Одна тенденция задалбывала меня уже года этак три-четыре, но сегодня с утра добила окончательно. Висит на остановке афиша о предстоящем концерте. Выступают вокалистка, пианист и какой-то ансамбль. Афиша цветная, с фотографиями, подписано, кто есть кто. Всё мило, кроме одного: вокалистку зовут Галя Петрова. Вы думаете, на сцену выйдет юный талант в пышном розовом платьице? Фиг-то там — на фото красуется мадам в возрасте «хорошо за сорок».
И так чуть ли не везде. «Это вас Катя Антонова из такого-то журнала беспокоит». При этом Кате до пенсии осталось всего-то ничего. «А Наташа Туркина здесь?» А Наташе, о которой спрашивают, тоже далеко не двадцать и даже не тридцать. Подпись имейла: «Зав. отделом хренадцатым Соня Перепёлкина». Тут же иду в Гугл, чтобы узнать, Софья Андреевна она или Софья Николаевна.
Одно дело близкие отношения с роднёй, однокашниками, коллегами, а совсем другое — с чужими людьми. У меня были коллеги старше меня на три-пять лет, с которыми мы, разумеется, общались на «ты». При этом, когда им нужно было пообщаться с кем-то «извне», они не говорили «Ира Андреева» или «Ксюша Антипенко» — люди слышали «Ирина» и «Ксения».
Игнорирование отчеств — это вообще отдельная история. Ой, ну как же, Марьванна — это ж из анекдота, я лучше буду Машенькой из финансового. И пофиг, что вам, Машенька, уже 35, и что вас в финансовом три Машеньки. Если вам 45, и человек, годящийся вам в дочери, хочет назвать вас Ириной Васильевной — о-о-о, конечно, нужно кривиться, ведь все зовут вас просто Ириной!
Обязательно нужно нервно улыбаться, когда к вам обращаются по отчеству незнакомые люди. «Тыкать» водителям в транспорте и прочему «обслуживающему» персоналу, даже если все они обращаются к вам на «вы» — это ведь так сближает. А то, что это показатель неуважения к себе и окружающим, инфантилизма и прочих «детских радостей», это ж неважно. Ещё же Пушкин сказал, что «вы» — пустое слово. А что было это совсем по другому поводу — какая, к чёрту, разница?
Помните, в детстве была дразнилка: «Повторюша дядя Хрюша из помойного ведра»? Ну, её обычно кричали тем, кто повторял или передразнивал друзей. Лишь недавно я осознала, что на самом-то деле дядей Хрюшей надо было дразнить тех, кто не может спокойно о чём-то кого-то попросить. Он не только попросит, но и вынесет мозги тем, что будет о своей просьбе напоминать в удобном и неудобном случае. К несчастью, в моём коллективе таких больше половины. Видимо, это заразно.
Начальник: «Катя, срочно подготовь вот этот отчёт, сегодня до конца дня должен быть у меня». Окей. Сажусь работать. Пяти минут не прошло:
— Катя, ну что, как продвигается? — Всё в порядке, справлюсь.
Ещё через 20 минут:
— Ну что, Катя? — Всё нормально, успею, не волнуйтесь.
Ещё полчаса:
— Кать, ну как?
В течение следующего часа он забегал ещё три раза. Потом напомнил мне про документ перед обедом. Потом после обеда. Когда он вошёл в десятый раз, я уже не выдержала:
— Иван Иваныч, вот вы десять раз зашли, я десять раз отвлеклась. Давайте я буду или работать, или с вами разговаривать. Во втором случае могу не успеть к концу дня.
Слава КПСС, он больше не появлялся.
* * *
Сотруднику срочно понадобилась моя помощь в банке. Договорились встретиться в субботу (мой выходной, вообще-то, но я была чересчур добрая) в 10:30.
В восемь с копейками меня будит бодрым маршем мобильник:
— Ну что, Катя, всё в силе на сегодня?
Я, спросонья вообще не соображая, кое-как ворочаю языком:
— Что в силе? — Ну как же! Мы в банк собирались! — М-м-м… 8:15. Мы в 10:30 собирались, если вы помните. — Ну да. Я просто хотел уточнить. — Всё в силе. Спасибо, что разбудили.
