Бюрократия

Ох-хо-хо… Писателям, наверное, и правда нужно платить за труд, а пиратство — это плохо. Но вот только при чём тут свобода информации? Это словосочетание совсем не значит, что «труд автора, переводчика, редактора не должен оплачиваться, потому что создаваемая ими информация должна быть всеобщим достоянием».

«Свобода информации» значит совсем другое. Да, это калька с английского. И в Великобритании, и в США Freedom of Information Act — это закон о праве граждан на доступ к информации, которой распоряжаются государственные органы. К разным реестрам, регистрам, статистическим данным. Чтобы на сайте госоргана чётко указывались контактные данные (и имена чиновников, ответственных за то-другое-третье). И многое другое.

Да почитайте хоть разделы «государство» и «бюрократия» на этом же сайте. Очень многие граждане страдают именно от недостатка свободы информации. Вот, хотя бы: «узнай свою задолженность — оплати — узнай, что узнал не за ту дату». Так вот, свобода информации — это, в частности, когда свою задолженность можно быстро узнать. И чтоб за «ту» дату.

У нас тоже есть соответствующий закон (№ 8-ФЗ от 9 февраля 2009 года, если кого интересует), но до его полного соблюдения нашим госорганам далеко. На Западе с этим тоже не всё идеально, судебных дел со ссылками на эти самые Freedom of Information Act хватает. Ну так для того эти законы и придуманы.

А электронных пиратов и тому подобное лучше к свободе информации не приплетать. Не о том это, господа. Хотя чего я задалбываюсь? Проституток называли и называют жрицами любви, разбойников — джентльменами удачи… Любовь и удача — настоящие — от этого ведь не обесценились? Так будет и с настоящей свободой информации. Ярлыки ярлыками, а караван идёт.

Я юрист, и я задолбалась.

Поскольку в основном специализируюсь я на земельно-правовых вопросах и сделках с недвижимостью, то обращения граждан ко мне, как правило, однотипные: договор купли-продажи квартиры составить, сделку в соответствующих инстанциях сопроводить, самовольную постройку узаконить, обременение снять, пошагово проинструктировать человека, куда и кому ему «флаг нести» в случае, если у него документы на недвижимость потеряны… В общем, обычные юридические будни. Однако несколько месяцев назад ко мне обратился гражданин с вопросом, который, как оказалось, нельзя просто так взять и решить в кратчайшие сроки, как уже сложилось за годы моей работы.

У этого гражданина (назовём его Василий) есть гараж. Обычный гараж, как у всех, только неузаконенный. Моя задача — в кратчайшие сроки оказать содействие в узаконении гаража, чтобы Василий мог спокойно нести бремя собственника, не боясь, что на эту собственность посягнут. В переводе на попроще — побегать по инстанциям.

Меня ждала утомительная, но вполне привычная процедура «время — деньги — деньги — время», финишная прямая которой — собственно государственная регистрация и получение той самой заветной «красивой розовой бумажки» как логическое завершение беготни по государственным и не только государственным учреждениям. С этого момента и начались приключения.

По истечении установленного законом срока вместо «розовой бумажки» я получаю уведомление о приостановлении регистрации. Причина: в базе Росреестра (там регистрируются сделки с недвижимостью) гараж почему-то именуется не гаражом, а домом с квартирой номер 1. В базе данных кадастровой палаты (подведомственной Росреестру организации) содержатся иные данные и собственник по имени Восилий. Это явилось основанием для приостановки регистрации, а для возобновления нужно привести сведения под один знаменатель. Межведомственное взаимодействие? Видимо, не слышали.

Хорошо, держите справку БТИ и нотариально заверенную копию паспорта Василия (моей доверенности, дублирующей паспортные данные моего доверителя, не хватило). На руках — расписка о внесении изменений в реестр с номером гаража, именем собственника и приложением дополнительных документов. Вроде всё. Банально: технические ошибки, исправить которые проще простого.

