Я не раздолбайка, которая появляется в институте только во время сессии. Мне не всё равно, три у меня или пять в дипломе. От этого обидно вдвойне, когда стараешься, а тебе достается одна ругань и неприкрытое хамство.
Я предлагаю в начале каждого семестра выдавать всем студентам папочку с краткими личными делами преподавателей.
Марья Петровна. Ненавидит макияж. На занятия надо приходить минут за пять до начала, и не дай тебе бог во время пары сказать хоть слово соседу.
Лев Аркадьевич. Для сдачи зачёта достаточно надеть мини-юбку и декольте.
Ольга Андреевна. Позитивная, но требовательная. Всегда поможет, но лучше не доводить. Тогда всё будет отлично.
Михаил Сергеевич. Человек старой закалки. На лекциях рассказывает о том, как хорошо было в СССР и какие все студенты идиоты. Учебник его же авторства нужно знать слово в слово.
Анна Генриховна. Просто истеричка, которой не угодишь. Следует принять как неизбежное зло.
И так по всем предметам. Иначе, посещая 90% занятий и делая 90% заданий, ты рискуешь к середине семестра узнать, что все в группе и ты лично — непроходимые идиоты, которые ничего не делают и не хотят делать. Задолбало!
Как меня достали преподаватели с застывшей на губах фразой: «Вы были должны»!
— А почему вы не знаете теории вероятности? Как же вы сдали? — А почему начерталка от зубов не отскакивает? Чем вы там вообще занимались? — А почему вы не знаете метод Крамера? Вы должны были проходить это ещё в школе!
Внимание, лопата: студент не то что не должен, а просто физически не может знать того, о чём ему не рассказали ваши же коллеги. Если препод половину семестра гнал пургу о комсомольской молодости и том, как ему плохо жить на пенсию вместо того, чтобы рассказывать о робототехнических системах, и в конце поставил зачёт всем автоматом, то студент тут явно виноват в самую последнюю очередь. Если препод постоянно пропадал на каких-то своих семинарах, заведомо отпуская всех с пары, студент тут тоже не виноват. Если препод давал только то, что считал нужным давать, то студенту явно неоткуда знать обо всех остальных нюансах предмета.
Удивительно! Вы, господа преподаватели, отлично знаете, кто из ваших коллег берёт борзыми щенками, кто занимается своими делами в рабочее время, а кто уже давно пребывает в старческом маразме. Знаете и закрываете глаза — либо изо всех сил стараетесь не знать. Знаете — и всё равно изображаете удивление: «Они же должны были это усвоить!»
Чем дивиться лени-глупости-некомпетентности студента, подумайте лучше: а зачёт ему кто ставил? А экзамен кто принимал? А ещё лучше зайдите на соответствующую кафедру и поинтересуйтесь, какого чёрта студент, сдавший все экзамены, ничегошеньки не знает. Да хотя бы на своём факультете проведите чистку — призовите к порядку или вышвырните вон всех филонщиков, взяточников, некомпетентных дураков и маразматиков. «Качество знаний» разом подпрыгнет вверх.
Меня задолбала поразительная линейность логики малознакомых людей, с которыми иногда приходится контактировать.
Молодое поколение, узнав, что мне нравится, допустим, «Музыкальный коллектив Петра Налича», с уверенностью заявляет: «Ты практически быдло, потому что любишь попсу». Другая часть этого поколения, узнав, что я очень люблю японский нойз типа Merzbow и Masonna, с не меньшей уверенностью заявляет: «Ты просто выпендриваешься, чтобы не казаться быдлом».
Знакомые родителей, случайно или намеренно узнающие, что в далёком 2006 году я более чем прекрасно сдал вступительные университеты в довольно престижный вуз, безапелляционно заявляют: «Это всё потому, что родители намеренно тащили тебя на престижную специальность!» Они же, когда узнают, что я намеренно пошёл на радиофак, ставят очередной диагноз по фотографии: «Видишь, не потянул выучиться на юриста или экономиста — это тебе не школа!»
И так всегда. Я слишком мало зарабатываю для такого здорового лба, как я, и слишком много для такого сопляка, как я; у меня слишком разносторонние увлечения, поэтому я не могу с удовольствием предаваться каждому из них, в то же время у меня практически нет интересов, и я — просто зашоренный заучка.
