Я молодая одинокая девушка, не обременённая парнем, мужем или детьми, живу с мамой. Знаете, что это автоматически означает? Что я последняя в очереди на отпуск.
Из года в год одна и та же картина: все пишут пожелания для графика отпусков, потом кадровички садятся и решают, кто когда. Наученная горьким опытом, я не пишу отпуск в летние месяцы («Ты что! Летом гуляют только детные, потому что у детей каникулы! А ты бездетная, можешь и в другое время пойти»), но каждый раз надеюсь, что хотя бы май и сентябрь мне оставят. Напрасно: в мае одних просто нет, они в садах-огородах, другие с пеной у рта отстаивают своё право слетать на майские распродажи в Европу, пока не пик туристов. В сентябре — почти аналогично: в отпуска ломятся сотрудницы с детьми-дошкольниками, которым полезно солнце «бархатного сезона». А я? Ну что я, я как-нибудь в другой раз. Февраль или ноябрь — прекрасные месяцы для отпуска!
Почему «или»? Потому больше двух недель в году отдохнуть не отпускают. Анна Николаевна уходит на месяц? Ну так она уже заслуженный работник, а ты молодая. И вообще, давай мы тебе вторую половину отпуска оформим, но ты будешь ходить на работу, потому что работать некому, а потом как-нибудь отгулами возьмёшь.
Угадайте, сколько у меня сейчас официальных отгулов? 42 дня. В этом году мне разрешили использовать четыре дня, и то только потому, что больничный закрыли раньше времени, а я была всё ещё полутрупом.
А сегодня в обед сотрудница пришла хвалиться, что удачно сумела достать путёвку на троих на конец сентября — начало октября. Между прочим, это время моего отпуска, и она должна была меня замещать. На мои неудоменные вопросы ответом было пожатие плеч и фраза в духе: «Ты ж без семьи, какая тебе разница, когда дома отдыхать? А, уже купили с подругами путёвки? Ерунда, перепродашь кому-нибудь из знакомых». Попытка добиться чего-то от начальницы и отдела кадров, разрешивших сотруднице отпуск (в счёт следующего года, между прочим), была встречена возмущением и обвинением в том, что я, одинокая и бездетная, не могу войти в положение семейной женщины.
Знаете что? Я у вас проработала четыре года и тоже хочу хоть раз нормально отдохнуть. Так что входите в положение сколько хотите, а я пишу заявление об уходе. Две недели отработки — и пусть у вас голова болит, кому в моём отделе работать, когда из шестерых сотрудников в августе четверо в отпуске, а я увольняюсь.
Я инженер одного из крупных операторов связи, занимаюсь развитием электронного документооборота в своем регионе. Круто звучит? Да. А на деле…
Когда я устраивался на работу, филиалу в нашем городе стукнуло всего четыре месяца. Работы была просто тьма. Я бегал по госструктурам, внедрял нашу систему в крупные организации, параллельно занимаясь основной работой: установкой системы для отправки налоговой и бухгалтерской отчетности в госорганы на компьютеры бухгалтеров компаний разной величины. Обилие проблем привлекало меня. Я чувствовал себя незаменимым сотрудником, помогал всем, кому мог, часто тратя на это личное время.
Сначала меня задолбало скидывать людей со своей шеи. Нет, я не буду вам переустанавливать «виндувс». Для этого у вас есть системный администратор, он получает за это зарплату и разбирается в этом лучше меня. Нет, я не буду конультировать вас в полночь. Я устал, у меня годовалый ребёнок, и вообще, я оставлял свой номер телефона не для того, чтобы звонить мне ночью, а чтобы задать свой вопрос, если меня нет в офисе. Хотя с вашей точки зрения, наверно, всё логично: в полночь меня в офисе же нет…
И так постоянно. Помогаешь кому-нибудь просто так — и тут же люди сбегаются толпой, желая покататься у тебя на шее. Коллеги, клиенты, руководитель — все считают мою доброту обычной слабостью и обижаются на меня, когда я в резких аргументах даю понять, что работать за них не собираюсь.
