Мои родители — татары, родились в Татарстане (тогда ещё Татарской ССР), поступили в институт, поженились, а после получения дипломов поехали по распределению (была такая практика в Советском Союзе) в маленький уральский город. Отработали положенное количество лет, но в Татарстан обратно уже не вернулись — обжились.
Обычное дело? Обычное. Для любого советского человека. Вот только сейчас уже не Советский Союз.
Мы с сёстрами родились на Урале, татарского языка не знаем (родители сами-то его позабыли ещё в институте, когда он стал им без надобности, и с нами на нём не разговаривали), думаем, говорим и пишем на русском, в Татарстане никогда не были, всю жизнь живем в своём маленьком городке, получаем высшее образование и работаем, в бога не верим. Но у нас татарские имена и фамилия.
Я не буду рассказывать, как нас задолбали расспросами о татарском народе в целом и Татарстане в частности, просьбами сказать что-нибудь по-татарски, постоянными попытками исказить или «русифицировать» наши имена, навязчивыми разговорами об исламских традициях и вопросами о том, как мы относимся к террористам «от Аллаха» и так далее.
Я только скажу, что сегодня моя младшая сестрёнка пришла с работы, чуть не плача. Покупатель, огромный мужик, на вид вполне трезвый, на её предложение помочь отреагировал слишком бурно: назвал её по имени (на беджике было написано) и начал орать и материться. Общий смысл сводился примерно к следующему:
— Понаехали, твари ***ные, шагу из-за вас ступить некуда! ***дуй домой, N., нехрен жить в моём городе! Слышишь, черножопая? Отправляйся домой!
Готова поспорить, этот мудозвон не знает даже имён своих бабушек-дедушек, не говоря о прочих предках, и понятия не имеет, какие пути привели его семью в этот город. Но он считает, что вправе обозвать «черножопой», обхамить и обматерить двадцатилетнюю девушку только на том основании, что у неё тёмные волосы, немного смуглое лицо и восточное имя.
Хорошо ещё, мы внешне от русских практически не отличаемся. А то бы, наверное, нам и на тёмных улицах от таких скотов проходу не было.
Недавно в моём институте всех подняли на уши: компания подвыпивших парней едва ли не до смерти избила японца — студента по обмену. Приехал на полгода, а проучиться успел чуть больше месяца. Он, бедолага, в шесть вечера вышел из общежития до ближайшего магазина, яблок хотел купить. А получил волну агрессии за то, что «понаехал». Гостеприимные русские, мать вашу за ногу.
Как и многие живущие за границей, я столкнулась с проблемой в общении с сородичами, оставшимися на родине.
— Я соскучилась!
Конечно, ты соскучилась. Тебе же лень выйти в аську из-за депрессии, скайпом пользоваться ты не можешь, потому что у нетбука экран маленький, а электронку, видимо, религия писать не позволяет. И конечно, ты столь невозможно занята, что не можешь выкроить двадцать минут для разговора вот уже на протяжении четырёх месяцев.
— Я звонил, а ты трубку не взяла.
Про разницу в тринадцать часов помнить не хотят, мотивируя тем, что я онлайн. Да скайп у меня на телефоне включён. Или ноут не выключила. Ну нужно же головой немного думать и не звонить мне в четыре утра!
— Почему ты не приезжаешь?
Рассказ о том, что я студентка, и после выезда из страны мне придётся переоформлять все въездные документы, не помогает, как и демонстрация цен на билеты. Предлагают экономить и копить. Это они, видимо, папе и мужу советуют скопить четыре тысячи долларов ради их прихоти. На ответное предложение ехать в гости возмущённо вопят о ценах.
— А пришли мне…
Товарищи, ну нет у меня уникальных продуктов, которые вы не можете купить через интернет или найти в магазинах на родине. А пересылка влетит в копеечку. Пересылку оплачивать обиженно не хотят. На рассказы, что мы молодая семья, только-только переставшая нуждаться в поддержке родителей, и лишних денег у нас нет, не реагируют.
— Почему ты не работаешь?
Потому что виза у меня студенческая. Нелегально, как-нибудь ещё, по знакомству — вообще никак я не буду нарушать закон страны, в которой хочу жить. И за год я устала это объяснять.
— Вышли мне приглашение.
