даже назвать-то не могу.

Когда мы со вторым мужем, уже будучи официально вместе, разговаривали на эту тему, он описывал ровно то же самое — борьбу между «так положено» и тем, что он реально думал по этому поводу. И вот, знаете, не могу я себя чувствовать виноватой за всю эту историю. Мне по-человечески жалко первого мужа, потому что он по сути пострадал от бомбы замедленного действия, заложенной тёщей. И прощения я у него просила не за то, что «я виновата», а за всю нашу семейку, за то, что он потратил на это время, когда мог бы потратить его более продуктивно, найти нормальную жену, детишек завести. И себя я виноватой не ощущаю до сих пор. Моя мать тоже со своей колокольни виноватой себя не считает, хотя семейную модель зашивала мне на подкорку именно она. У неё всё кем-то когда-то «положено», и если ей комфортно так жить, не включая голову, то это её право. Если она просто не видит, что можно иначе, как она может осознавать вину? Она выслушает факты, а потом совершенно незамутнённо скажет: «Да (как признание наличия фактов), но… (как она их трактует)». И всё. И не прошибёшь ничем.

После этой истории с первым браком я пересмотрела многие вещи, научилась понимать, где моё, а где пресловутое «люди подумают», стала различать, что действительно важно, а от чего мир не рухнет и никто не сдохнет. Люди, вот правда, кто-нибудь умер, когда ваш друг сходил в бар, на премьеру фильма и т. д. без вас? Да он вообще мог вам об этом не сказать. И, скорее всего, не сказал бы, если бы знал, что вы из тех, кто что-то там себе придумывает. Но если вы каким-то макаром об этом узнали — я не понимаю, за что извиняться. Разве что за хреновую конспирацию. Ведь в походе в бар криминала нет. Безусловно, всё должно быть в рамках Уголовного кодекса, кодекс писали не дураки, и там записано как раз то, от чего рухнет чей-то мир и кто-то сдохнет. А всё остальное — бред и мелочи, и лично мне теперь даже в голову не приходит, простите за тавтологию, думать о том, что кто-то там подумает.

В последнее время окружающие меня люди пытаются проявить свою заботу и заодно навязать мне свои представления о комфорте. Выражается это в мелочах, но задолбало нереально.

Когда я сажусь в машину к своему молодому человеку, он всё время пытается отрегулировать мне сидение. Я ценю его заботу, но после пятого замечания, что мне удобно сидеть с минимально откинутым креслом, проблема не исчезает. Когда мы едем куда-то далеко, он может внезапно нажать на рычаг и резко опустить моё кресло до максимума, убеждая в том, как это классно и расслабляюще, а после очередного протеста обиженно пробурчать, мол, он-то хотел как лучше, поднимай теперь сама обратно. Что мешает заранее поинтересоваться, хочу ли я менять положение в пространстве, — непонятно.

Ещё я очень не люблю выпускать из рук мелкую поклажу, когда нахожусь где-то вне дома. Но практически каждый считает своим долгом вырвать её у меня из рук и поставить на ближайший стул, перекинуть на заднее сидение машины, повесить на крючок и так далее. Вежливо объясняю, что привыкла держать свои вещи в руках. Ответ всегда одинаковый: «Ну так же лучше и удобнее!»

Лучше и удобнее сообщить, что в моей порции еды мало соли, и доброжелательно сыпануть щепотку без моего согласия. Здорово без спросу распахнуть или закрыть в моей комнате окно, зайдя на минутку, потому что вошедшему кажется, что мне слишком жарко или слишком холодно. Когда я прошу оставить, как было, я обычно получаю круглые глаза и отказ. На просьбу принести одеяло можно протянуть мне колючий плед, потому что он теплее и лучше. Можно спросить в гостях, какого размера я хочу порцию, и в итоге положить в два раза больше. Можно дать мне послушать новую музыку, выкручивая, несмотря на мои просьбы, звук на полную мощность, ведь, конечно, лучше, когда грохочет в ушах и отдаёт в голову. То, что я люблю воспринимать гораздо более тихие звуки, никого не волнует, так ведь нет полноты ощущений!

Пререкаться из-за всего этого себе дороже, окружающие обижаются, что я не ценю их заботу.

