Красота

Работаю в парфюмерно-косметическом магазине. Сегодня около полутора часов (охранник засекал) выбирала покупательницам (маме с дочкой) помаду. Пока носилась с помадами по залу, ловила недоумённые и сочувствующие взгляды коллег. Оплачивая товар, покупательницы сказали:

— Мы, наверное, совсем вас замучили... Спасибо большое за терпение!

Я же слегка расстроилась, что показалась им замученной, и ответила:

— Вам спасибо! Это моя работа.

А то сидела бы, не зная, чем заняться, полтора часа. Вот это бы реально задолбало!

Нам сказочно повезло. Как только кризис поутих, а цены на аренду офисных помещений стали чуть ниже, по соседству с нами стали снимать три офиса представительницы небезызвестной сетевой компании (там, где розовые Форды дарят). Дамы из этих офисов любят заходить и к нам в цифровую фотографию.

Одно я не могу взять в толк: для чего им обливаться парфюмом так, что запах распространяется метров на двадцать (именно так — сам замерил, когда шёл по улице)?! Существует известное правило: запах парфюма женщины может почувствовать только любимый мужчина, который имеет право вторгаться в «интимную зону» — ближе 30–60 см. Даже если отбросить это суровое правило, согласно которому эти дамы автоматически приравниваются к представительницам древнейшей профессии, и мою нелюбовь к очень стойкому отвратительно-сладкому запаху парфюма, всё равно мне непонятно: неужели такой вид рекламы идёт вам на руку? Покажите мне хоть одного человека, кому было бы приятно находиться долгое время в атмосфере этого резкого запаха, а после этого ещё и заказывать у вас что-нибудь из продукции. Или всё-таки дело во мне?

Где-то полтора года назад решила я сходить на маникюр в салон в соседнем доме. Обычно я и сама неплохо с этой задачей справляюсь, но тут решила себя побаловать. Цены немного кусались, ну да ничего — тем более, что узоры на ногтях я сама при всём желании не нарисую. Рассмотрела громадный стенд с узорами. Потом такой же с лаками — заприметила нужный оттенок, записалась к мастеру.

На следующий день прихожу в счастливом настроении. Впрочем, оно тут же стало портиться — сидят эти мастера и курят, а вчерашний стенд с лаками сократился раз так в пять. Я робко намекаю, что вроде бы записана. Выходит тётка лет 45 и размера 60+. Ну да ладно, мне дела нет, кто мастер, — главное, чтоб делал хорошо. И тут началось самое интересное:

— Садись. Что делать хочешь?

От такого я опешила. Да, я моложе вас лет на 25, но кто дал вам право мне «тыкать»? Я не дочь, не подружка, не девушка в автобусе, которой можно нахамить. Я клиент, который платит деньги. Ладно уж, маникюр мне тогда был важнее, да и время поджимало, так что спорить я не стала.

Но самый блеск случился, когда она, неаккуратно срезав мне кутикулу на одном пальце и повторив то же на другом, громко вопросила:

— У тебя месячные?

Мое лицо начало вытягиваться. Тётка меня добила:

— Ты беременна?

Меня хватило только на то, чтобы ошарашено помотать головой.

— А чё тогда кровь не останавливается?

В общем, задуманный маникюр мне так и не сделали — лака нужного оттенка не оказалось, а из узоров мне были предложены цветочки и сердечки белого цвета, которые ничего не вызывали, кроме омерзения. А в салон тот я теперь не пойду, даже если мне заплатят.

На днях оказалась в салоне красоты. Оказалась не по воле случая, а вполне ожидаемо — подруги давно пользуются услугами тамошних мастеров, вполне довольны и уровнем обслуживания, и ценами. Записана я была на маникюр, педикюр и стрижку.

Со стрижкой всё прошло как нельзя лучше — ко мне вернулась моя любимая длина волос, здоровские кудрявые 1,5 см. Зато потом...

— Девушка, я не понимаю, зачем вам маникюр?
— Простите?..
— Вы же точно лесбиянка! (Спасибо, Кэп!) А я знаю, что вы руками делаете!

При этом девушка активно плюётся слюной, сожалея о том, что она не ядовита и не может меня прикончить на месте. Не знаю, правда, что смутило девушку больше — то, что я была против «давайте акрил сделаем, это модно!», или что-то ещё. Самое грустное, что это не первый случай. Ей-богу, задолбали.

Задолбали тётки на каблуках. Ей-богу, задолбали. То, что вы выглядите жалко, корячась на полусогнутых — ваше личное дело. Отвернуться и не смотреть несложно. То, что у вас ноги больные и деформированные уже в молодом возрасте — вы сами себе злобные буратины. Но вот то, что вас слышно метров за триста на оживлённых проспектах, уже касается всех окружающих. Вблизи же от вашего грохота мозги взрываются — это просто преступление против человечества!

Зачем вы уродуете себя и создаёте неудобства для окружающих? Неужели затем, чтобы какой-нибудь директор обувной фабрики наживался на вашей недалёкости? Пожалейте себя и нас, будьте людьми, а не копытными животными.