Я не злая и не жадная. Я не могу выслать приглашение. Это не просто бумажка — это финансовое обязательство обеспечить вам проживание на территории страны. Я не могу этого сделать. Тут другие санитарные нормы, и в нашу квартиру на двух человек мы не можем впустить третьего, даже самого маленького.
— А сколько у вас стоит приехать поучиться на …?
Страна у нас большая, разброс цен соответствующий, да и пытаясь ответить на этот вопрос, я буду пользоваться Гуглом. Что мешает сделать это самостоятельно? Найдите понравившееся вам учреждение, и я туда позвоню, принесу ваши документы, помогу заполнить анкеты, проверю, чтобы всё было правильно, но перелопачивать интернет за вас я не буду. В конце концов, вам виднее, что вы ищете.
— А как мне приехать/переехать в твою страну?
Я не знаю. Правда, не имею ни малейшего понятия. Я могу дать сайт миграционной службы, где всё подробно написано и даны телефоны справочных. Не надо пытаться вымогать из меня информацию, которой у меня нет.
— Тебе ведь плохо там?
Ну вот с чего вы это взяли? Ну не к флагу же меня тут приколотили. Было бы плохо — давно бы вернулась.
Ребята, знакомые и не очень, я вас всех очень люблю и тоже скучаю. Но, пожалуйста, хватит меня задалбывать одними и теми же вопросами и игнорировать ответы. Хватит ставить меня в тупик своими просьбами и заставлять вам отказывать.
Уже седьмой год я живу в Камбодже и два раза в год приезжаю в Россию, домой. Если честно, надоело всем друзьям одно и то же рассказывать, и года два назад я начала писать о Камбодже во всех известных соцсетях. Друзьям очень нравилось, и я пошла ещё дальше — стала отправлять статьи на туристические сайты и писать в сообщества.
Появилась группа людей, которые называли мои статьи абсурдом, глупостью, чушью, бредом. Я не из тех, кто следует правилу «мне пофиг на ваше мнение», поэтому начала разбираться в ситуации с каждым недовольным.
Граждане путешественники, вы меня задолбали! Почему вы считаете, что трёхдневный тур даёт вам право думать, что вы знаете всю страну? Вы о России даже не напишете очерк, потому что всю жизнь прожили в Краснодаре, имея отдалённое представление о жизни в Москве, Питере, Владивостоке и Мурманске. Так почему же вы решили, что ваш псевдотур, включающий путешествие «галопом по Европам», даёт вам право гнуть пальцы и говорить: «Я такого там не видел, что за чушь! Я был на востоке, там всё не так, как ты описал». Действительно, я же пишу о северной части.
«Там есть детские дома, я жертвовал деньги!» — глаголет ещё одна жертва туризма. Как жаль огорчать таких новостью, что эти «сироты» имеют родителей, а якобы сиротские дома находятся в турзонах, чтобы делать деньги на туристах. Но мы же верим своим глазам, а не мозгам. «Я была там волонтёром, помогла детям». И всё волонтёрство — жёсткий развод для барангов (как точно подобрали слово для иностранцев).
«Там бедность, какие „плазмы“ и „лексусы“!» Была на свадьбах кхмеров, которые впоследствии жили в деревянных домах с кучей техники, а ездили на «лексусах». В домах не было даже дверей. Опять люди, прожившие в Камбодже два дня по спецтуру из Таиланда, лучше меня знают о стране, в которой я работаю, ем, общаюсь, гуляю, живу. Это тупое свойство туристов из России — называть всех тупыми.
Теперь опять пишу статьи только для друзей. Задолбали.
Работаю в одном из крупнейших аэропортов нашей родины-матушки. Тружусь на линии регистрации и на посадках. Очень люблю свою «высокооплачиваемую» работу и, главное, люблю вас, дорогие пассажиры!
Любимый рейс на не столь отдалённое южное зарубежье, где изобилие ягод и фруктов, где вся страна — как большая дружная семья. Я на выходе на посадку, вот-вот дадут готовность. Вдруг появляется он — самый главный пассажир за историю воздушных перевозок!
— Сэстра, я забыл свой мабылный там, дэ куртку снэмал, контрол ваш, да, там, прынэсы, э, я инвалыд, таблэтки пью, нэ могу ходить, палка видэшь, э, сэстра, самсунг нэсы!