Люди, милые! Я очень ценю вашу заботу и ваше внимание. Но, пожалуйста, можно какие-то вещи, касающиеся моего личного комфорта, я буду решать сама? Устала постоянно просить и сердиться.

Дорогой мой мягкий брат по несчастью, которого все хотят накормить, дай же я тебя обниму!

Я обычная девочка ростом 170 см. А вот с весом меня пошатало за последние 7 лет: я толстела до 70, худела до 52 на нервах, заставила себя заниматься — и домашними упражнениями привела себя к весу 63. В принципе, это нормальный вес, живи и радуйся, но животу это не объяснишь. На фоне подтянутых ног и попы, хороших рук и спины он смотрится не очень гармонично, а попытки его привести в божеский вид на коврике с учётом ВСД приводят к полуобморочному состоянию и потемнению в глазах.

Мама сетует: «Иди в спортзал!» Муж грустит: «Тело у тебя замечательное, но сгони живот, пожалуйста». Даже мужики на работе, хотя какое им дело, намекают, что неплохо было бы схуднуть.

Ладно, мне самой надоел торчащий живот. Диеты дают только половину результата, поэтому я пошла в зал к тренеру — и живот начал уменьшаться. Но тут произошло чудесное. Теперь мама грустит: «Совсем ты себя изводишь! Да и сколько ты на тренера отдаёшь? Это же дорого, занимайся дома!» Муж жалуется: «Ты теперь со мной проводишь ещё на три часа в неделю меньше, хотя и так сутками торчишь на работе. Да и зачем ты тратишь деньги на зал? Я могу тебе коленки подержать, пока ты пресс качать будешь!»

Примечание: я взрослая тётя 23 лет, трудоустроенная, зарабатывающая — причём для моего города вполне хорошо. Шестую часть зарплаты я отдаю маме, которая «устала работать, год до пенсии остался», поэтому она сидит кабинетным врачом с 8 до 15. Но зачем люди считают мои деньги? Занятия вокалом — дорого. Плевать, что после них я чувствую себя хоть немного отдохнувшей от недельного стресса на работе. Дорого же. «Послушать тебя любой дурак может, дома пой». И эти же люди раньше подбадривали: «Хочешь петь — найди хорошего преподавателя!» Аналогично со спортзалом. Три тысячи в месяц отдавать за занятия с тренером — это не так уж и много.

И только мужики на работе, хотя какое им дело, одобрительно кивают.

Несколько недель назад в нашей семье случилось горе — умерла бабушка. Не «бабка», которая уже надоела и только место занимает, а именно бабушка — очень любимый и дорогой человек. Всё произошло буквально за пару суток: она потеряла сознание — и всё.

Семья у нас большая, поэтому родственников, знакомых, бывших коллег (бабушка была очень общительная, многим людям помогала если не советом, то деньгами) на похоронах собралось много. Я был настолько подавлен случившимся, что во время отпевания и самих похорон не мог ровно стоять на ногах, поэтому не слишком обращал внимание на остальных людей.

А задолбали меня претензии, высказанные мне на 9 дней:

1. «Одет не полностью в чёрное». Боже мой, я никак не ждал смерти бабушки, потом помогал проводить её в последний путь, мне было не до выбора одежды, впервые в семье кто-то умирает!

2. «Не помогал нести гроб, двигать мебель, перетирать посуду». О чём речь? У меня настолько дрожали руки, что я не мог с первого раза ответить на телефонный звонок.

3. «В церкви стоял у порога, не подошёл ближе». Я не ношу крест, но к верованиям других людей отношусь уважительно, поэтому не лезу вперёд, да и морально очень тяжело видеть, как близкого человека отпевают. Бабушка была очень религиозна — и я не могу не прийти в церковь, но лучше постою у входа.

4. «После поминок сразу уехал, не поговорил ни с кем, не помог». Товарищи, у меня умерла бабушка. Мне очень плохо и тяжело. Я хочу оказаться у себя дома, там достаточно поплакать и отдохнуть. Вы собрались на поминки чесать языками, а у меня умер член семьи.

Да, конечно, вся эта строгая обрядность очень важна тем, что помогает немного отвлечься от горя: пока кутью готовишь, пока думаешь, как гостей рассадить, какой гроб выбрать. Но мне всего 20 лет, и в разгар жизни очень больно переживать уход родного человека.