Соскребаю себя с койки. Субботнего настроения как не бывало. В 9:00 ещё звонок:
— Ну что, ты не передумала? — Если я передумаю, я вас предупрежу. Приятного мне аппетита, я завтракаю.
В 9:30:
— Ну что, ты собираешься? — Нет. — Как нет?! — До банка пятнадцать минут прогулочным шагом. Куда я должна собираться за час? — А… Ну, я-то выхожу уже.
Подъезжаю к банку под трезвон мобильника. Время — 10:20.
— Катя, ну ты где, я тебя уже жду!
Очень хотелось переехать его велосипедом.
* * *
Отправляем в головной офис пачку документов. Все желающие чем-то порадовать «головняков» приносят бумажки мне, я вношу их в перечень, вкладываю в конвертик и передаю курьеру.
Один тип пришёл со своей писулькой ещё полмесяца назад. С того дня не было мне покоя.
— Катенька, а ты про мою бумажку не забыла? — Катя, а ты положила моё письмо? — Кать, ну что там с моей бумажкой? — Катюша, ну ты не забудь! — Кать, а Кать, ну как там моя бумажулечка-то поживает?
Бумажка, к слову, с момента его визита дислокации не поменяла. Все документы «головнякам» я складываю в одно место. Сколько раз я сперва вежливо, потом всё менее вежливо его отшивала — не сосчитать!
День «Х». Только курьер ушёл — тут же в дверях появился этот чудила:
— Ну что, Катюша, отправила?
Я не могла этого не сделать!
— Ой… Ваше-то… Ой, я гляну… (Трагедия на лице.) Ой, оно тут, у меня! Блин, не положила! Ох, как неприятно-то… Ну как же я так-то? Да вы не переживайте, со следующим пакетом отправим, через месяц!
Разумеется, его бумажка уехала, а размахивала перед ним я совсем другим документом. Я просто хотела посмотреть на его лицо. Я была удовлетворена и отмщена.
Задолбали «сисадмины». Да-да, те самые, что любят порой плакаться на IT happens.
Я сменил несколько мест работы, девушка и знакомые тоже. И везде одна и та же картина: тысячелетние компы с сыплющейся системой, рассадником вирусов, кучей глюков и прочего. Доступ к потрохам трупика закрыт. Вызываешь, с позволения его так назвать, «админа». Существо это обычно соизволяет приползти через неделю-другую, тыкает несколько клавищ в Ворде и говорит: «Всё работает». В лучшем случае оно обновит, наконец, антивирус пятилетней давности, выгребет «зоопарк» с одного компа в сетке, и после этого на следующий день будет удивляться, как это так: все вирусы возродились!
Я промолчу о «стабильности» интернета и удобстве настроек системы (видеть эту треклятую «Безмятежность», не имея возможности сменить её — жуть).
И вы ещё обижаетесь, что вас вызывают по любому поводу? Настройте, в конце концов, эту несчастную сетку в десяток компов, почистите вирусню и сидите дальше в «линейке» или «контре» — никто вас дёргать не будет.
Такая картина везде, где бывал я или знакомые, от мелких частных контор до закрытых НИИ и администрации субъектов РФ. Я только один раз в жизни видел нормального админа и работал за нормальным компом, не считая домашнего. И это задолбало!
Грешна: курю, но этого не скрываю. Об этом прекрасно знают дедушка с бабушкой, родители, муж, друзья и знакомые.
Устраиваюсь на работу. Первый день. У всех перерыв на чай. Я беру сигареты и выхожу на улицу. Следом подтягивается стайка нагламуренных дамочек-коллег.
— Ой, а ты кури-и-и-ишь? — этак врастяжечку, презрительно. — Фи, как некрасиво, ещё и вонять будешь. Как с тобой в одной комнате сидеть?
И что же делают эти нагламуренные крыски ровно через десять секунд? Просят закурить.
Приходит в отдел новая сотрудница, молодая девушка. С порога всем объявляет, что не курит и табачного дыма не переносит. Что она делает в перерыве? Вместе с остальными «некурящими» стреляет у меня сигарету.