Начало посадки. Толпа наших братьев по бывшему Советскому Союзу кидается на двух хрупких диспетчеров, не пытаясь скрыть природных инстинктов, тыча чуть ли не в лицо посадочными. Полный ахтунг. Пытаюсь противостоять толпе горцев, умерить их пыл и хоть чуть-чуть выстроить в подобие очереди, не потеряв самообладания, но передо мной возникает человек, который опознал во мне сестру (то ли кровную, то ли милосердия), и продолжает:
— Звоны дауай туда, дочь! Звони, пуст нэсут, не хочу из-за них нэ улэтет!
— Мужчина, если вы забыли свои личные вещи, вам придётся пройти туда, где вы их оставили. Если их там не окажется, мы сделаем объявление по громкой связи. Пожалуйста, освободите проход.
— Ты нэ паняла, я инвалыд! Я нэ могу, мне нужно, чтоп суда прынесли.
Я не зверь: если человек говорит, что инвалид, отказать в помощи не могу ни по совести, ни по технологии. Беру трубку, звоню на спецконтроль.
— У вас мобильный телефон должен быть, пассажир оставил. Поищите, пожалуйста.
— Нет ничего.
— Точно нет? Повнимательнее проверьте, пассажир нервничает.
— Точно нет, девушка, точ-но!
Пассажир (он же папа, он же брат):
— Нэт, там! Мнэ Нарве сказал, он заслуженный мастэр спорта, точно там он, иво видэлы там!
— Вам придётся пройти туда и найти свой телефон самостоятельно.
— Это ваши праблэмы, дэвушка. (Вот чёрт, папа, ты от меня отказался?)
Параллельно мне нужно позвонить мест в пять, пропустить пассажиров и распечатать документы по загрузке. Вашу дивизию, не надо давить мой мозг своими копытами!
Мужик переходит на повышенные тона:
— А я артист, заслуженный артист СССР! Я щас знаиш каму позвоню! (А мобилки-то у тебя и не-ет.)
— Уважаемый, за сохранность ваших вещей отвечаете вы сами. Будьте любезны самостоятельно найти свой телефон либо отказаться от полёта.
— Да я артист! Я на Ютюб вэздэ! Ты мэня знат должна! Я в Америка живу!
— Раз так, я обязана вам помочь, но, увы, посадка закончена. Пройдите на борт или откажитесь от полёта.
Чудом находится телефон («Самсунг» рублей за тыщу) — его приносит сочувствующий сородич.
— Приятного полёта.
— Назави фамилия, девачка, я тебя вертеть-крутить-наказать!
— Моя фамилия слишком известна, чтобы я её называла.
Я работаю официантом в славном Санкт-Петербурге. В самом центре, прямо на Невском проспекте. Жаловаться на приходящих к нам идиотов я не буду. Умиляться хорошим гостям — тоже. Дорогие мои товарищи-официанты, вы неимоверно задолбали незнанием английского языка!
Да, я владею им на разговорном уровне и могу взять столик вон тех шведов. Испанцев тоже могу. Немцев — за милую душу, ещё и по-немецки с ними смогу парой слов перекинуться.
Какого ж хрена вы не можете выучить даже «Вот ваш счёт» на английском? Я вам уже и на бумажечке писала, и лично объясняла, но вам всё мало! Мне вам приватные уроки давать, что ли? Я не для того работаю.
Работать в самом центре, в месте, куда каждый день заходят толпы туристов, и не уметь связать даже пары слов — ребят, это несерьёзно.
А потом они удивляются, почему те забавные финны, с которыми я мило обсуждала фестиваль метал-музыки в Германии, оставили мне на чай половину суммы счёта. Because of reasons!
В час пик влезаю в битком набитый автобус. Видите ли, я бедная студентка, которая не может позволить себе такси. За плечами у меня гитара в чехле. Вокруг плотно спрессовавшиеся пассажиры.
Разумеется, я попадаю в жаркий эпицентр яростно продирающихся сквозь толпу людей с объёмными «чумаданами» и возмущённых воплей о зажатых сумках, оцарапанных частях тела и выдернутых волосах. Терпеливо повисаю на поручне у самой двери и даже не пытаюсь возмущаться на довольно чувствительные пинки и тычки по мне и, что хуже, по инструменту.