За два года, что я работаю тут, изменилось многое. В филиал начали внедрять новые регламенты и системы, облегчая тем самым жизнь всем сотрудникам офиса. Но что мы имеем на данный момент? Моя должность звучит круто, но на деле я просто каждый день борюсь с повальной компьютерной безграмотностью. Уже даже не помогают подробные инструкции с картинками. Все хотят, чтобы я лично приехал и всё показал. А как же — они же платят деньги! Коллеги деградируют, новые системы работы превращают их в обезьян: никто не знает, зачем эта кнопка на сайте, но знают, что её можно нажимать, если она зелёная. И вся работа так, на цветовых ассоциациях.
Настоящий удар был, когда технических специалистов практически обязали заниматься продажами. Нет, в должностных инструкциях этого нет. Но если хочешь получить премию в 1/7 зарплаты, продавай. Повторюсь: занимаемся развитием целого региона. Чтобы ещё и продавать, приходиться лаконично посылать клиентов.
Корпоративная Россия страшна. На этой работе я не могу реализовать себя вообще. Каждый мой шаг отныне контролируется вышестоящим руководством — даже курить я теперь хожу по расписанию. Я теперь не принимаю вообще никаких решений, являясь просто инструментом для реализации планов «светлых умов». У нас даже диалоги с клиентами уже прописаны в инструкциях. Царит кошмарный маразм. На работе я стал тихо загнивать. Раньше работал в аду, а сейчас попал куда-то в пустоту и скуку. Я легко смог организовать свой рабочий день так, что большую часть дня просто торчу за монитором, слушаю музыку или смотрю новости в «Вконтакте». Работа перестала приносить радость.
Надежду подал мой друг, работающий в МЧС. Мы давно не виделись и болтали без умолку несколько часов. Естественно, разговор зашёл о работе. Я рассказывал ему о зависших компьютерах, тупых бухгалтерах, наглых секретарях. А он — о том, как вытащил девочку из огня, как смог спасти от сгорания несколько гектаров леса, как восемь часов заливал сгоревший жилой дом на 30-градусном морозе. И рассказывал он это так, словно ничего необычного не произошло. Словно это норма.
Я задумался о смене профессии. Нашёл вуз с факультетом пожарной безопасности, планирую выучиться и работать в пожарной части. Учиться буду заочно, основной работе не помешает. Я озвучил свои планы начальству и наткнулся на непонимание: дескать, как так? Денег же меньше платят, работа сложная, рисковая. Слово за слово — мы поругались. Меня не понимает никто из коллег. Все удивляются, что я хочу помогать людям. Что я целенаправленно меняю уютный офис и хорошую зарплату на «работу руками». Теперь меня считают глупым быдлом, не способным к интеллектуальной работе. Ей-богу, смешно! «Интеллектуалы» даже не могут себе на компьютере скорость движения мышки поменять.
Самоуважение, самореализация, достоинство — эти слова потеряли смысл для большинства населения. Достойным считается открыть дело и «крутиться», выгребая бабло. Ездить на дорогой машине, быть успешным. Многие считают, что люди идут работать полицейскими, врачами, учителями, пожарниками только потому, что на другую работу не способны. Я не знаю, как потом объяснять сыну этот мир.
Начну с «дел давно минувших дней» — истории из юности моего дяди. Времена тогда были брежневско-советские. Общественные работы, субботники и всё такое. Собрали как-то раз молодёжь со всего района и объявили: вот вам лопаты, будете копать канаву для прокладывания кабеля. Молодые люди старались, копали. Потом работы закончились. А через какое-то время у дяди на глазах приехал трактор, всё закопанное зарыл обратно, а рядом, в нескольких метрах, прорыл новую канаву — в неё кабель и уложили. После этого эпизода дядино отношение к субботникам поменялось.
А теперь — к дням сегодняшним. Работодатель, начальник любого вида и прочие, помните! Ничто так не подрывает моральный дух и желание у вас работать, как категорические требования сделать что-нибудь тяжёлое, а потом — неприкрытая демонстрация того, что результат нашей «важной и срочной работы» лежит невостребованным, а то и вовсе отправляется на выброс.
Извечная проблема директоров и подчинённых чем-то напоминает роман Тургенева «Отцы и дети».