А меня вот совершенно задолбали парикмахеры, точнее, девочки-парикмахерши. Такое впечатление, что необходимым условием принятия на работу является справка о непрохождении школьной программы. Почему-то ни одна из троих тружениц красоты вообще не представляет, что такое угол, не дай уж бог упомянуть про градусы этого самого угла — почему-то всегда полукруг получается. Одна из троих после десятиминутных объяснений поняла, в чём разница, и попробовала исправить. Ну почти, почти...

И вообще, дорогие наши, зачем вы спрашиваете, что я хочу, если всё равно делаете что-то своё? Конечно, оптимальный вариант — наорать на меня, что я всё видела и могла сказать, если не так, когда вы что-то делаете за моей спиной. Я не хамлю и стараюсь тактично объяснять, что же было задумано, но всем знакомым потом очень не советую у вас появляться. И надо оно вам?

Я — рокерша со стажем. Одежда, внешний и внутренний мир соответствуют: чёрный плеер, телефон, наушники, волосы, одежда, обувь, тёмный макияж, — всё по списку.

Решила сделать очередную татуировку. Прихожу в салон, где меня всегда обслуживали по высшему разряду. Вижу на ресепшне новую девочку, видимо, недавно работает. Подхожу, прошу сказать мастеру, что пришёл клиент. Девочка кивает, смотрит в монитор, видит, что я записана на татуаж. Глядит на шесть-семь книг с трафаретами татуировок, долго думает. Поднимает на меня просветлённый взгляд, протягивает книгу.

Открываю первую страницу. Розовые цветочки, бабочки, белая лошадка. На что она надеялась?

Да, господа, это — татуировки! Ладно уж, вы подлетаете поближе рассмотреть. Имейте совесть хотя бы не хватать за руки и не скрести ноготком по самой татуировке, чтобы проверить, отойдёт или не отойдёт. Во-первых, это неприятно; во-вторых, я не очень-то и люблю, когда меня трогают посторонние люди своими неизвестно где побывавшими руками.

«Ты выглядишь, как шлюха». Конечно, вы-то со своими сапогами, похожими на чулки, и макияжем всех цветов радуги похожи на непорочное дитя.

«Татуировки только зэки делают». Дорогие мои, вы удивитесь, но татуировки практиковались и до нашей эры.

«Больно?» Мне — нет, а как вы перенесёте, я не знаю — вдруг вас охватывает ужас от одного вида иглы?

«Это же на всю жизнь!» Серьёзно?!

«Настоящая?» Скажу по секрету: мне сестрёнка каждое утро подрисовывает.

Я совсем не желаю, чтобы мы с вами подружились, но не надо смотреть на меня с брезгливостью и отводить детей — это слишком. И да, мне не хочется знать, какую там кису вы хотели набить себе под мышкой, но вовремя одумались. Вот, кстати, и моя остановка — до свидания!

Без роликов-то прожить можно. А каково ходить по женским магазинам? Если судить по их ассортименту, женщины делятся на две категории:

1. Девушки. Ростом от 180 см, не имеют вторичных половых признаков в виде груди. Носят: бельё — исключительно синтетические стринги, бюстгальтеры нулевого размера с жутким количеством поролона, кофточки — дешёвая синтетика, максимально яркая и пестрая, юбки — обязательно настолько короткие, чтобы были видны вышеупомянутые стринги, причём как сверху, так и снизу. Обувь — непременно на шпильке. При этом вся одежда должна быть сдобрена ведром стразов, разбавлена дырочками, заклёпочками и непонятными вышивками.

2. Тётки. Примерно на 20 сантиметров ниже первых и килограммов на 40 потяжелее. Носят: белье — дизайн времён Первой Мировой, цвет — чёрный либо грязно-бежевый (наверное, тётки не любят стирать), кофточки — ещё более дешёвая синтетика, юбки в пол, из которых можно сшить парочку чехлов для небольших автомобилей, обувь — тапки типа галош.

Зайдешь порой в магазин и вздохнёшь: за что ж нас так не любят?

Я продаю серебряные украшения с камнями. Магазин находится в коридоре крупного торгового центра. Все посетители думают, что я там сижу только как служба информации: где туалет, как попасть на другой этаж, где тут можно поесть... Я всё понимаю, проще спросить у меня, чем искать охранника или администратора, да мне в общем-то и не так сложно вам это подсказать — уже привыкла. Но не нужно лезть ко мне с подобными вопросами, когда я говорю по телефону (пусть и не с начальством), и уж тем более, когда я работаю с покупателем.

Милые девушки! Имейте мужество прервать разговор с подружкой, примерить украшение, а потом перезвонить ей, уже отойдя от моего отдела. Вам-то всё равно, а у меня сердце кровью обливается, когда я вижу, как вы небрежно одной рукой пытаетесь надеть кольцо за двадцать тысяч рублей, потому что не в силах оторваться от телефона!

Поднимайте хоть иногда глаза от своих ботинок. Над магазином огромными буквами написано: «СЕРЕБРО». Я устала отвечать на вопросы «Что это за металл? А это серебро? Всё серебро?» Будьте внимательнее. Клиентов, которые замечают вывеску, я благодарю отдельно, и помогаю им с большей радостью, хотя и невнимательных стараюсь не обижать.