Кому-то нужно выйти. Меня довольно грубо пропихивают вглубь салона. Уже начинаю валиться куда-то и думать: «Кранты гитаре…» — но тут мой инструмент бережно подхватывают сразу три руки. С трудом сохранив равновесие, замечаю, что гитару мне подают трое улыбающихся студентов из Китая, а один из них уступает мне место.
С каждым вот таким мелким случаем всё больше задумываешься над достоверностью утверждений о наглости и беспардонности «этих понаехавших». А ведь в такую ситуацию может попасть любой.
А меня адски, до визга задолбали горе-поздравлялы.
Новый год? День рождения? Получи тонны бессмысленно-мимимишечного спама на стены в социальных сетях. Однотипные картинки и выпердыши криворуких рифмоплётов, «розы-морозы», «любовь-кровь» и прочая «красота» в том же роде забивает те немногие искренние поздравления, которые действительно приятны.
Православные праздники? Получи тонны розового сахарного сиропа с мимимишечными голозадыми ангелочками и не менее мимимишечними говностишками, скопированными с сайта поздравлялок. Есть другие течения в христианстве, есть другие религии, а еще встречаются атеисты, агностики и многие другие? Не, не слышали. Это же так приятно — в честь праздника, не имеющего к тебе никакого отношения, посидеть и поубивать время на чистку стены от «перлов», не делающих чести ни тому, кто их сотворил, ни тому, кто их запостил.
На профессиональном форуме кто-то поделился радостной новостью о рождении ребёнка? Тема пользователя мгновенно оказывается забита няшным копипастом; модератор выдаёт предупреждения и, утирая пот со лба, целый день сносит в оффтоп все те же голозадые ми-ми-ми и говностишки? Ничего страшного, ведь очень важно поздравить человека! Он, конечно, оценит искренность и оригинальность такого поздравления и будет премного благодарен всю оставшуюся жизнь.
На другом форуме (не менее профессиональном) случилось круглое количество сообщений или страниц в личной теме? Готовьтесь: поздравлялы уже здесь. Диалог в теме на несколько страниц будет потерян за бурными восторгами по поводу стопицотого сообщения или стотыщмильонного ответа в теме.
Поздравлялы, если вам нечем заняться, если у вас так много свободного времени, если вы не способны родить и выразить хоть одну собственную мысль, купите себе, что ли, «жвачку для рук», но прекратите засорять мир никому не нужным спамом.
Некоторое время назад с переломом носа я оказался в больнице. Думаю, излишне пояснять, что контингент отделения, где я лежал, процентов на восемьдесят состоял из жертв драк и нападений. За неделю лечения мне довелось услышать с десяток практически одинаковых печальных историй: шёл или ехал вечером домой, подошли двое (трое, семеро), ограбили и избили. В половине случаев избивавшие были лицами кавказской, узбекской и иже с ними национальностей; во второй половине о национальности нападавших стыдливо не говорили.
На предпоследний день пребывания в отделении между двумя вполне русскими пациентами отделения произошла драка. Разнимать их полез только один человек — обрусевший кавказец.
В моей жизни бывало всякое. Я помогал эвакуировать избитого и ограбленного кавказцами парня с остановки маршрутки. Мой знакомый оказался в реанимации после того, как вступился за девушку, к которой приставали двое узбеков. Мы с друзьями вынуждены были отбивать одиногоко прохожего у трёх совсем не русских продавцов с кавказского рынка. Но вместе с этим нос мне сломал вполне себе русский плечистый парень, прямо на улице среди бела дня избивавший собственную жену, на руках у которой сидел двухлетний ребёнок. Сломал за то, что я пригрозил вызвать полицию, если он не прекратит.
Когда моя сестра упала с качелей и получила сотрясение мозга, никто из хорошо и давно знакомых русских соседей не согласился помочь довезти её до больницы. Это сделал недавно въехавший в наш дом армянин, который видел нас третий раз в жизни.
Многие мои знакомые оказывались «терпилами», встретившись в переулке с группой нетрезвых людей, и в половине случаев эти люди были славянами. Пару раз до больницы их после этого довозили кавказцы.
Люди, поймите: нет «правильных» и «неправильных» национальностей. Есть нормальные люди и есть мудаки. Нормальному человеку не придёт в голову поднять руку на женщину, ребёнка или любого человека намного слабее, не способного оказать реального сопротивления. Нормальные люди не будут нападать впятером на одного. Нормальные люди не будут избивать ногами худосочного студента с целью разжиться парой тысяч рублей и мобильником. Но всё это делают и будут делать мудаки вне зависимости от цвета кожи, волос и глаз.