Единственное, что меня радует — мне ни разу не сказали это в лицо, а только матушке объясняли. Впрочем, это же и огорчает.
Я живу на противоположном конце города от университета. Два часа каждый день уходят на езду в общественном транспорте. К несчастью, занятия заканчиваются в самый час пик. Людей в автобусе — как кильки в банке. За последним дверь не может закрыться, но если хорошо поднажать…
Из середины салона собрался выходить центнер живой массы. Разумеется, нужно было заранее залезть в толпу, чтобы потом, весело расталкивая всех, выбираться оттуда. Доходит дело до меня.
— Ну-ка двинься, стоит тут!
Стою. Двинулся бы, да некуда. Достаю наушник, делая вид, что не расслышал.
— Двинься, кому говорят, слышь?
Даже не обращаю внимания.
— @#$, двинься, @#$&%!
Вот тут не выдерживаю. Нет, не кричу и не пререкаюсь в ответ. Раньше делал так, а потом обнаружил в Конституции статью 26, пункт 2: «Каждый имеет право на пользование родным языком, на свободный выбор языка общения…»
— Buhaoyisi, ni yao shenme?
Я разговариваю на трёх иностранных языках, и свободный выбор языка общения позволяет мне ответить на любом из них. Словарного запаса хватит, чтобы не только послать вас подальше на китайском, румынском или английском, но и ответить, если кто-то в автобусе язык знает. Если устроить истерику, например, на китайском, женщина в ужасе выпрыгнет в открывшуюся дверь, а у остальных пассажиров может проснуться совесть. Отличный способ!
Задолбали владельцы торговых точек и прочих организаций.
«Дебют» — это нечто, совершаемое впервые. Что мне построит вместо дома строительная фирма «Дебют»? Трансформаторную будку?
Уважаемый владелец торгового киоска «Валькирий»! Срочно переименуйте свою будку в «Лесбиян»: смысл тот же, но запоминается лучше, так как слово короче.
Я отлично понимаю, что «Какай» по-чувашски означает «Мясо». Но для тех, кто языка не знает, это… не звучит, в общем.
Название — лицо организации. Приятно, когда лицо вызывает улыбку. Но гомерический хохот, который разбирает меня через каждые полкилометра, уже задолбал!
Спросите ребёнка, что такое энергия покоя и энергия движения, да в чётких определениях. Он расскажет формулы и связи с другими величинами, но сомнётся на понятии «энергия» и вряд ли объяснит, почему она потенциальная.
Учитель математики может здорово преподавать своё знание, но знают ли дети, зачем им выводить закорючку интеграла, корень седьмой степени или розочку причудливого графика? Ученик научится подставлять циферки в формулы, но не поймёт, что математика — язык моделирования для всех точных наук, опора логики и костыль при недостатке точных данных. В лицейском математическом классе я видел, как тяжело лицеисты осознают необходимость совмещения знаний сразу нескольких предметов: химии, физики, математики. А что в простом?
Физкультура. Дети не в курсе, зачем на уроке двести раз нужно прыгнуть со скакалкой и где им пригодится навык приседания. О понятии общего физического развития физкультурники не говорят.
ОБЖ — тут всё вообще плохо. Задача предмета — учить людей превентивно распознавать опасность в быту и принимать адекватные меры, коли опасная ситуация произойдёт. Но никак не список боевых отравляющих веществ зубрить!
Суть-то в чём? Дети учат список абстрактных для них величин, как одна буковка, делённая на другую, даёт третью, и справедливо спрашивают: «Зачем мне это?» А учителя (так было в моей школе) отвечают: «Чтобы получить аттестат».
Я уже перестал раздражаться из-за неправильной пунктуации в объявлениях и рекламе. Гораздо хуже неумение выразить свои мысли словами, особенно на бумаге. Иногда из-за этого кардинально меняется смысл того, что до нас пытаются донести.