Приходит потенциальный сотрудник устраиваться на работу. Вроде бы директора сотрудник устраивает и принимает на работу. Но помимо директора есть и непосредственный начальник отдела, которому сотрудник должен подчиняться и выполнять все его указания.
Разговор начальника с сотрудником не клеится из-за личных качеств: не понравилась внешность, голос, манера разговора. Начальник отдела начинает разговаривать с сотрудником высокомерным, презрительным тоном, что слегка коробит сотрудника. Возникает взаимная антипатия. Зато другие сотрудники охотно начальнику подчиняются, но между собой смеются над ним и называют «шутом гороховым», хотя он вовсе и не думает искать их расположения.
Уже на следующий день между сотрудником и начальником возникает словесная стычка. Инициатором является начальник. Сотрудник не хочет полемизировать: люди, по его мнению, бывают разные, он думает, что лучше промолчать и не вступать в конфликт. Но его молчание начинает ещё больше раздражать начальника. Настолько сильно, что он ежедневно, вновь и вновь атакует сотрудника, придирается по мелочам, ничем не обоснованным и глупым. Начинает морально убивать — медленно, мучительно и больно.
Главный директор пытается сгладить конфликтную ситуацию беседой, но это не помогает.
Возможно, начальника раздражает, что сотрудник молодой, красивый, с большими планами на будущее, а он уже нет — жизнь не сложилась, годы молодые прошли, что-то строить заново уже поздно. Одиночество, грусть о прожитых годах и зависть, что у этого молодого человека всё впереди.
Сотрудник, окончательно потерявший надежду на взаимопонимание и уважение, принимает решение уволиться. Но у него не принимает заявление об увольнении отдел кадров, аргументируя тем, что личные отношения — не повод увольняться, и потерять работу из-за этого будет очень глупо.
Сотрудник в растерянности, не знает, как ему поступить. На чашу весов с одной стороны опускаются эмоции, с другой — разум. И пока никакая из них не перевесила.
Набор персонала в крупную корпорацию — изучение резюме, несколько этапов собеседований, конкурсный отбор среди прошедших испытательный срок соискателей, пара месяцев неоплачиваемой нервотрёпки для действительно хороших специалистов. Что же в результате? А в результате работает руководителем подразделения Зиночка с интеллектом кролика, вылетевшая из института на втором курсе. Мама у Зиночки — финдиректор этой самой корпорации.
Павел Иванович, директор фирмы, родом из деревни, с трудом окончил ПТУ. Ищет менеджера по продажам «с выщим образованием и знанеем иностранных языков». Берёт на работу Алексея, такого же пэтэушника, потому что земляк и вообще «свой человек». А Елена, с опытом работы, тем самым образованием и знанием языков, в пролёте: «Уж больно умная, как бы не стырила чего».
Вакансия референта в крутую фирму с хорошим окладом. В списке требований нет разве только умения управлять вертолётом: высшее образование, знание двух и более иностранных языков, умение работать с массивами данных, документами, опыт работы не менее трёх лет на аналогичной должности. Приняли на эту должность Таню. Таня недавно закончила школу, она умеет набирать эсемески и в совершенстве владеет нецензурной лексикой. Зато у неё длинные ноги и большая грудь.
А дворники, уборщики, грузчики, упаковщицы в супермаркетах, сборщики мебели и окон, продавцы на рынках и прочие рабочие у нас, как на подбор, с высшим образованием, порой и кандидаты наук встречаются.
Печально это. Пока люди работают не на своих местах и делают не свою работу, процветания нашей стране не видать.
Меня не задолбала моя работа, у меня всё в порядке с соседями, нет претензий к правительству и ненависти к велосипедистам. Я спокоен и доволен жизнью. Но как утомила, надоела, осточертела, задолбала та неведомая современной медицине болезнь, которую я называю кашесловием! Серьёзно, жуткий недуг. Распространяется, аки пандемия. Почему-то цепляют его чаще всего руководители — то ли гены у них особенные, руководственные, то ли иммунитет от постоянного давления полномочий сдаёт.
«Ну смотри, — говорит начальник, — тут это берёшь и это… Ну как бы вот так, понимаешь? Чтобы было не так, а вот чтобы… Ну, это ты понимать должен». Сопровождается это, как правило, хаотическими пассами рук над текстом. Поменять абзацы местами? Подобрать другой термин? Сменить адресата? Нет, надо, чтоб это… Вот так, чтобы совсем, понимаю.
