Добрый день. Я сатанист. Да-да, именно «добрый день», а не «ave Satanas». Вы не представляете, как меня задолбали две категории людей.
Первая — малолетки, которым кто-то где-то сказал, что «сотонизм — эта крута». Это те самые личности, которые, напившись портвейном за 35 рублей, рисуют на стенах надписи: «666SATANIST666 AVE SATAN». Те, которые в пьяном угаре совершают противозаконные действия: ломают надгробия на кладбищах и наносят ущерб религиозным организациям. Те, которые калечат и убивают ни в чём не повинных кошек. Казалось бы, какое нам до них дело? Все очень просто: по их действиях (таких намного больше, чем адекватных сатанистов) общественность и СМИ оценивают и нас, что совершенно несправедливо. Но об этом — далее.
Вторая — крайне далёкие от вопроса люди, которые при слове «сатанист» начинают гневную тираду: «Да вы церкви сжигаете! Да вы кладбища портите! Да вы нехристи проклятые! Вы там Сатану вызываете, с демонами общаетесь и заманиваете к себе честных христиан!» По первому пункту: церкви сжигал Варг Викернес, к сатанизму отношения не имеющий совершенно никакого. По второму было рассказано выше: это удел малолеток, по которым судят почему-то всех. Ведь никому не придёт в голову сделать вывод, что раз некий христианин убил спьяну мать, жену и дочь, то все христиане — опасные личности.
По третьему и четвёртому: да, привет вам от кэпа, мы действительно не христиане. Нам не нужно рассказывать о том, что нас кто-то покарает: мы не верим ни в какие «высшие силы». Ни в Бога, ни в Сатану, ни в прочих ангелов с суккубами. Неожиданно, да? Тот же Сатана для нас — всего лишь архетип, сборник качеств, которыми должен обладать сферический сатанист в вакууме, и против наших правил поклоняться кому-либо. Если вы услышали из СМИ о «секте сатанистов, поклоняющейся левому копыту Бафомета и приносящей в жертву кошек с собаками», знайте — эти люди могут быть кем угодно: дьяволопоклонниками, сектантами, просто больными на голову.
Сатанизм — философия, если так можно сказать, разумного эгоизма. Мы никогда никого ни в чём не убеждаем: сатанизм навязать невозможно. Сатанистом себя можно только осознать, имея определенный набор качеств. Мы просто живём, никому не мешая. Это один из главных законов: не мешать никому, если мешают тебе — попросить прекратить, если не прекращают — уничтожить. Можно и морально — убивать сатанист вряд ли станет, так как мы люди здравомыслящие, сидеть в тюрьме нам неохота.
Мы живём более-менее нормальной жизнью: учимся, работаем, заводим семьи и так далее. Просто наше мировоззрение отличается от вашего. Мы по всей строгости судим самих себя, сами полностью отвечаем за свои поступки и их последствия, при этом успевая получать от жизни полное удовольствие. И не навязывайте нам своё — мы взрослые, сформировавшиеся люди, и изменить что-либо в нас невозможно.
Работаю корреспондентом на городском телеканале. Каждый день работаем с операторами «в поле», снимаем самые разные репортажи. Население нередко нервничает.
— А что это вы тут фотографируете, а-а-а? — въедливо интересуется бабуля лет 70.
— А чё вы фотографируете? А возьмите у меня интервью! — требует скучающий гопник.
— Ой, а сфотографируйте ещё наши лавочки сломанные (новый пандус, качельки, картину неизвестного художника, бисерные поделки Машеньки Пупкиной)!
— Ну, вы же ещё тут долго будете фотографировать? Тогда, может, и в том помещении пофотографируете?
Люди! Мы не фотографируем — мы снимаем. Эта штука в руках у оператора — не фотоаппарат, а вполне современная телекамера. Что характерно, когда я вежливо поправляю вас, вы не реагируете совсем. Ругаете журналистов за некомпетентность, ограниченность, наглость — а сами?
А я интерн. Нет, не тот самый. Нет, меня не показывали по телевизору. С теми полудурками из сериала у меня есть только одно сходство: диплом медицинского вуза, полученный в прошлом году. Я не пью на рабочем месте, не путаю аспирин с экстази и не сплю с медсестрами в ординаторской каждый день. Я даже на работу не опаздываю. Нет, я не идеален. Я не всё знаю и не всё умею, но я люблю свою работу и постоянно учусь.
Слово «интерн» теперь является для моих знакомых поводом к постоянным шуткам и подколам, а у пациентов вызывает недоверие ко мне как к специалисту. Люди, вы что, в самом деле настолько верите этому «чудо-ящику»?
Странно, но по зомбоящику ещё иногда показывают научно-популярные фильмы. По большей части иностранные, поэтому с переводом. Про то, что весьма регулярно в этих переводах проскакивают глупейшие ляпы, уже писали. Ну, не владеют переводчики материалом, что с них взять… Но появившаяся мода приводить цифровые данные в каких-то дурацких единицах начинает действовать на нервы.
Свежайший пример. Крутили намедни кино про строительство научной станции в Антарктиде. Здорово, ничего не скажешь. Речь зашла про обсерваторию. И тут бодрый закадровый голос с энтузиазмом вещает, что десятиметровый телескоп весит двести с чем-то там тысяч килограмм. Отчего не в граммах, не в каратах? Тонны уже отменили?
