Иду домой по частному сектору нашего посёлка. Девушка лет тридцати везёт навстречу коляску с девочкой около двух лет. Мама даёт девочке шоколадку, девочка разворачивает её, а обёртку бросает на землю. Мама видит поступок дочери, но никак не реагирует. Дальше мирно беседует с ребёнком:
— Ешь шоколадку, она вкусная…
Не смогла удержаться, высказала этой девушке в паре предложений, что я думаю о ней. А думаю я вот что: мы сами виноваты, что живём в грязи, ведь сами, по доброй воле где едим, там и гадим. Даже у свиней в загоне и у собак в вольере это в разных местах находится. Расставить рогатку и потом родить ребёнка хватило ума, а на воспитание чада и объяснение ему элементарных норм поведения уже не осталось.
Ни одна страна, ни одно правительство не начнёт относиться к нам с уважением, пока мы не зауважаем себя и место, где живём.
— Дорогой, сделай «пи-пи». Ну сделай, — уговаривает расфуфыренная мамашка своего насупленного сынишку. И всё бы ничего, если б дело происходило не в главном городском парке. Не прилюдно. Не посреди воскресного дня.
При этом мамашка не потрудилась даже отвести сына в кусты. Пусть он сделает «пи-пи» на аллею, это же ребёнок, ему всё можно!
Откуда взялась эта манера удобрять центральные улицы мочой своих детей? Теперь даже в парк противно пойти. И какой у вас вырастет ребёнок, если вы заведомо учите его справлять нужду в общественных местах, на глазах у всех?
А за такое прилюдное гадство могут наказать. Штраф — 1500 рублей. Не боитесь, что я пожалуюсь?
Я учитель танцев, преподаю во взрослой группе. Учу танцевать тех, кто с детства не умел этого делать. Я люблю эту работу, люблю своих учеников, и если кто меня и задолбал — это родители и бабушки-дедушки, желающие устроить своё малолетнее чадо именно ко мне.
Я не представляю и не хочу представлять, как вообще приходит в голову мысль привести ребёнка заниматься во взрослую группу. Для меня и большинства моих знакомых (и тем более коллег) очевидно, что это недопустимо. Но регулярно мне звонит очередной родитель:
— Здравствуйте, вы Наталья? Это у вас студия танцев такая-то? — Да, здравствуйте. Вы хотите прийти заниматься у нас? — Ой, да нет, куда мне… Я дочку (внучку, сына, внука) хотела к вам привести. Она такая талантливая (неуклюжая, жизнерадостная, неусидчивая, замкнутая, избыточно агрессивная), ей танцы в самый раз бы подошли. — Сколько лет дочке? — О, большая уже! (Называется число в диапазоне от четырёх до четырнадцати лет.) — Извините, дети в моей группе не занимаются. Могу дать вам телефон руководителя детской группы. — А к вам почему нельзя?
И я начинаю объяснять очевидные вещи. Что для обучения детей используются совершенно другие приёмы и методики. Что ребёнок намного меньше ростом и весом, чем взрослый, и перемещающаяся пара может его случайно сбить с ног, просто не заметив, потому что в танцевальном зале машинально ищет препятствие на уровне плеча, а не пояса и не колена. Что у ребёнка другая координация движений. Что у ребёнка другая утомляемость и работоспособность. Почему-то обо всём этом должна думать я, чужая тётка, а не родная мать и не бабушка этого ребёнка. Такие мамы и бабушки не думают даже о том, что посторонних взрослых их чадушко может попросту стесняться до потери соображения. Они думают только о том, что «вокруг же взрослые, ответственные люди». Товарищи, эти люди пришли на урок танцев для того, чтобы учиться танцам, а не для того, чтобы отвечать за ваших детей!
Дорогие взрослые, которые хотят отдать ребёнка до двенадцати лет во взрослую группу чего угодно! Придите в эту группу сами. Не садитесь на скамеечку, наблюдая со стороны, а придите и позанимайтесь. Я уверена, что ваше желание очень быстро поколеблется.