Да, я редко навещал бабушку, почти не упоминал о ней в разговорах, редко ей звонил. Но осознание упущенного приходит со временем. Поэтому, прошу, не надо мне указывать, где и когда я не так стоял, какой ложкой не то ел. Задолбали.

Тут уже пара человек жаловалась на бюрократические заморочки с фамилиями, разрешите и мне выплакаться.

Ситуация на самом деле банальная: вышла замуж, оставила свою фамилию. И тут Остапа, а точнее всех родственников с обеих сторон, понесло. Самой распространённой претензией почему-то оказалась: «А когда ребёнок родится, что ты будешь делать? Нельзя, чтобы у вас с ним разные фамилии были!»

Уважаемые, у ребёнка (которым я ещё даже не беременна) до определённого возраста не будет ничего. А у меня, внезапно, куча дипломов, сертификатов, водительские права, в конце-то концов. Вы будете за меня бегать собирать бумажки, чтобы их поменять? Сомневаюсь.

За примером далеко ходить не надо: подруге отказали в иностранной стипендии, потому что в дипломе другая фамилия. Представляете, в других странах такая же бюрократия, и там никто не стал разбираться в её бумажках о вступлении в брак, просто отказали, и всё.

Кстати, дальше всех в этом маразме зашла моя бабушка, заявившая, что надо было, как все «нормальные люди», замуж после школы выходить, а не страдать ерундой, то бишь получением высшего образования и курсами иностранных языков.

Задолбал подвид человека «халявщик высокодуховный». В нём удивительным образом сочетаются возвышенность, отрешённость от всего земного и уверенность, что окружающие должны преподнести им всё сами на блюдечке с голубой каёмочкой.

Моя двоюродная сестра Н. преподаёт сольфеджио в музыкальном училище. Её оклад не покрывает стоимость проездного на метро. Надбавки, премии и прочие доплаты ситуацию меняют мало — думаю, уборщица, которая моет её подъезд, получает не меньше. Семья у нас большая и разветвлённая. Представители старшего поколения родственников испытывают к музыке большой пиетет: видимо, это как-то связано с тем, что никто из них не знает ни одной ноты и не в состоянии верно напеть даже простейшую мелодию, поэтому музыканты кажутся им посвящёнными в какую-то великую тайну. И именно поэтому они считают, что все родные и двоюродные сиблинги должны бедную в прямом и переносном смысле девочку поддерживать, потому что у неё же призвание, а заниматься всякой скучной подёнщиной вроде подготовки абитуриентов к поступлению она не должна, это не для таких тонких натур и очень утомляет. Упрёки типа «Вот некоторые тут в отпуск собираются, а Н., между прочим, третий год ходит в старом пуховике, могли бы дать ей денег!» у нас в порядке вещей (интересоваться, сколько лет пуховику самих «некоторых», конечно, не станут). Вопросы «Почему у Н. призвание, а платить за это должны мы?» считаются неприличными. Задают их только всякие отщепенцы вроде нас с братом, которые, конечно, ни фига не тонкие и не творческие, поэтому могут и обязаны хватать подработки, выкраивать копейки и уставать сколько их душе угодно.

К. был отчислен со второго курса местного кулька ещё при Ельцине. Версии о причинах этого события сильно разнятся в зависимости от аудитории, его текущего настроения и сиюминутных тенденций. То ли дело в банальной академической задолженности, то ли в политических мотивах, то ли имела место некая таинственная история. Не удивлюсь, если правду не помнит даже он сам. Всё это время он подрабатывает где попало, адски бухает и употребляет какие-то таблетки, которые, если их смешать с пивком, торкают. Паспорт потерял года три назад на какой-то вписке и новый никак не сделает, потому что для этого нужно протрезветь и приехать куда-то вовремя. Всем новым знакомым старательно присаживается на уши с рассказами о тяжкой судьбе непризнанного артиста, стараясь стрясти с них хоть что-то — доброе слово, халявную выпивку, занять (бессрочно, конечно) денег, пожить месяц-другой в их доме… Со всеми потом шумно ссорится, потому что они не понимают тонкой души, и активно поливает помоями перед следующими благодетелями.

