Охрана

Меня задолбал сервис в общественных платных туалетах. Пристальный взгляд так называемых «туалетных операторов» куда хуже аромата хлорки и экскрементов. Для меня остаётся загадкой: почему туалетная бумага в этих спецзаведениях находится под профессиональным надзором этих самых операторов? Неужели нет возможности положить заветный рулончик в каждую кабинку? Но нет, об этом и речи быть не может. Так не проявится забота о клиенте. У оператора не будет возможности искренне сообщить вам важную весть:

— Туалетная бумага у меня, берите, сколько надо!

А ты берёшь в раза два меньше — из скромности.

Недавно зашли с соседом в магазин вечером купить что-нибудь перекусить. Я только пришёл со второго образования, уставший, злой и голодный. Пока сосед подходил к кассе, меня начали обрабатывать. Слышали про закон, по которому в круглосуточных магазинах должны быть охранники? Думаете, часто нанимают нормальных? В этом на страже сидела пятидесятилетняя вахтёрша одной из многочисленных общаг Сибирских Афин.

— Чего не здороваетесь?

Поворачиваюсь.

— Здрасте, — говорю, понимая, что бабуля неслабо выпила: перегар портвейновый, октановое число 112.
— Чё, слабо поздороваться сразу?
— Нет, что вы, просто задумался, — стараюсь быть вежливым.
— Ага. В детстве дурака небось манерам не научили.

Понемногу начинаю злиться. Понимаю, что не хочется спорить, пробую игнорировать. Подходит моя очередь.

— (продавцу) Мне кило яблок, пачку вареников и чипсы «Лейс».
— Чего молчишь? Сказать нечего? — продолжает охранница.
— Почему же вы мне грубите, уважаемая? Я вам разве что-то сделал?
— Да я знаю таких балбесов, как ты. Каждый день у меня на вахте проходят мимо, не здороваются, бегом, пиво проносят, только и делают, что пьют и курят.
— Я разве похож на балбеса? — всё ещё держу себя в руках.
— Так чё, тебе сложно было поздороваться?
— Знаете, я вам ничего не должен. Вообще с вами разговаривать не обязан. К продавцу пришел, с ней и поздороваюсь.
— Да ты, дебил, не дорос ещё решать, с кем здороваться, с кем нет!

Бл@#ь, бабушка, ну вы офигели! Уже расплатившись и забрав товар, разворачиваюсь на выходе из магазина и кидаю последние слова:

— В отличие от вас, я не работаю в захолустном магазине за гроши и могу отвечать за свое поведение. Если вы страдаете алкоголизмом, и жизнь не удалась, не срывайте злобу на себя на других.

Она даже в лице поменялась. Вслед кричала, что в следующий раз не пустит. Ага-ага. Теперь прихожу в магазин — уходит в подсобку и яростно поглядывает на меня. Хватит быть грубыми! Честное слово, мир станет лучше.

Кстати, вспомнил после выхода: персонал должен первым приветствовать клиентов. Последний пункт моей правоты.

Я хочу пожаловаться вам на русских. Да-да, на весь национальный, чёрт побери, склад ума. Вы не думайте — я сам русский, патриот и прочее. Но наш менталитет — о мой бог!

Еще свежа в памяти трагедия в «Хромой лошади». Вроде бы все должны были сделать выводы соответствующие, понять, что человеческая жизнь дорога. Ан нет — хрен. Почему, почему у нас в стране каждая сосиска считает, что она колбаса, и у всех людей, имеющих хоть какую-то власть, тут же включается «режим бога»? Почему в 90% заведений (общежития, больницы, университеты) закрываются все пожарные выходы на замок со словами «охране так удобнее»?! К слову, помимо эвакуационого, эти двери выполняют и своё прямое назначение: помогают удобнее и быстрее добраться из пункта А в пункт Б. Извините, но мне кажется, так называемая «охрана» должна выполнять свои прямые обязанности, а не облегчать себе работу со словами: «Я вам ничего не обязан объяснять». На требование показать нормативные документы или хотя бы обратиться к логике охранники посылают в далёкое путешествие откровеннно нецензурным образом.

Казалось бы, выход есть: высшие инстанции. Но нет: там сокрушённо мотают головой, говорят о том, что закрытие пожарных выходов согласовано (с кем же?), да и вообще, мы все должны быть рады, что дяденька-охранник за такую сумму соглашается нас охранять. Ага: газетки этот дяденька-охранник читает, если вообще приходит трезво-адекватным. Собственно, мы вообще никто и звать нас никак, и если будем качать права, нас вообще выкинут из этого заведения.