Вскоре из Росреестра мне пришло заказное письмо со всеми голограммами, уведомлением и описью вложения, содержащее отказ в исправлении ошибок. Причина отказа: «Описок, опечаток, грамматических ошибок либо подобных ошибок, приведших к несоответствию сведений, внесённых в реестр, допущено не было». Следующий абзац: «Сведения, содержащиеся в документах, представленных представителем по доверенности, не совпадают со сведениями, содержащимися в реестре». И кульминация документа: «Сведения о собственнике [фамилия и инициалы Василия] заменить на сведения (внезапно!) [моя фамилия и инициалы] невозможно». Иными словами, аппарат Росреестра не смутили ни написание имени «Василий» через «О», ни нумерация гаража как дома с квартирой. А вот в каком документе и, пардон, с какого перепугу специалисты энной категории усмотрели моё желание стать собственником гаража и моё требование вписать саму себя в качестве собственника чужого гаража, история предпочла умолчать…

А время, между прочим, как с ногами. Срок, на который была приостановлена госрегистрация, заканчивается. Василий нервничает: нет «розовой бумажки» — нечем подтвердить своё право собственности.

Сотрудники Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии! Я обращаюсь ко всем из вас и к каждому по отдельности, в том числе и к вам, заместитель начальника, подписавший этот абсурдный отказ. Имя вам — легион, но толку от этого я не наблюдаю совершенно. Мне неведомо, чем на самом деле вы руководствуетесь при порождении на свет подобного рода опусов. Меня не интересует, принимаете ли вы такие анекдотичные решения самостоятельно либо советуетесь со звёздами, космосом или инопланетянами. Но если вам станет что-то неясно относительно того, что от вас хотят и с какой целью к вам обращаются, пожалуйста, не поленитесь и позвоните обратившемуся к вам лицу по номеру его контактного телефона, который вы обязываете указывать в заявлении, и уточните все неясные моменты. Многие ваши коллеги уже давно так поступают, и никаких недоразумений у нас не возникает.

Не воруйте моё время. Время для меня — не только деньги, но и качество работы, отношение моих клиентов, деловая репутация. Не кошмарьте меня почтовыми «приветами», которые я самостоятельно могу получить по расписке, приехав к вам. Не доводите ситуации до абсурда. Не вынуждайте меня обжаловать отказ в суде. Не выставляйте свою государственную структуру на посмешище. Не позорьтесь сами и не позорьте ваших коллег: негативное мнение об одном из вас автоматом породит негативное мнение о структуре в целом. Если же вы элементарно ленитесь подойти к решению вопроса ответственно и внимательно, времени на обжалование и взыскание издержек я не пожалею.

Специалисты энной категории, государственные регистраторы, начальники, заместители и заместители заместителей! Если в этом посте вы узнаете себя и задумаетесь, я буду очень, очень рада.

Я студентка, уже третий год вынужденная проходить медосмотр в межвузовской поликлинике Северной столицы. Не пройти медосмотр не позволяет деканат: грозят отчислением. И каждый год в одно и то же время в одном и том же месте собираются пять групп из нашего вуза и ещё неизвестно сколько как минимум из трёх других. Прийти в другой день нельзя, так как только в этот день перевозят твою карточку из медпункта универа в поликлинику. Прийти пораньше нельзя — раньше, чем врач твоего вуза начнёт работу, тебя осматривать никто не будет.

Итак, в час Х около 150 человек сначала штурмуют регистратуру, где у каждого забирают паспорт, аккуратно одним пальчиком вбивают все данные из него и распечатывают талоны на приём (полторы минут на каждого в лучшем случае), потом вся толпа расходится по кабинетам и ждёт под дверью — пока врачи выпьют чай, пока пройдет кварцевание, пока они обсудят все новости…

Сам приём у каждого врача занимает примерно минуту. От тебя требуется только сказать, что жалоб нет, получить печать в карточку и идти дальше — смотреть тебя никто не будет. Например, стоматолог принимает в кабинете, где даже кресла-то нет. Практической пользы от этого медосмотра нет ни малейшей, а те люди, которые пришли показаться врачам по болезни, обычно так на приём и не попадают — ведь сначала идут те, кто на медосмотр. В итоге, простояв пять часов в очередях (из них ровно два только пытались в регистратуру попасть) и истратив кучу нервов, но все же получив долгожданную печать главврача, студенты разбредаются по домам, матеря тех, кто придумал этот медосмотр.