Как же вы задолбали, халявщицы! Когда в конце рабочего дня сигарет у меня уже нет, потому что вы их выкурили, кто громче всех возмущается, что я жадина и жалею для вас одну-единственную сигаретку? И ведь по-прежнему называете себя некурящими, хотя дымите больше, чем я.
Я не прошу, чтобы вы покупали мне сигареты. Купите их себе — и начните называть вещи своими именами.
В отношении еды я не отношусь к снобам и кулинарам, пищу предпочитаю незамысловатую. А больше всего склоняюсь к окрошке и тюре в одном из простейших её проявлений: чёрный хлеб с луком и нерафинированным маслом. Разумеется, эдакая невзыскательность колом стоит у моих коллег по цеху и родных. Задалбывают сильно: «Убери свою кормушку», «Ну и хрючево»…
Товарищи, почему вы не критикуете бухгалтершу и секретаршу, снующих с чашкой молотого куриного мяса вперемешку с авокадо в пропорциях, почерпнутых из модного журнала? Вид очень тошнотный. Ваши домашние пельмешки в банке слиплись в монолитный цилиндр, стоялый борщ у многих напоминает мутные помои, эстет-логист балуется раскисшим халапеньо в кляре и заливает это кофе со вбитым в него сырым яйцом. И все они не понимают простой, калорийной и очень даже историчной смеси. Ну и, конечно, нельзя не хыкнуть на запах лука. Это в бригаде, где из пяти человек трое всегда под похмелом и с утра закинули в себя чесночку…
Короче, не надо, товарищи, совсем не надо смотреть в мою миску. Она железная, прилететь может.
Не поверите, что меня задолбало: соцпакет. У нас в конторе куча дополнительных выплат. А у меня, как назло, квартира своя, ипотеки нет, машину я не купил по причине плохого зрения, спортом занимаюсь, бегая по лесу, а беременность невозможна по причине отсутствия нужных органов. Вокруг работают такие же инженеры, как я, но по разным ставкам.
Есть ставка «инженер с автомобилем». Есть ставка «инженер со съёмной квартирой». Есть ставка «инженер с ипотекой». Есть ставка «инженер-спортсмен с оплатой абонемента». Есть ставка «беременный инженер с сокращённым днем»
И, наконец, я — просто инженер, который получает на несколько тысяч меньше, чем вышеперечисленные ребята. Как насчёт равной оплаты за равный труд?
Знаете, что задолбало? Отношение рабочих на производстве к инженерам, грузчиков к менеджерам, «пролетариев» к «интеллигенции».
Работал «менеджером по продажам», а на самом деле продавцом. Выслали нас, восьмерых мужиков-грузчиков-сборщиков, трёх девушек-менеджеров и меня, мужчину-продавца, в далёкий сибирский город открывать филиал и поднимать его. Девушкам сняли квартиру отдельно; нам, мужикам, ещё одну на всех. Грузчики по вечерам бухали по-чёрному, бегали в ночные клубы и снимали девок. Я отказывался, ибо им на складе можно и с перегаром упаковки таскать, а вот мне как-то с клиентами общаться в таком виде нельзя. Результат — через две недели мне в лицо говорят, что я стукач и сдаю начальству, что они пьют. Да мне это просто незачем — начальство и так за километр унюхивает ваши вчерашние «дела». Да и фиолетово мне на вас, выспаться только дайте. Нет: либо пьёшь с нами, либо мы тебя презираем.
Прошло несколько лет. Работаю инженером-технологом. Сборщики-установщики: «Ты стукач!» Подавляя желание дать в морду, прошу пояснить. «А откуда начальство знает, что мы мебель вывозим втихую?» Ага, нашли крайнего. А что на всём производстве десять камер с ёмкостью на два месяца съёмки, это мы не учитываем. Договариваемся на том, что хоть мать свою продайте, мне плевать, лишь бы на мне не отразилось.
«Да чем ты там занимаешься? Пасьянсы свои раскладываешь?» Ребят, вам никто не мешал в своё время учиться. То, что ты, предпенсионного возраста мужчина, бегаешь по производству и таскаешь упаковки, не означает, что я ничего не делаю. Как раз наоборот: я приношу гораздо больше пользы, и заменить меня гораздо сложнее. В молодости, помню, подрабатывал диджеем. Ко мне подошёл парень и сказал: «Чё сложного песни переключать?» Я пустил его за пульт. Паренёк в ужасе убежал через две запоротых композиции. Не всё так просто, как кажется.