Вот вы встали на разминку. Быстрая ходьба на месте, лёгкие прыжки, разминка суставов. Вроде ничего, славненько. А вот пошла уже специфическая танцевальная разминка: повернуть ногу так, потянуть носочек эдак. На взгляд со скамейки — делать нечего. А на практике — с непривычки пот прошибает. А ещё преподаватель над душой стоит: носочек должен смотреть туда, пяточка сюда, спина должна быть ровной, а руки в позиции. Ваш ребёнок это выдержит? Ему по-прежнему будет интересно? Я рада, что вы нормально оцениваете реальность. Что, вы говорите, что для ребёнка надо разминку проводить как-то по-другому? Совершенно верно. «Как-то по-другому» разминку проводят в детской группе. Моя группа — для взрослых, и ориентируюсь я на взрослых.
Отрабатываем основные шаги без пары. Ситуация мало отличается от разминки. Шаг надо сделать правильно, а не абы как. Если человек встанет на танец, не разучив основного шага, танец у него не срастётся. Вашему ребёнку хватит терпения учить этот шаг, повторять его много раз под счёт, а потом под музыку?
А тут появляются ещё и внешние обстоятельства. Вот вы, сосредоточившись на исполнении шага, забыли о том, что рядом с вами есть ещё люди, и в кого-то врезались. Ой, а через минуту кто-то по той же причине врезался в вас. Вроде несильные столкновения, но так как это взрослая группа, вес каждого такого толкателя — в среднем 60–70 килограммов. Для вашего ребёнка столкновение пройдёт так же незаметно? А его будут толкать чаще: он для окружающих взрослых, сосредоточившихся на шагах, не просто в зоне периферийного зрения — он ниже зоны их внимания. Ах, надо быть внимательнее? Во-первых, вы только что сами узнали, как это «просто», а во-вторых, люди пришли сюда, чтобы учить этот самый шаг, а не чтобы следить за здоровьем чужого ребёнка. Цинично, знаю. Зато правда.
А танцевать в паре? Если это закрытая пара, как на вальсе, рост вашего ребёнка недостаточен для того, чтобы выстроить хорошую позицию со взрослым. Если ваш ребёнок — мальчик, то против него работает и недостаток силы: на ведении в паре мышцы спины и даже рук у кавалера работают ого-го как. Вы ведь уже попробовали танцевать в паре и убедились, что вас невольно толкает ваш неумелый партнёр, что на вас налетают другие пары… Вот представьте ребёнка на своём месте или на месте вашего кавалера. Вы все ещё хотите, чтобы он там оказался?
Танцы, которые танцуют в открытой паре, как правило, связаны с запоминанием схемы. Я проговариваю фрагмент схемы — танцуем фрагмент под счёт. Когда проговорены и станцованы все элементы — связываем воедино. Станцевали один-два-три раза под счёт — танцуем под музыку. Вы уверены, что ваш ребёнок будет внимательно слушать объяснения? Вы уверены, что он запомнит? Если не запомнит — партнёр по танцу будет его просто водить за собой, подталкивать, поддёргивать. Ему будет приятно, как вы считаете? Напомню: это всё будет делать человек вдвое выше и втрое тяжелее ребёнка. Каждый раз надо останавливать танец после такого инцидента? Да что вы. Посмотрите вокруг: танцоры делают так все. Забыл человек, куда идти — партнёр слегка тянет его в нужную сторону. Только они в одной весовой категории, вот и не так заметно.
Ах, вы будете неусыпно следить за ребёнком и оберегать его от таких ситуаций? Прелестно. Перевожу то, что вы только что сказали: вы будете путаться у всех под ногами. Нет, этого нельзя. До свидания.
Мамочки, папочки, бабушки, дедушки! Для детей до двенадцати лет есть детские группы танцев! От двенадцати до пятнадцати лет — спорный возраст. С пятнадцати лет вашего ребёнка уже, скорей всего, возьмут и во взрослую группу. А до двенадцати лет заниматься в одной группе с взрослыми опасно. К тому же дети чужих взрослых стесняются.