Можно было бы сказать, что так в любом госучреждении, но буквально через день после медосмотра случилось мне забирать загранпаспорт в ЕЦД. Получив талон с номером и просидев полчаса в уютном помещении за книжкой (да, стульев там, в отличие от помещений поликлиники, хватило на всех и ещё оставались), я без нервов и проблем получила паспорт, который, кстати, мне сделали всего за месяц (хотя по закону могли делать четыре). За эти полчаса паспорта получили ещё как минимум 50 человек, которые пришли до меня.

Ведь могут же сделать всё нормально, организовать работу так, чтобы огромное количество человек решило свои проблемы, не мешая друг другу (судя по ЕЦД). Но почему не делают?

В нашем доме начался капремонт. Районные органы управления смело повесили на грудь ещё одну медаль и отправили отчёты в органы повыше о том, как они здорово использовали бюджет по целевому назначению и сотворили благо для жильцов.

Чем же обернулось это мероприятие на практике?

Начался ремонт ранней весной с обшивки фасада минватой. С графиком проведения работ «сутки через четырнадцать» к концу августа весь дом успели облепить этой субстанцией. С тех пор он так и стоит, впитывая все осадки вот уже три месяца. Неделю назад на фасаде появилось несколько панелей, которыми минвату полагается закрывать. Теперь, когда условия для плесени оптимальны, можно доделать обшивку наружных стен.

Коммуникации в доме: стояки, короба и прочее. Так как прокладывали через все этажи от первого до девятого, пробили сквозные дыры в перекрытиях. Эти дыры благополучно остались после ремонта. Теперь жильцы могут, стоя на девятом этаже, подмигнуть соседу на первом. Причём такие отверстия появились не только в общих зонах, но и в квартирах! Теперь мы круглосуточно слушаем радио, которое глухая бабка из квартиры сверху не выключает вообще.

В скором времени к нам придут очередные сантехники, чтобы разобрать одну из стен в квартире, внутри которой находится, как выяснилось, общий стояк с горячей и холодной водой (нет, стена не самострой — вот так спроектировали нашу хрущобу). Причём предоставить доступ к коммуникациям жильцы, конечно же, обязаны-обязаны, а вот возвращать на место стену и приводить помещение в исходную форму не обязан никто.

Так в процессе ремонта дома одно только наше домохозяйство понесло убытков на сумму около ста тысяч рублей по самым скромным подсчётам: испорченные натяжные потолки, нарушенная звукоизоляция, дырки в полу и потолке, в перспективе сломанная стена с уродливыми трубами внутри и грязью вокруг, а также мелочи вроде голых участков стен, постоянной грязи и шума, хождения непонятных «иностранных специалистов» сомнительного вида.

В попытках пожаловаться хоть куда-нибудь мы обзвонили все мыслимые и немыслимые инстанции, от ДЭЗ до управляющей компании. В каждой из инстанций нам на свой манер объяснили, на каком месте они вертели вот таких, как мы, с несчастными разломанными стенами, плесенью по фасаду и прочими отголосками ремонта. Нет, восстанавливать стены и заделывать дыры никто не будет. Не предусмотрено сметой. Можете жаловаться куда хотите.

Да, это правда, можем — а толку? Никто в этой стране не боится жалоб, потому что жаловаться просто некуда. Всё, что мы можем — обивать пороги учреждений, принадлежащих той же системе, какая нам и устроила этот подарок. Мразотные бюрократы без стыда, с издёвкой разговаривают с людьми, которых обувают: «Ну, напишите письмо мэру, ха-ха». Люди погрязли в ощущении безнаказанности. В осознании бессилия тех, на чьи деньги они покупают себе дачи и квартиры.

Наша семья никогда не относилась к ненавистникам страны, стонущим, как же плохо здесь живётся. Нет, нам жилось неплохо, мы нашли свой баланс расходов и доходов, смотрели на жизнь оптимистично, в политику не лезли, не ходили на митинги и не орали о том, какие продажные у нас бюрократы.

И что в итоге? А в итоге родина поставила нас на деньги: причинили материальный ущерб и включили нам в квартплату стоимость достославного ремонта. Получается презабавная штука: спонсоры разрушения нашего дома мы же и есть. И наглый смех в лицо: а попробуй-ка, налогоплательщичек, что-нибудь с этим поделать!