Поэтому я буду обходить десятой дорогой компании «реальных пацанчиков» с сэмками и пивасиком точно так же, как аналогичные им компании «братьев с Кавказа», но буду вежливо, культурно и уважительно общаться с людьми, честно зарабатывающими себе на жизнь, способными к культурной коммуникации и соблюдающими общечеловеческие нормы поведения, и по мере сил помогу любому человеку, оказавшемуся в беде, если это будет в моих силах.
Я очень надеюсь, что хоть кто-то из прочитавших эту историю последует моему примеру.
«Профессор с горы» — это не вина отдельно взятого «специалиста». Это общеевропейская тенденция.
Финляндия. Иду заказывать очки. Всё очень солидно: меня целый час проверяют на всевозможном оборудовании, выявляя малейшие подробности зрения, пишут солидный отчёт со всеми данными (отдать бумагу на руки категорически отказываются) и по этим данным заказывают на заводе во Франции стекла. Жду три недели, стёкла приходят, я получаю очки. Две недели в них мучаюсь: голова кружится, к вечеру усталость. Прихожу жаловаться и переделывать. Меня убеждают, что надо бы ещё походить пару недель, и я привыкну. Через две недели снова возвращаюсь, но уже с твёрдым намерением поменять линзы. Снова получасовое тестирование и слова о том, что всё нормально.
Приношу бумажку с параметрами от старых очков из России. В России параметры с меня снимали минут пять от силы. С трудом убеждаю финских очкоделов заказать новые стёкла именно по российской бумажке, под мою ответственность. Заказывают. Жду ещё две недели, стёкла привозят, ставят. Всё отлично!
Оказалось, оптические центры линз были смещены на полтора миллиметра. Очкоделы честно признались: мол, мы вам сделали усреднённое значение.
* * *
После неудачно снесённого бритвой прыщика на физиономии началось сильное воспаление, ушло вглубь. Уже была такая ситуация, и я в курсе, что делать дальше. Мазями, заклинаниями и танцами с бубном уже не вылечить — надо резать.
Прихожу к терапевту. Зная, что мне нужно, кратко объясняю, что я бы хотел. На меня смотрят как на идиота и спрашивают, врач ли я. Рекомендуют мази и подождать пару недель. Отвечаю, что нет, не врач, но если мне морду ещё более раздует, и я на «скорой» уеду в больницу, то подам на врача в суд за непрофессионализм. Терапевт плюёт на меня, обещает записать на приём к специалисту-хирургу.
Проходит неделя, возможности ждать больше нет. Еду в Россию. За денежку и час времени знакомый хирург вырезает проблему. Я уже почти забыл о записи к спецу, но всего-то через пару месяцев по почте пришла бумага о том, что через два месяца мне назначен приём. Нда… Как мне сказали местные жители, это очень быстро, обычно ждут более полугода.
* * *
Неудачно падаю с велосипеда. Рёбра болят, дышать нормально не могу. Иду в больницу, получаю направление на рентген. Поездка на рентген, обещание выслать результаты моему врачу по электронной почте (на руки снимок не отдают ни в какую). Половину следующего дня пытаюсь дозвониться до врача, чтобы узнать результаты. Уже вечером, когда рабочий день закончился, он мне перезванивает и сообщает, что всё хорошо, рёбра не сломаны, и завтра утром мне надо идти на работу. Больничный закрыт сегодняшним днём. На все мои возражения, что надо ещё пару дней, чтобы хоть ушибы прошли и дышать можно было без вскриков, он посылает меня подальше.
* * *
Многие знакомые попадали в подобные ситуации. Кто по мелочи, кто более крупно. Долгое время эта общая тенденция в медицине вызывала недоумение. Типа, как же так — Европа!
Всё оказалось гораздо проще. Никому не выгодно тебя лечить, особенно если ты приходишь за условно-бесплатным обслуживанием в государственные учреждения. Ты же работающий человек, вполне можешь позаботиться о себе сам.
Другое дело, если ты пенсионер или ребёнок до 16 лет. Вот тогда тебя будут лечить с неимоверной силой, и ты от этой заботы даже убежать не сможешь. Причина? Элементарно. Государство за тебя заплатит столько, сколько скажет врач.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li