До свидания. Приходите к нам на занятия сами, а детишек отводите в детские группы. Это будет ко всеобщему благу и удовольствию. Здоровья вам и вашим детям!
Наконец-то наступили тёплые дни. Из спортзала выбираюсь на свою любимую открытую площадку, которую облюбовал лет десять назад. Приличный спортивный комплекс: турники, брусья, кольца, лестницы. Сварен мастерами своего дела из водопроводных труб и прочего металлолома ещё в прошлом веке — не сломается, даже если на него ураганом припаркует «газель».
На подходе меня ожидала пара сюрпризов: комплекс покрасили в гейский флаг, зато вокруг сделали приятное нескользящее покрытие. По конструкции лазала пара ребятят. Решил, что мешать не будут, благо комплекс большой. Только начал активно подтягиваться, как за спиной услышал голос:
— Молодой человек, я сейчас милицию вызову!
Я сначала подумал, что ко мне это относиться не может: я опрятный, в новеньком спортивном костюме, занимаюсь хорошим делом. Но вторая реплика заставила обернуться:
— Вы зачем детскую лазилку ломаете?
Агрессивно настроенная мамашка сверлила меня взглядом, полным ненависти. На мои аргументы, что это спортивный комплекс, и тут скорее её детям делать нечего, указала на табличку, которая находится в углу площадки. Надпись гласила: «Детская игровая площадка. Не допускаются лица старше 16 лет и весом более 70 кг». Под эти критерии я явно не попадаю.
Задолбали не дети и даже не мамашка: она проявляет правильную гражданскую позицию. Задолбали люди, которые считают, что можно превратить комплекс в детскую «лазилку», покрасив его в яркие цвета. Я уж молчу, что для маленьких детей эта сварная конструкция с тяжёлыми деталями и острыми углами может быть просто опасна.
Здравствуйте, родители детей от полугода и до четырёх! Хочу передать вам большой привет и сказать: вы задолбали неимоверно.
Каждый вечер (а с появлением комаров — теперь и каждое утро) мы с подругой ходим на спортплощадку под открытым небом, что находится неподалёку в парке. Площадка эта ценна не только турниками, но и довольно неплохими тренажёрами. Для человека, ведущего ЗОЖ, там есть много плюсов. И лишь один минус перечёркивает всё желание заниматься: ваши дети.
Да-да, граждане, спросить хочу: доколе? Доколе вы не будете видеть разницы между детской площадкой и спортплощадкой? Попробую вам сейчас объяснить. Детская площадка — от слова «дети». Там есть песочница, горка, качелька и куча интересных вещей. Там сидят маленькие карапузики, обсыпаются песком и лупят друг друга лопатками по голове. Спортплощадка — место с кучей непонятных железяк, площадка с накачанными дяденьками и тётеньками, которые, сцепив зубы и выкатывая глаза из орбит, садятся на шпагаты, ходят колесом и поднимают штанги по 50–120 кило.
Вы до сих пор не поняли, почему вам там не место? Вами движет принцип «где хотим, там и гуляем»? Тогда пара примеров из жизни.
Девять вечера. Стиснув зубы, с героическим усилием, пытаясь не обращать на дрожь в руках, поднимаю штангу. Сидя. Глаз на затылке, как и у многих, у меня нет. Внезапно на очередном подъёме слышу сзади детское «ля-ля-ля». Оборачиваюсь. Аккурат за моей спиной милый розовощекий бутуз увлечённо ковыряет лопаткой пыль и гравий. Как он там оказался — не ведает даже Бог. Я умолчу о том, что пыль от его колупаний летит мне на голову — леший с ним, по вискам уже и так обильно стекает пот. Опасность в том, что если мои руки сейчас не выдержат, 50 кэгэ железа опустятся ему аккурат на темечко.
Выдержали.
Вспотев уже не столько от напряга, сколько от мысли о том, что бы было, оглядываюсь в поисках родителей. Две мамочки, сидя на наших спортивных лавках, щёлкая семки и увлечённо что-то обсуждая, вообще, похоже, забыли, что они тут с детьми.