Народ, может, хватит? Я в 13 лет машины мыл, а в 15 цемент на стройке месил лопатой и таскал на носилках. Знаю, что такое физический труд, и каждого работника уважаю за его вклад и умения. Не надо презирать тех, кто наверху. Никто вам не мешал встать на их место.
Согласно российскому законодательству, беременные сотрудницы нуждаются в дополнительной социальной защите — не дай бог недобросовестный работодатель решит избавиться от камня на шее в виде предстоящих выплат! На деле ситуация принимает совсем иной оборот.
Узнав о беременности подчинённой, любой руководитель делает кислую мину: всё, как работника мы её потеряли. Сотрудники тоже не в восторге, ибо с сегодняшнего дня и все последующие семь месяцев она будет:
— хронически уставать, поэтому с работы её следует отпускать пораньше часа этак на четыре;
— оставшиеся четыре часа проводить за распитием полезного зелёного чая, рассказами о продвижении процесса и изучением сайтов по беременности и родам;
— устраивать пятичасовые марш-броски в соседнюю поликлинику для сдачи анализа мочи;
— ежедневно опаздывать на работу со всё увеличивающимся интервалом — ей трудно вовремя просыпаться;
— рыдать по поводу и без — не дай бог руководителю придёт в голову указать на ошибку в работе;
— болеть головой, отекать ногами, тошнить желудком — без её разрешения нельзя съесть за рабочим столом даже ириску, для телефонных разговоров следует выходить в коридор, опасный продуванием вентилятор необходимо немедленно выбросить;
— в ответ на предложение немного поработать — приносить всевозможные справки и размахивать трудовым законодательством.
А работа сама по себе не делается, вот и приходится брать её на себя остальным, совершенно непричастным к случившемуся, сотрудникам. Впахивать за себя и за того, распивающего полезный зелёный чай, «парня» и считать дни, когда можно будет на освободившуюся должность принять нормального работника.
Задолбал этот узаконенный шантаж. Бездельника следует увольнять, в каком бы положении он ни находился. А пока по российским законам даже за череду прогулов охамевшей тётеньке с животом можно лишь погрозить пальчиком, молодых девушек будут принимать на работу с опаской: а ну как через пару месяцев она устроит весь этот цирк с конями?
Я программист. Я пишу программы и вижу, как они работают. Я сам себе командир. Мне неплохо платят и всегда вовремя.
Мне нравятся условия работы, но не нравится окружение. Люди вокруг всё время меня отвлекают меня по пустякам. Жопой принтер задели, и он не работает. Ошибку в электронном адресе допустили, и письмо не отправляется. Запретили в файрволе все сетевые подключения (самостоятельно!) и задают вопрос: «Почему не грузится инет?»
В общем, мне надоели эти морды. Глупые, старые и необразованные. Весь мой отдел работает впустую из-за их «а я предлагаю сделать так» или «мне кажется, раз вы профессионал, вам будет легко сделать всё совершенно по-другому».
Более того, с недавнего времени я стал верстальщиком. Раз я умею рисовать интерфейсы и попутно занимаюсь веб-дизайном, значит, я смогу верстать. Да, запросто.
«Сделай нам визитки. Нет, не так, а вот так. Нарисуй каталог к выставке. Нет, не такой, а чуть другой. Скоро у нас выставка. Надо всё сделать быстро. Там будет гу-бер-на-а-тор! Понимаешь? Только сделай всё красиво». Красиво — это как? Я не знаю, что всё это значит. Не знаю этих людей, их понятий о красоте и реальности. Я знаю только, что работаю в этом месте за деньги, которые мне платят, и за бешеное количество опыта, который течёт рекой. Но опыт усваивается — и вот я уже думаю о том, что место работы нужно обязательно менять.
Задолбала не работа, а люди, которые за чужой счет проживают свою жизнь от зарплаты до зарплаты, не привнося в этот мир ничего нового или полезного. Знаю, что такой расклад не редкость, но мне не хочется больше работать в офисе. Есть живые примеры тех, кем я не хочу стать.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li