Ей-богу, люди, задолбало!

Задолбали бескультурные работники культурных заведений: музейные смотрители, разнообразные гардеробщики и прочий театрально-музейный обслуживающий персонал. Сложно сказать, отчего именно: то ли от распухшего ЧСВ («мы-то тут Искусству служим, а вы все — быдло необразованное»), то ли от зависти («шляются тут всякие с довольными рожами, а мы тут целый день смотри, чтобы не отломали чего»), то ли просто в силу общей неустроенности, но страдают эти господа приснопамятным синдромом вахтёра в жёсткой форме, да ещё и обращаются к посетителям, как училка в худшей реализации к не нравящемуся ей ученику.

Пришли сегодня мы с женой под вечер в Царицыно по дворцу погулять. Явились за час до окончания экспозиции. И тут началось...

— Что так поздно пришли? Раньше надо приходить!

Простите, а какое ваше, пардон, дело, во сколько мы пришли? У вас, кажется, ещё час рабочий день продолжаться будет. Вот и работайте. Благо работа несложная: сиди себе на стуле да пялься на проходящих мимо.

— Куда пошли? Туда идите!

Лаконичность на грани хамства, резкость на грани брани, громкость на грани болевого порога... Неужели сообщить, что мы направились к запертой двери, другим способом ну никак нельзя?

— Посети-ители! Се-емь часо-ов, се-емь часо-ов, бери-ите свою-у оде-ежду!

Мать моя женщина, вот не верю я, что в этом великолепии золота и пафоса, подсвеченных эскалаторов и наборного паркета не нашлось средств на простенькую систему оповещения посетителей. Она есть. Конечно же, есть. Имеется там техническая возможность включить динамики под потолком и проиграть в них запись тихого аккорда и приятного голоса: «Уважаемые гости, музей заканчивает работу. Просим вас пройти к гардеробу и забрать свои вещи». Но зачем делать всё это? Ради кого? Этих вот понаприпёршихся, которые в зале? Да вот ещё! Не хватало ещё, чтобы подумали, что их тут уважают! Нет, мы визгливо проорём свой ультиматум, чтобы все поняли, что здесь им не торговый центр какой для плебса, а элитарное высококультурное историческое место.

Знаете, в каком культурном заведении почти что самые вежливые работники вешалок и биноклей? Никогда не угадаете. Нет, не перечисляйте мне театры. И музеи тоже — не стоит. Корректнее всего ведут себя тётушки в знаменитом ДК имени Горбунова — той самой «Горбушке». Они вежливы и улыбчивы, несмотря на то, что контингент рокеров, металлистов и панков (обычно подросткового возраста), казалось бы, намного меньше соответствует образу «уважаемых посетителей». Вот только я думаю, что дело именно в том, что не страдающие излишней рефлексией посетители ДКГ элементарно способны на отпор, тогда как на типичных «театралах» можно вымещать все свои обиды и комплексы сколько угодно. Или на детях: записное, беспредельное, безграничное хамство работников театра Спесивцева это подтверждает.

Я работаю в странном месте. Странном с территориальной точки зрения. Или с географической?.. Главное вот в чём. Адрес наш звучит так: «Петроградская набережная, дом такой-то». Под «такой-то» надо понимать, что дом находится во дворе. По слухам, когда-то его отгораживал от самой набережной другой дом, но потом его снесли. Да-да, пока особо одарённые борются за право сохранить исторический облик города и дружно гавкают на газпромовский небоскрёб, старинные дома спокойно сносят и строят на их месте уродцев из металла и стекла. Такой вот домик вырос и прямо перед нами: то ли бизнес-центр, то ли одно из двух. Но так как вырос он не под лондонским солнцем, а у нас, строители, как водится, промахнулись. Домик оказался побольше того, что стоял раньше на том же месте. И что в итоге? А в итоге проход, а тем более проезд к нам стал затруднителен.

Новый дом прилегает к соседним так, что попасть в наш двор можно бочком по проходу где-то в полтора метра шириной. Пройти, а не проехать, потому как при строительстве этого самого дома-монстра не учли то, что народ паркуется во внутреннем дворе. Для себя лично господа хорошие разбили парковку. Хотите смейтесь, хотите нет, но пройти даже к узенькому проходу можно только через парковку. Охраняемую, со шлагбаумом.