Про лавочки, кстати, надо сказать отдельно. Знаете, почему они спортивные? Потому, что на них дяденьки и тётеньки в спортивных костюмчиках кладут свои олимпийки, дополнительный инвентарь типа скакалок, утяжелителей и прочего, а также лёжа качают там пресс и сидят попами, отдыхая. Не знали? Ах, знали? Тогда, какого рожна, мать вашу за ляжку, ваши дети делают на этих лавочках куличики и бегают ногами?
Сижу на ногах у подруги, что качает пресс. На соседней лавочке семья: мама, папа и две очаровательные девочки. Та, что постарше, залезает на лавочки и начинает по ним бегать. Добегает до нас, останавливается и смотрит. Ждёт, пока две нехорошие тётки свалят и дадут запачкать лавочку до конца. Конечно, это ведь не её родители будут стирать этим тёткам форму после каждой тренировки. Спасибо, что она хоть орать не начала, требуя, чтоб мы свалили. Папаша, видя, что ещё немного — и дочерины сандалики окажутся под головой моей подруги, говорит ей, чтоб она слезла. А сам при этом… берёт младшую дочь, ставит на другую лавку и начинает вести за руку.
Знаете, у меня слоновье терпение. Может быть, я бы сюда и не написала. Но полчаса назад я вернулась с тренировки, где, приседая, чуть не села на голову малышке, что возилась с машинкой. К слову, дело было утром. Скажите, во сколько мне вставать на тренировку, чтобы там не было вас? В шесть? В пять? В семь на лавке уже сидит папаша и качает коляску с дитём. Хочешь покряхтеть, отжимаясь? Кряхти шёпотом: дитё спит!
Я подходила к мамам и спрашивала (крайне вежливо, кстати), почему бы им не пойти на детскую площадку. На что мне ответили: «Будешь иметь своих — поведёшь, куда захочешь».
Знаете, родные мои, завтра я не буду разговаривать разговоры. Завтра я уроню вашему ребёнку на голову штангу, буду садиться попой на голову, пока не впечатаю носом в гравий или не сделаю дитё плоским, и дам по заднице, если придётся хоть раз стряхнуть кучу песка с олимпийки. А попробуете возразить — на мою защиту встанет пять-шесть качков, которых вы задолбали ничуть не меньше. Задумайтесь.
Я придерживаюсь по жизни политики здорового эгоизма. Я не альтруист, но и не считаю, что весь мир принадлежит мне. Я стараюсь никому не мешать и по мере возможностей помогать людям (не в ущерб себе). Подвезти за так, придержать дверь, помочь затащить коляску по лестнице и прочее. И в общественном транспорте я всегда уступлю место тем, кому действительно сложно долго стоять: немощным старикам, инвалидам, беременным и мамам с маленькими детьми.
Сегодняшнее утро. Санкт-Петербург. 8:30. Конечная станция. Подъезжает состав, я окидываю взглядом толпу на перроне на наличие групп с ограниченными возможностями. Отмечаю, что таковых нет — они обычно в метро не суются в час пик, — и со спокойной душой приземлюсь рядом с коллегой. Кто бы что ни говорил, 40 минут поездки лучше провести сидя, чем на своих двоих.
К нам подходит девушка и в ультимативной форме требует, чтобы кто-то из нас освободил место для ребёнка. Как я могла не заметить? Ищу. Нахожу. Мальчик восьми-девяти лет.
— Знаете, девушка, я не буду уступать ему место. Парень крепкий, сможет постоять. Да и меня в таком возрасте уже учили самой уступать.
— Ко-ко-ко, это же ребёнок! Посмотрим, как вы будете беспокоиться о своём ребёнке, бла-бла-бла… Желаю, чтоб на его пути встречались такие же, как вы… Хотя ему и так не повезёт, что вы его мать!