И ещё: раз уж делаете перевод с иностранного на русский, может, стоит и иностранные единицы измерения переводить в международную систему СИ, хорошо понятную русскому человеку? А то как начнут сыпать цифрами в милях, квартах, футах, а ты сиди и пытайся сообразить, это мало или высоко?
Если к номеру телефона одной питерской радиостанции с круглосуточным вещанием добавить «8-921», получится номер моего мобильного телефона. Как назло, у этой радиостанции в эфире идёт ночная передача, в которую можно позвонить.
Подходит время передачи — начинается кошмар. Люди из Питера и других городов почему-то звонят мне и в полночь, и в два, и в четыре утра. Не понимая, что дозвонились не туда, они начинают выспрашивать меня, почему это не радио. Однажды среди ночи слушатель с сильным южным акцентом пытался спросить, не знаю ли я, кто поёт песню «Я уеду в Комарово». А что, «всё равно уже разбудил». Святая простота, блин!
Корпоративное приветствие по телефону: «Новости». Да, я работаю в редакции телеканала. Странно было бы, позвонив в банк, услышать такое вместо «Здравствуйте, это банк». Но нет же: пропуская моё приветствие мимо ушей, они начинают сразу спрашивать:
— А вы даёте кредиты населению? — А какой у вас процент годовых? — А какие документы нужны для получения кредита?
В прошлом я работала диджеем на местечковом костромском радио. Эфирное время не моё пока, сижу кофе наслаждаюсь. В эфире коллега. Интерактив: дозвонившийся отвечает на вопрос и получает приблуду от спонсора. Очередной звонок в студию:
— Здрасте-мордасте, я Вера, то да сё... — Вера, вопрос: в день города над Костромой парил подарок от оператора мобильной связи. Что это был за подарок? — Э-э-э.... — Большой, плывёт по небу... — М-м-м... — Вера, внимание, подсказка: ди...
Сопит в трубку.
— Вера, внимание: ди-ри...
Сопение усиливается.
— Вера, ди-ри-жа-а-а...
По голосу слышу: коллега сдерживает то ли всхрюк, то ли всхлип.
— (отчаянно) Я не зна-а-а-ю!
Подарок Вера так и не получила. Зато мы получили дикую истерику за рамками эфира и предмет разговоров ещё на неделю.
Я — музыкальный журналист-фрилансер. Периодически делаю репортажи с европейских фестивалей. Иногда получается так, что я езжу в гордом одиночестве, без фотокорреспондентов — музыкальная пресса, как правило, большими зарплатами не балует, а позволить себе поездку в Европу за собственный счёт могут и хотят далеко не все фотокоры. В этом случае мне приходится работать за двоих: не только собирать впечатления и проводить интервью, но и фотографировать всё происходящее. Естественно, на собственную полупрофессиональную зеркальную камеру. И вот тут начинается самое интересное.
— Этим говном ты ничего путного не снимешь! — заявляет парень с видом знатока и голосом, исполненным чувством собственного превосходства.
А вот и сниму! Спорить будем?
— Что ты вообще здесь делаешь с такой камерой?
Не поверите: то же самое, что и вы. Пытаюсь сделать хорошие, качественные снимки. Хотя, судя по всему, вы тут преследуете иную цель — раздавать ненужные комментарии и заниматься подростковым писькомерством: у кого объектив длиннее и толще. Смешно, честное слово.
— Профессионалы с такой техникой не работают.
Во-первых, профессионалы не лезут не в своё дело. У них и так работы хватает. А во-вторых, я что, пишу себе на лбу большими буквами: «Профессионал»?
Да, я профессионал, но в другой области, а фотосъёмка мне просто интересна как процесс. И я прекрасно отдаю себе отчет в том, что фотомастерству мне ещё учиться и учиться — но скажите, вы что, видели мои работы? Нет? Так какого чёрта вы критикуете?
— Настоящему фотографу всё ясно уже по модели камеры.
Согласна, от оптики в этом деле зависит очень многое, но поверьте, если руки растут не из пятой точки, то хороший снимок можно сделать и более доступной аппаратурой. Настоящий профессионализм — умение поймать кадр хоть мыльницей, хоть айфоном. Увы, я не могу себе позволить дорогую оптику и работаю с полупрофессиональной техникой — но артисты, которых я фотографировала, после публикации материалов не раз со мной связывались и интересовались дальнейшим сотрудничеством, пусть я и не «настоящий фотограф».
И вообще, о чём спор? Вы профессионалы, я нет. Именно поэтому вы получаете за свою работу деньги, а я работаю на личном энтузиазме. Я вам не мешаю, так давайте и вы тоже мне мешать не будете.
Есть один научно-популярный телеканал, на котором разрушают мифы и рассказывают, как устроены вещи. Так вот, переводчики абсолютно не разбираются в технических терминах. Процессоры у них делают из силикона вместо кремния, при разрезании квадрата по диагонали получаются два равносторонних... квадрата. С химией не лучше: газ водород они не знают, так и говорят: «гидроген». Стыдно, товарищи, показывать такой непрофессионализм! В средней школе английскому учат лучше.
bash.im
ithappens.ru
zadolba.li