У нового дома существует два входа: парадный, выходящий на набережную, и внутренний, в наш дворик. Дабы те, кто пользуется вторым входом, могли спокойно и проходить и проезжать во двор, в архитектурный проект добавили вполне широкую арку. Нет, я не зря сказала, что для тех, кто пользуется вторым входом, а не просто хочет пройти или проехать во внутренний двор. Арку закрыли воротами и поставили охранника, чтобы пускал только своих. А на остальных... А плевать на холопов.

Так и ползали бы мы дружно в дырку, а машины парковали бы в соседнем переулке, если бы не одно «но». Мы государственная контора, в которую частенько наведываются, скажем так, не самые маленькие чиновники. Вся история с воротами и охранником закончилась в один прекрасный день, когда тот попытался не пропустить главу администрации Петроградского района. Говорят, вой и визг стоял долго. С тех пор... Нет, ворота стоят, стоит и бедный замёрзший охранник. Но уже пропускает всех — мало ли.

Я работаю охранником в супермаркете. Недавно вычислил самый лучший способ разбираться с хамством и решил поделиться с общественностью. В магазине игрушек я купил водяной пистолетик, выглядящий совсем как настоящий для непосвящённых; в оружейном приобрёл наплечную кобуру. Теперь, когда мне начинают хамить, я прямо заявляю:

— Прекратите хамить, а то я вас замочу.

Многие хамить продолжают, но когда поднимаешь левую руку и тянешься к пистолетику (главное — не засмеяться), отношение меняется сразу: хамы начинают извиняться, наглые продавцы быстро понимают, чего от них хотят. Главное — делать всё это с максимально серьёзным и печально-сочувствующе-скучающим видом.

Я, как и героиня истории «Сверкая пятками», летом хожу босиком. Кстати, была в своё время очень рада увидеть, что я не одна такая.

Началась учёба в вузе. Никаких проблем по поводу моего внешнего вида до сегодняшнего дня не было. Сегодня поставили пару в другом корпусе. Захожу в корпус, вижу на входе запись, рядом сидят вахтёрша и охранник. Последний, замечая мои босые ноги, заявляет, что не пропустит.

— Где-то написано, что нельзя ходить босиком?
— А где-то написано, что можно? Нет-нет, не записывайтесь даже, я вас не пропущу.

Разворачиваюсь и вылетаю из корпуса в направлении деканата. В деканате направляют к начальнику охраны. В процессе поиска оного начальника несколько раз выслушиваю вопросы в духе «а почему»; серьёзного удивления, кстати, не встречаю ни от кого. Улыбаюсь, объясняю: «Мне так удобнее». Нахожу начальника.

— Передайте в первый корпус, не помню, кто у вас там сидит... Так вот, чтобы он свои требования к внешнему виду оставлял дома. Она студентка, у нас учится.

Возвращаюсь в первый корпус. Охранника на месте нет, вахтёрша оправдывается тем, что работает четвёртый день, и рассказывает мне, какая я хорошая.

Вот все говорят: «у меня отвисла челюсть», «у него отвисла челюсть»... А видели ли вы на самом деле человека с отвисшей челюстью? Я видел. Зрелище действительно впечатляет. Однако, обо всём по порядку.

Я увольнялся со своей первой работы. Отработал 18,5 лет на заводе. Перед увольнением меня, как водится, нагрузили по полной программе — я работал без выходных в течение двух недель, из них последнюю неделю практически круглосуточно. И хотя спать я всё-таки приходил домой, в течение ночи просыпался несколько раз и подключался к системам на работе, контролируя процесс. Уже уволившись, несколько дней ещё отработал по договору подряда.

В последний официально рабочий день мне нужно было подписать обходной, в том числе и разобраться с долгами библиотеке. Какие-то книги были потеряны, какие-то были у меня дома, часть из них я хотел оставить себе, согласовав с библиотекой замену. Короче, шёл я на работу с большой сумкой, забитой книгами. На проходной меня остановила вахтёрша:

— Что несёте?

Вопрос был, в общем-то, законный, и я без всякой задней мысли честно ответил, что несу книги в библиотеку.

— Покажите!