«Значит, будем работать, — решает начальница. — Только нам же надо… Ну, это… Как бы для того, чтобы это. Ну вот договор».
«Договор. Отлично, — я начинаю раскручивать единственную ниточку, надеясь, что она выведет меня из этого лабиринта прикрученных друг к другу словес. — Составить? Найти? Разработать? Может, расторгнуть?»
«Ну вот это вот да, оно, конечно, нам пригодится, только вы вот что… Ну, тут-то не очень как бы это, да? Чтоб не пришлось потом это… И вот это. А то как бы мы, конечно, да…»
Бывает, десять минут подряд слушаешь такого докладчика — и хоть бы несколько байтов смысла уловить. Генератор случайных слов на рабочих оборотах. Пытаться объяснить азы пользования великим и могучим нельзя (я пытался) — это считается хамством. Люди обижаются, когда слышат про подлежащие, сказуемые или ключевые слова. Говорить, что не понял, и просить повторить — тоже не лучший вариант. Усомнятся в компетенции. Ещё бы, кому нужен такой работник — ты ему полчаса кряду рассказываешь, объясняешь с чувством — а он дураком прикидывается! Не понимаю, говорит, и всё тут.
Есть такая поговорка: «Если во рту каша, значит, и в голове винегрет». Человек, не способный связать собственные слова в осмысленную цепочку и донести их смысл до собеседника, не может обладать ясным умом, будь ему хоть двадцать лет, хоть семьдесят.
Дорогие начальники, боритесь с кашесловием, пожалуйста! Пейте таблетки, ходите на лечебные массажи или бегайте трусцой — не знаю я, как это лечится. Увы, многие из вас именно этим своим недугом конкретно задолбали!
Дорогой бывший начальник! Большое тебе спасибо, что ты не успел меня задолбать.
Я не знаю, кто тебе сказал, что лучший способ зарекомендовать себя на новом месте — это хамить старослужащим, забивать на ТК РФ, будучи при этом не в состоянии организовать нормальный режим работы, в результате чего пол-отдела сидит до девяти часов просто так, на всякий случай.
Я не знаю, откуда ты взял, что для занятия руководящей должности не надо знать ни трудового права, ни основ бухучёта, ни элементарного документооборота. Я не знаю, где ты работал до сих пор, если смотришь на компьютер, как баран на новые ворота. Наш IT-отдел раскусил тебя первым, и уже третью неделю твои запросы ходят у них в десятке лучших анекдотов.
Я не знаю, кто именно поставил тебя на эту должность, если ты до сих пор не запомнил имена вышестоящего руководства. Я ничего этого не знаю и знать не хочу. Потому что с твоим появлением наш отдел просто тихо уволился. Всем составом. Теперь отдел состоит из одного тебя. Так что задолбай себя сам!
Как же надоели начальники… Точнее, не начальники, а олимпийские, мать их, боги. Позвонил, задал простой вопрос. Не знаешь ответа — ну так и скажи. Но ведь нет, надо показать, что ты большой начальник. Даже очень большой! И вместо ответа — набор однотипных фраз: «Понабирали балбесов, ничего не понимают», «Да кто вас вообще начальником отдела мог сделать?» и т. д. А уж если его величеству вдруг сказать, что звонит ему никакой не начальник, а простой смертный, то приступ праведного гнева прямо-таки захлёстывает бедного монарха. У него, понимаешь, дела государственной важности (если не мировой), а тут какой-то крестьянин отнимает у него драгоценное время! Ведь как он, смерд, не понимает, что в это время горячо любимый правитель мог сделать ещё какое-нибудь доброе дело для своих неразумных подчинённых!
А ведь подчинённый по этому поводу и звонил. Сказать спасибо от всей души за то «добро», о котором точно не просил. Поинтересоваться, а зачем, собственно, ему это добро, без которого он раньше прекрасно жил. И получить ответ из двух взаимоисключающих частей, одна из которых — «да я же для вас, да как вы не понимаете», а другая — «меня ваше мнение не интересует». Получил намордник — надень и радуйся.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li