Б. — брат моей подруги. Человек не творческий, но высокодуховный — верующий. Точнее типичный представитель подвида «горожанин православнутый»: родился и живёт в мегаполисе, но почему-то старательно пытается воспроизводить там архаический уклад жизни, причём не реальный, а существующий только у него в голове. Библию не читал, если не считать детского пересказа, зато никогда не опаздывает на службу в церковь. Свою миссию как христианина видит в том, чтоб нарожать как можно больше детей (и воспитывать их в строгости, местами граничащей с откровенным самодурством — надо же хоть за чей-то счёт самоутверждаться), отрастить длинную неухоженную бороду и много рассуждать о духовной миссии верующего человека. Работает, не перенапрягаясь, не удивлюсь, если вообще в итоге бросит труд, чтобы больше времени уделять молитвам. Любит жаловаться во все инстанции, как ему тесно с женой и пятью зайками на типовой однокомнатной лужайке, и одновременно клеймить других жалобщиков за недостаточную веру и стремление преодолевать трудности. Твёрдо знает, что окружающие «безбожники» ему по гроб жизни должны. Удивляется, когда «безбожники» интересуются, с какого, собственно, рожна, и обещает им геенну огненную.

Как же вы, такие разные и такие одинаковые, достали!

Можете считать меня циничной, но я не понимаю многих вещей, связанных со смертью.

Не понимаю, почему на поминки люди собираются легче, чем на дни рождения. Почему спустя пять, десять, двадцать лет после этого события все продолжают встречаться, накрывается стол, закупается выпивка, а юбилей живого человека словно проходит мимо и не отмечается.

Не понимаю, почему я, занимаясь приготовлением поминок после смерти отца, слышала потом упрёки от матери, мол, мне тебя не хватало рядом. Кто-то же должен был всё организовать, тем более в доме постоянно были люди, мать не была одна.

Не понимаю, почему мне запрещали готовить блины на поминки, нельзя готовить родственникам. Почему? Нельзя, и всё. Отбилась. Сделала, что считала нужным.

Тридцать лет прошло со смерти брата, а до сих пор готовится пир горой. В хорошие дни никто не приходит. Я восстанавливаюсь после травмы и при этом должна ехать через весь город отмечать годовщину смерти. Зачем? Я и так всех помню.

Не задолбалась. Не понимаю…

Я — парень, который решил похудеть. Казалось бы, что удивительного? Но стоило мне принять такое решение, как окружающие стали вести себя очень странно.

При моём высоком росте я ещё не дошёл до состояния «жирный», но всё-таки вес под центнер для моей больной спины не очень полезен, поэтому я решил сбросить килограммов 10−15. Поскольку я не спец в диетах и очень люблю поесть (и даже пожрать), я решил начать с малого — просто сократил свои ежедневные порции до 900 граммов еды в сутки (примерно на 30% от моей стандартной порции) и отказался от привычки есть по 5−6 бутербродов по ночам. Вес пошёл вниз… Но что тут началось!

Даже на вечеринках, когда я отказывался пить, меня не пытались напоить так сильно, как щас пытаются накормить. Я ни от кого не скрываю, что на диете, и когда мне предлагают, например, пиццу, я в это время давлюсь салатом, с ненавистью глядя на тех, кто её ест. В конце концов, я могу поесть с вами пиццы, но не больше одного куска, а не четыре-пять, как раньше. Я ем всё, что и всегда, просто меньше. Но после фразы: «Спасибо, одного куска достаточно, я худею» меня пытаются накормить все.

Родители заявляют: «Ты стал мало кушать», «Ты совсем ничего не ешь», «Ты так испортишь желудок», «Сделать тебе бутербродиков?» «Давай мы тебе пиццу закажем, голодаешь же», «Чего ты эту порцию взвешиваешь, плюс-минус сто граммов — ерунда же».

Коллеги вторят: «Мужчина должен хорошо питаться», «Мужикам негоже сидеть на диете, ты ж не баба», «Чего так мало из дома принёс?», «Ты совсем не толстый, иди поешь, я поделюсь».

Дьявол, месяц назад, когда я ещё не начал худеть, от родителей было не допроситься бутерброда: «Большой уже, руки не отсохнут сделать». Я каждый день слышал: «ну и щёки отъел», «ну и ряха», «у тебя пузо», «хватит жрать, в дверь не пройдёшь», «опять жрёшь?», «от тебя холодильник надо закрывать», «раньше у тебя были кубики, а теперь шарик» и так далее. От коллег тоже постоянно поступали рекомендации прекратить жрать пиццу, есть поменьше, питаться правильно, а то «толстеешь на глазах».