Я несколько удивился. Чего, думаю, прицепилась-то? Я ж приношу, а не выношу. Открываю сумку. Она видит, что там действительно книги, после чего у неё именно что отвисает челюсть. Больше вахтёрша не могла вымолвить ни слова, и я прошёл, озадаченный столь сильным её удивлением. Тем более, что она была предупреждена, что там книги.

Как оказалось, в суматохе последних дней я не учёл тот факт, что дело происходило 30 декабря 2005 года. И это был не только мой последний рабочий день, но и последний рабочий день в году. А, к сожалению, большинство в такой день пытается пронести на завод вовсе не книги...

Я всегда знал, что люди — идиоты. После прочтения ряда историй я понял, что к идиотам несправедлив.

— А они мне такие: «Оставь сумку в ячейке». А я им такой: «А вот выкусите, у меня там документы важные». Они: «Тогда сумку покажи». А я такой: «Нет, это моя личная жизнь!» Они сдулись, а я — крутой!

По поводу документов: у вас в сумке контрольный пакет акций нефтедобывающей компании? Дарственная на квартиру без имени конечного владельца? Нет. Максимум — курсовая. Боитесь потерять — никто не запрещает брать пакеты с собой, просто предупредите охранника. По поводу личной жизни: у вас в пакете использованные прокладки или презервативы, может, туалетная бумага, которую вы выкинуть не можете, потому что теперь она стала частью вас? По опыту работы охранником знаю: те, кто больше всего кричат о нарушении прав, на самом деле пришли что-нибудь сп#$дить.

Теперь о внешнем виде. «Я не похож на наркомана (алкаша, гопника), а за мной следят всем магазином!» Вас, наверное, удивит, но те, кто похожи на алкашей и наркоманов, стараются держаться так, чтобы их видели, а на выходе показывают сумки и пакеты. Зато божьи одуванчики своим внучатам в капюшоны колбасу и сыр подкладывают, работники районной администрации в рукавах норковых шуб коньяки выносят, а обычные с виду покупатели оказываются организованными группами, «работающими» по магазинам.

И скажите, почему в гостях вы в обуви на кровать не лезете, не ходите в туалет на кухне или балконе, не сморкаетесь в занавески? Это моральные и этические нормы? А куда ж они деваются, когда вы приходите в магазин? Почему там вы бросаете мусор на пол, плюёте и выбиваете нос у всех на виду? Магазин — такая же частная собственность, как и ваша квартира.

А я поделюсь опытом работы в центральном магазине замечательнейшей сети магазинов «Сплав». В ассортименте — туристическая одежда и снаряжение с примесью военной, ведомственной и охранной формы.

* * *

Отдел одежды охранных структур.

— Мне форму.
— Вам какую? — широким жестом показываю я на десяток манекенов с различной формой для охраны.

Варианты развития событий:

— Ну, нашу!
— Чёрную! (70% моделей есть в чёрном цвете.)
— Гретту! (Из этого материала выпускается чуть ли не половина формы.)

В лучшем случае человек начинает звонить начальнику.

* * *

— Вы знаете, вашего размера, к сожалению, нет.
— Как нет?
— Закончился.
— Поищите!
— Вы понимаете, нету. Совсем.
— Ну посмотрите, может, завалялось...

* * *

— Дайте мне вот такие брюки, только синие.

Недоуменно смотрю на брюки, числящиеся под названием «брюки Охранник синие гретта».

— А эти какие?
— Это чёрные с синим отливом.
— Они все такие же.
— Нет, принесите синие, я посмотрю.

Помянувший меня добрым словом кладовщик приносит все десять пар данных брюк данного размера.

— Они все чёрные!

Пожимаю плечами. Не верят мне на слово.

* * *

Отдел камуфляжа.

— Они по цвету не подходят!

Куртка и брюки одной и той же раскраски. Где-то одно пятнышко больше, другое меньше.

— А у вас есть женский камуфля-я-яж?

* * *

— А чё это у вас тут ничего дельного-то нету?

В отместку из магазина человек ушёл с двумя пакетами покупок.

* * *

И моё любимое. По телефону:

— Мне нужен швитер под гулушутук.

Даже великий гуру, познавший давно дзен чтения мыслей и понимания покупателей, подвис на минуту, прежде чем понял, что это свитер с треугольным вырезом под галстук.

* * *

Как же было жалко расставаться с этим магазином! Кто работал в «Сплаве», тому в цирке не смешно.