Если бы на этом всё кончилось, то нечего было бы и вспоминать, но девушка, видимо, решила лишить меня комфортной поездки: встала напротив меня и, читая газету, всячески тыкала мне её в лицо. А вот хамства я не терплю и тоже могу расположиться таким образом, чтобы занять втрое больше места. В общем, после пары «ещё чуть-чуть — и упала бы» девушка ретировалась.
Но и это не всё. На одной из остановок рядом с нами освободилось место. И кто, вы думаете, туда сел? Мальчик? Никак нет — это была сопровождающая его женщина (сложно сказать, мама или бабушка).
Я к детям в лучшем случае равнодушна, но мне искренне жаль малышей, которых клуши-мамаши или бабули кутают в тёплую погоду, как зимой.
За окном +15, солнышко светит и припекает. Иду мимо парка, где гуляет несколько детей с родительницами неопределённого возраста. Родительницы сидят, дети лет пяти бегают-играют. Их трое, и каждый одет в тёплую шапку, болоньевый комбинезон и тёплую куртку, явно зимнюю. Шапки у всех набекрень, лица красные. Даю сто баксов за то, что под курткой они взмокшие насквозь. Родители, к слову, тоже укутавшись, как в −20.
Стою на остановке. Мама с девочкой постарше. Младшешкольница с рюкзаком укутана так же, как те малыши. Девочке явно жарко, глаза мутные, щёки порозовели, она пытается закатать рукава и расстегнуть куртку, на что мать начинает на неё орать: «Не смей расстёгиваться, на улице холодно!» — и в спешном порядке застёгивает обратно всё, что успели расстегнуть, вплоть до липучек. Сама мамаша, к слову, тоже укутана и выглядит раскочегаренным самоваром, морда красная, тяжело душит от того, что запеклась. Ребёнок что-то вяло возражает и уныло садится на лавочку, все ещё пытаясь задрать тугие рукава повыше, чтоб получить хоть немного прохлады.
Продолжать можно долго, ибо это повсеместно. Мамаши ненормальные, вы, блин, задолбали! Зачем вы так издеваетесь над детьми? Вы же потом первые начинаете кудахтать: мол, чуть сквозняк, а мы уже болеем. Правильно! Вы детям с детства нарушаете терморегуляцию организма. Одевали бы по погоде — и никто не болел бы от сквозняков, и дети не страдали бы от того, что вам самим в +15 почему-то холодно, и вы решили, что ребёнку тоже.
Вы посылаете своих детей на балкон, чтоб они не мешали вам звуками, которые издают их игрушки. Эти игрушки им купили вы. Вы, дорогие родители. На просьбу соседей как-то повлиять на назойливые мелодии, которые раздаются с уровня вашей квартиры и напоминают вопли кота в мартовскую ночь или трение листов пенопласта друг о друга, вы пожимаете плечами.
А потом плечами пожимаю я на просьбу прекратить слушать на своём балконе тяжёлый рок.
Задалбывая других людей, помните, что они могут не выяснять отношения, а просто в ответ задолбать вас.
Решили с мужем сходить в кино на мультфильм. Войдя в зал, сникли: все сиденья были забиты мамами с детьми. Дети все, как один, орали:
— Мама! Смотри! Я сломал очки! — Мама! Я хочу писать!
Со всех сторон раздавались версии популярных песен, исполняемые громко и с выражением.
Девочка, сидевшая прямо за мной, весь сеанс пинала моё кресло и в каждой сцене фильма замечала какой-то невероятный ништяк, о чём оповещала весь зал:
— Это ослик! — Это дракон! — Это быц!
Родители не отставали от своих чадушек — за сеанс мы прослушали все новые рингтоны.
Товарищам родителям до сих пор плохо понятно, что если на афише нарисована мультяшная харя, это совсем не означает, что мультфильм — детский.
Товарищи родители до сих пор не могут понять, что такое культура поведения в общественном месте. Они, очевидно, думают, что это такая испанская певица.
Товарищам родителям пора перестать пугать собой приличных людей и до тех пор, пока они не научат своих детей не мешать другим людям, демонстрировать ребятишкам кино на DVD. Дома.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li