Я похудел всего на 5 кило, я не стал от этого Дюймовочкой и с моими 190 сантиметрами роста ей и не стану, у меня чуть-чуть уменьшились щеки, но я не выгляжу измождённым, голодным, измученным тайной страстью к еде и т. д.

А вот люди почему-то изменились: за месяц те, кто кричали «надо меньше жрать», внезапно стали сама доброта и даже свою еду предлагают. У меня начинают уже закрадываться крамольные мысли, что людям, которые сами похудеть не могут (большинство предлагающих отнюдь не модели), просто завидно, что кто-то пытается это сделать, иных аргументов я не вижу. Подскажите, если знаете.

Я немного пришла в себя, так что могу поделиться тем, что наболело. Приговор суда вступил в силу месяц назад, на прошлой неделе мне перечислили назначенную судом сумму. Надеюсь, что всё закончилось.

А история была такая: меня ограбили, прошлым летом, на диком пляже. Заставили снять небогатые украшения. Пока рылись в моём рюкзачке, я сбежала в чём была, оставив двоим парням вещи, деньги, сотовый, документы. Парней нашли и посадили. Ненадолго. Скоро опять выйдут, так что ждите.

А теперь то, что осталось за кадром процесса.

М. и А., «друзья» мои! Я оказалась на этом пляже благодаря вам. Я понимаю, что вы были увлечены собой, а я была нужна А. на случай, если М. зайдёт слишком далеко. Когда появились грабители, вы просто откупились мной, скажите честно. Почему вы удивлены, что я не хочу с вами общаться? Вы, фактически, толкнули меня им, а сами смылись под шумок. Ладно, М. не спортсмен и не боец, но можно было позвонить в полицию или хотя бы потом выступить свидетелями. Счастья вам друг с другом!

Житель дачного посёлка Т., да, тот самый, в домике, отделанном сайдингом цвета чайной розы и с бордовой крышей из профлиста! Судя по возрасту, у тебя либо есть, либо могла быть дочь моего возраста. Спасибо, что хоть собаку не спустил, как обещал.

Если верить «Яндекс.Картам», я отмахала босиком в купальнике почти десять километров. Обгорела, сбила ноги, на ступне лопнула кожа. Дошла. Примерно половина этого пути пришлась на довольно оживлённую местную дорогу. Несколько раз я голосовала — не остановился никто. В чистом поле, среди белого дня. Спасибо.

Ах, нет, двое остановились. Маршрутка (водитель, убедившись в отсутствии у меня денег, уехал) и такси (водитель предложил расплатиться определённым способом). Спасибо, удачи вам.

Соседи мои по посёлку. Да, вы, из дома №  62. Ах как вы меня резко «не узнали». Сколько наши семьи живут рядом? Двадцать лет? Больше? Мои ключи остались у грабителей. Вы остались глухи к моим просьбам помочь открыть дом, помочь мне залезть в окно второго этажа или хотя бы позвонить моим родителям и дать мне что-нибудь прикрыться. Вас удивляет, что я перестала с вами здороваться? Ну да, я — молодая хамка. Спасибо за диагностику.

П. И., уважаемый мой родственник. Нет, я понимаю, что ты крутой адвокат и что твоё время стоит бешеных денег, а тут мы с отцом на халяву припёрлись. И нужны-то от тебя были только контактные данные толковых юристов, которые умеют не дать замять дело. Спасибо за страдальческую мину и рекомендацию не ходить в полицию. Почему же ты удивлён, что мой отец отказывается бесплатно ремонтировать твою машину?

Да, я понимаю, я слышала все ваши доводы. Почему меня не могли посадить с собой в машину М. и А., почему они не могли позвонить в полицию, почему они не вернулись за мной и почему не выступили свидетелями. Да, я понимаю, что девушка в купальнике у мужичка-дачника вызывает испуг и подозрения. Да, никто не был обязан меня подвозить бесплатно и даже останавливаться. И помогать пробраться в дом тоже, а то мало ли что. Логично всё, правильно. Мне от этой логики не легче, но это — мои проблемы. Впрочем, когда у вас что-нибудь случится — это будут ваши проблемы, не так ли? Вы уверены, что не случится?