Меня задолбала весьма, казалось бы, хорошая вещь.

Я общаюсь с разными людьми, но в меру профессии половину времени провожу в среде кино, ТВ, с творческими. Откуда повелась эта мода в театрах, на съемочных площадках — никому неизвестно, но все любят использовать массу уменьшительно-ласкательных суффиксов и не просто к любимым, друзьям, а к любым, даже малознакомым людям в духе «Машенька, Мишенька», часто называют по имени.

Может, я — суровый Челябинск, но задолбали! Плюс к этому принято целоваться при встрече, обниматься. Даже если вообще впервые видишь человека. И задолбал не столько сам факт зашкаливающей порой лицемерной вежливости, пустой любезности, несоблюдения межличностных границ — к этому привыкаешь, как то, что никогда неизвестно, что на самом деле стоит за этим. Часто — ничего.

Я привела поработать на площадку младшую сестру и она с непривычки влюбилась. Объяснить ей, что такое любезное поведение с чьей бы-то ни было стороны ничего не значит — крайне тяжело. Задолбали.

А меня, вы не поверите, задолбала я сама.

Дело в том, что на работе я сижу в тесной комнате вдвоём с женщиной, которая меня ужасно раздражает своей глупостью. Я пытаюсь не обращать на неё внимание, но не получается. Я уговариваю себя, что на дураков не обижаются, но всё равно срываюсь. Срываюсь я не на неё, а в душе, ей же я пытаюсь мило улыбаться.

Потому что в самом начале меня предупредили, что это особа, приближенная к императору, а меня устраивает эта работа. Я стараюсь не держать всё в себе, рассказываю её «перлы» друзьям, а они ржут и говорят: «Давай ещё!» В какие-то периоды мне кажется, что я привыкла, и начинаю относиться к ней с пониманием, что немолодая женщина, что она, в принципе, добрая, что люди все разные, но тут на неё сваливается очередная «космическая трагедия», происходящая где-нибудь за 2 отдела до нас и следующие две недели я слышу, как она переживает по этому поводу.

Переживает она всегда. Причем, когда переживание по одному поводу заканчиваются, а другого не наступило, она вспоминает прежние переживания и начинает полировать мне мозг ими. Раньше она работала в большом отделе, где было человек 8, а теперь это достаётся мне одной.

Почему я себя задолбала? Да потому что я всё понимаю, а изменить отношение не могу. Хотя себя-то я умной считаю.

Доброго времени суток.

Моя проблема не просто не нова — она стала так обыденна, что на неё почти прекратили обращать внимание. Но меня задолбали неимоверно.

Столица, вечер вторника, народ сидит в соцсетях и… да кто чем занимается. Я вот новости просматриваю. Характерный звук — сообщение. Пишут мне крайне редко, поэтому отвлекаюсь и лезу отвечать.

Ах, это смуглый гость из ближайшей горной республики решил рассказать мне, какая я красивая сексуальная девушка, давай встречаться, я тебя на машине покатаю! На два слова — пять ошибок, заглавных букв и знаков препинания нет, просмотр страницы тоже не оставляет положительных эмоций — говорить с юношей мне просто не о чем. Благодарю за комплименты, от предложений отказываюсь. Гость настаивает. Отказываю в более строгой форме, прошу оставить в покое. И тут в симпатичном смуглом парне лет семнадцати-двадцати двух обнаруживается чуть ли не глава республиканской разведки. Тут мне и рассказывают, кто я и где замечена, что меня и прибить хотят, и по IP вычисляют. Сказка! А я, дуреха, такого красавчика профукала! Что ж, отправляем юноше зевающую мордашку, самого юношу блокируем по странице. Всё, дело сделано!

Среда, вечер. Ситуация повторяется с точностью до ошибок. Нет, ограничить доступ к своей странице «только для друзей» я не могу. Коллеги, клиенты и знакомые в друзьях мне не нужны. Нет, не отвечать уже на первое сообщение я тоже не могу — это вполне может быть и сетевой клиент.

Встречаются, конечно, и понятливые южные ребята. На отказ реагируют нормально, с юмором, переписка забрасывается иногда на год, а потом они поздравляют меня с восьмым марта и днём рождения. Но такие парни почти всегда изначально пишут грамотно и на «Вы».

Мне странны две вещи. Во-первых, почему именно я? Западное имя, розовые волосы, кукольный макияж, в подписках куча научных пабликов и журналов. Скромностью и не пахнет. Во-вторых, что за дурацкая настырность? Иногда мне кажется, что они все — клоны друг друга.

Дорогие Рафики, Ахметы, Тиграны, Асланы, Омары и прочие горячие мужчины! Я всегда за общение, но мое «нет» значит именно «нет». Я вас никогда не видела, у нас с вами нет общих тем, меня не интересует ни кавказский фольклор, ни вы лично, ни групповой секс с пятерыми такими, как вы. Оставьте наконец меня в покое!

Задолбали.

А я могу спокойно объяснить несчастному задолбавшемуся жвачным царством в чём же причина его бед.

Я хрупкая девушка. При росте почти 170 едва ли дотягиваю до 50 кг. Нет, я не сижу на диетах и не отказываю себе в мучном и сладком. У меня просто быстрый обмен веществ и я очень много передвигаюсь (в том числе и по работе) — в сумме от 7 до 25 километров в день пешком.