В моем подъезде недавно появилось такое объявление: «В связи с ремонтом квартир, пользоваться только грузовым лифтом и чёрным ходом». Авторская пунктуация сохранена, ну да бог с ней. А вот смысл… Имелось в виду, что люди, делающие в своих квартирах ремонт, должны доставлять стройматериалы и вывозить строительный мусор на грузовом лифте (он вообще-то такой же, как пассажирский, просто выходит на чёрный ход и потому «менее парадный»), а вносить-выносить всё это через чёрный ход. Судя по же формулировке объявления, кто-то уже с таким размахом ремонтирует свою квартиру, что это мы, простые смертные (а не грузчики и рабочие, делающие ремонт), должны ходить через чёрный ход и ездить исключительно на грузовом лифте. А ещё, наверное, иногда осматривать стены и потолки на предмет трещин и круглые сутки носить строительную каску. Согласитесь, разница существенная.
Выходит, наша старшая по подъезду, написавшая этот шедевр, владеет русским языком не намного лучше, чем какой-нибудь Равшан из «Нашей Раши»? Я, кстати, знаю многих приезжих, которые прекрасно говорят по-русски, и в этом отношении смотрятся гораздо лучше многих коренных москвичей. Стыдно.
Люди, учите русский! Остальные школьные предметы многим из вас никогда в жизни не пригодятся, а вот без знания родного языка придётся плохо и вам, и окружающим.
Учусь я на дизайнера архитектурной среды на архитектурном факультете лучшего в этой области вуза в городе. Архифак — дело специфическое, и люди, которые там учатся, тоже в толпе выделяются. Четыре года мучений над профпредметами развивают необходимые навыки, а занятия из разряда «вокруг да около» — выдержку. Но фишка в другом: это должно нравится, этим нужно интересоваться, должно быть желание этим заниматься. К четвёртому курсу на потоке должны остаться люди, которые окончательно сломали свой мозг об архитектуру и счастливы. Но вы, мои дражайшие одногруппницы, что вы здесь забыли?
— Почему нам не дают технических предметов? Мы что, только на бумаге будем проектировать?
Да вы воображение сначала расшевелите, а потом будете его в рамки ГОСТов загонять.
— Зачем нам столько технических предметов? У нас творческая специальность!
К четвёртому курсу пора бы знать, как кладётся перекрытие и сколько места занимает вентиляция. А «творческие» предметы были двумя курсами ранее, тогда вам как-то не до них было.
— А почему мы должны учить акустику (светотехнику, электрооборудование)?
Драгоценные! Вам лектор на первой же паре ответил: затем, чтобы ваши постно-вылизанные проекты кафе и офисов были удобны и разумны, а не выглядели издевательством над посетителями, когда они, поднявшись по красивущей лестнице, упираются носом в щитовую, и над строителями, которым приходится выделывать немыслимые пируэты, пытаясь вместить необходимое оборудование в ваше «дизайнерское решение». Между прочим, именно за такое пренебрежение они вас и не любят.
— Мы же на дизайнерской специальности, почему мы должны заниматься архитектурными проектами?
Дамочки мои ненаглядные! Город большой, и ещё как минимум два вуза считаются в этой сфере хорошими. Там дизайнеры занимаются дизайном, а архитекторы — архитектурой, это правда. Тогда какого чёрта вы делаете здесь? Собираете документы и переводитесь. Ни одна из вас не имеет представления о том, в чём заключается наша специальность. Название понравилось — а признаться за четыре года, что это не для вас, мозгов не хватило?
Я преподаватель в музыкальной школе по фортепиано. Задолбали меня родители.
— Здрасте, вот мой ребёнок, семь лет. Я хочу, чтобы он через неделю играл мои любимые песенки Баха!
Б#я, песенки! Это у вас песенки! У Баха — сонаты и сюиты. Я, конечно, понимаю, что хочется, но, мать вашу, ему же семь! Ребёнок считает плохо, и по программе он эти «песенки» хорошо если через пять лет сыграет.
— Ой, знаете, позанимайтесь, пожалуйста, с моим ребятёнком! — Хорошо. Сколько лет? — Четырнадцать. — Извините, но в таком возрасте в музыкальную школу уже не берут. — Но у него такой слух, такой слух! Может, вы к нам придёте? — У вас есть фортепиано? — Нет, а зачем? — Чтобы играть на фортепиано, нужно фортепиано. — Ясно… Может, у вас, а? — У меня — пятнадцать баксов за полтора часа. — Вы, б#я, о#уели! Я своего Вовчика лучше сама учить буду!