Что это значит? А это значит, что я хочу есть. Постоянно! Если я позавтракаю утром, а следующий приём пищи последует только в обед, скорее всего, меня скрючит от боли в животе часа за два до положенного для еды времени. Что я делаю? Я перекусываю! Яблоки, бананы, йогурты. И это нормально, поскольку наиболее полезным является 5-разовое питание (вспомните хотя бы детские лагеря).

Я стараюсь никому не мешать и есть тихо. И я искренне не понимаю, кого я могу задолбать своей едой. Возможно, коллегу, которая целыми днями говорит по телефону на личные темы? Или молодого парня, который, кажется, забыл что такое душ и дезодорант?

Да, простите, наверное, моё жевание гораздо более раздражающее, чем постоянный трындёж и вонь, но я не прекращу. Это мне необходимо и, к тому же, весьма полезно.

Разрешите представиться: Трус.

Я так боюсь стать отцом, что сделал вазэктомию. Я обожаю детей. Но моя страна убедила меня, что дети не нужны в нашем обществе. Мы, взрослые, кричим о демографии и ненавидим детей.

Все знают, как надо растить, воспитывать, учить и прочее, но забывают, что идеальное не всегда совпадает с реальным. Дети плачут не только от родительской глупости, бузят не только от дурного воспитания и отличаются от тамагочи принципиально. Но всем плевать: чужие дети должны быть тихими, независимо от возраста, чинно ходить за мамой и быть незаметными, занимать как можно меньше места в пространстве даже с коляской (лучше без неё!) и не бесить. А лучше пусть сидят в детском саду или с бабушкой.

Я не хочу детей. Они всем мешают. Я молчу о массовом отсутствии пандусов и парковок для колясок, о том, что нормально делать покупки с маленьким ребёнком можно только в «мертвый час» в гипермаркете и т. п. Хотите объясню?

Моя соседка живёт в нашем доме около месяца, получает травму руки. Вызывает скорую. Ребёнка оставить не с кем, я так понимаю, соседи все чужие люди, малышу года два или около того. Скорая её никуда не увозит, потому что с ребёнком в больницу нельзя. Та бинтует руку и идёт с ребенком в травматологию. Там сидит в очереди два часа, никто её не пропускает, ни один врач не предлагает ей пройти без очереди, в итоге усталость берет верх, девушка возвращается домой, за ночь перелом (!) превращается в перелом со смещением, деталей дальше не знаю, но знаю, что в итоге ей ампутировали руку. Потому что ей некуда было деть ребёнка. Я слушал этот рассказ и холодел от ужаса.

В магазине, где нет тележек с детскими сидениями, а с коляской не пройти, малыш лет двух не слушает маму, пытается убежать между стеллажей, падает сам, сваливает какие-то лотки с яйцами. Мама, явно беременная, бросает тележку, бросает всё, подхватывает ребенка, со слезами взвывает: «Малыш, ну я же предупреждала!», что-то ещё ему говорит, и под зудение «мамаша, следите за своим мелким» без покупок и с отчаянием на лице пытается уйти из магазина, попутно выясняя у администратора, должна ли она оплатить разбитые яйца. Те самые, которые стоят на открытых полках в полуметре от пола. В магазине, который изначально не рассчитан на покупателей с детьми.

В поликлиниках не пропускают мам с ноющими малышами, потому что «раз тебе надо к врачу, оставь ребёнка бабушке, или отведи в сад», и вообще дети должны тихо себя вести, а не пытаться после часа сидения в очереди побегать и поныть. Я пропускаю этих мам, но старушки в очереди беспощадны. Врачи вообще их не видят, этих девушек, терпеливо сидящих в очередях с малышами, которых не с кем оставить, и не пытающихся пройти без очереди.

Дети мешают всем — сотрудникам банков и больниц, в магазинах и автобусах, в поездах и самолетах. Мамаша, оставьте вашего отпрыска с папой/бабушкой/няней/соседкой, он в два года должен сидеть тихо, ходить молча, писать раз в день и ничего не хотеть. Мамаша, не лезьте с коляски в трамвай, существуйте по ночам, когда все спят, а если ваш малыш ноет, то вы говно, а не мамаша, не воспитали. Куда вы прётесь с ребёнком в самолет, катитесь поездом, выкупайте себе целое купе, какайте там в горшок вместе с ребёнком, потому что туалет поезда на малыша не рассчитан, а лучше сидите дома и выползайте только по ночам, только пусть ребенок молчит. Мамаша, вы с одним не справляетесь, а судя по пузу, второго ждёте, куда вам второго, у вас вон и первый уже убежал и объедает наш аптечный кактус, пока вы тут витаминки покупаете. Мамаша, вы мешаете, и ребёнок ваш мешает, заткните его, уведите его, вы не умеете воспитывать, куда вы прётесь с детьми и колясками… И так до бесконечности.

Это сломало меня. В двадцать восемь я сделал вазэктомию. Я боюсь того, что моя сперма станет причиной травли ещё одной женщины. Я лучше буду пропускать этих мам без очереди, водить малознакомых соседок в травмпункт, помогать девушкам с детьми в магазинах набрать товар, за свой счёт ставить у парадных пандусы для колясок, да хоть чёрта в ступе, но рожать своих — увольте.

Дети не нужны нашему обществу. И это страшно.