Есть у нас такая идиотская штука, как преддипломная практика. За каким чёртом она заочникам работающим нужна — чрезвычайно интересный вопрос. Мы же маги и чародеи, умеем делать так, чтобы в сутках было 48 часов (правда, сами об этом не знаем ничего). Оказывается, практику можно не проходить, если ты принесёшь копию трудовой и что-то другое, что подтверждало бы, что ты работаешь по специальности (то есть в турфирме). Из моей группы в турфирмах работают реально человека три.

В первые дни последней сессии нам сказали, что можно быстро донести трудовые только до третьего или четвёртого дня — а потом всё, гайки, только идти на практику. Ясен пень, у меня и у многих других возможности такой не было. А недавно оказалось, что мистическим образом все, кроме меня и ещё одного бедняги, смогли замутить себе трудовые из турфирм и успешно от практики отмазаться значительно позже. «Ну-ну», — подумала я.

Второе «ну-ну» было, когда надо было за одним несчастным бланком ехать в универ (хотя что бы с них упало, если б они его вывесили на сайте или прислали старостам по электронной почте, чтобы люди скачали и распечатали сами?), далее переться на базу практики, ставить подпись и печать, затем снова ехать в универ, чтобы отдать несчастную бумажку. Чтобы зайти в кабинет, реально надо две минуты времени; я потратила около сорока пяти, и это не считая двух часов на дорогу туда и назад.

Теперь мне снова надо узнавать, когда всю фигню по практике сдавать, что нужно, как и чего. И поверьте, мне совсем не хочется тратить своё рабочее время на спортивное стояние под кабинетами. Не потому, что я ленивая такая. У меня нет времени — я сейчас очень много работаю.

Вот что мешает писать диплом удалённо? Почему я не могу преподавателю отправить вордовский документ, преподаватель не может прочитать, красным выделить те места, где всё неправильно, дописать ниже остальные претензии и отправить мне его назад? Это экономит гигантскую кучу времени и бумаги. Мы же вроде за чистую окружающую среду, правда? У меня волосы на голове дыбом встают, когда я думаю о том, какое количество макулатуры должна буду таскать туда-сюда, повторюсь, в моё рабочее время. Хорошо ещё, что мой шеф оказался человеком понимающим и предложил свою помощь, когда я ему эту фигню с практикой рассказала. Сам не так давно студентом был. А есть конторы, нашпигованные камерами; чтобы отлучиться с работы хоть на полчаса, там специальное разрешение с печатью от гендиректора нужно. И вовсе замечательно, что я не беременна, а дома не ждут грудные дети.

Это не просто бюрократия (или как её там) — это настоящий моральный прессинг. Желание показать: от нас, таких замечательных, и каких-то несчастных бумажек зависит, получите ли вы злополучные корочки. И это ещё хорошо, что я додумалась на заочное перевестись! На стационаре я бы точно коньки двинула, потому что люди оттуда просто дикие вещи рассказывают.

Завтра планирую выкроить время и всё-таки позвонить этому чуваку, который у нас занимается практикой. Боюсь, что не удержусь и скажу всё, что я об этом думаю.

Мне 16 лет, и для самостоятельного выезда из страны мне нужно письменное согласие родителей. Или не самостоятельного. Или не нужно. Это смотря какое настроение будет у тётеньки на границе. За последние несколько лет я разного наслушалась.

— С мамой? Так пусть она с вами подходит! Вы же несовершеннолетняя.

— Да что вы с мамой-то идёте? Вам что, пять лет?

— С одним родителем? Нужно согласие. Вдруг вы её без ведома отца вывозите?

— Да зачем мне ваше согласие, если вы с родителем!

— Нотариально заверенное согласие? Паспорта? Нужно свидетельство о рождении, а то откуда я знаю, что вы её мать?

Недавно случилась кульминация этой бюрократической комедии.

— Вы куда именно едете?
— В Тридевятое царство.
— А согласие куда написано?
— Во все страны Шенгенского соглашения.
— Я вас так не могу выпустить. Что такое страны Шенгенского соглашения? Сегодня их десять, а завтра двадцать пять. Тут написано: «Во все страны Шенгенского соглашения, в том числе Тридесятое королевство, Священную Римскую империю и Казанское ханство». А про Тридевятое ничего не написано.

Как по-другому сказать, что «все» обычно означает… ну, это… все?

Хорошо, что я летела всё же не одна, а тётенька принадлежала к клану «есть родитель — не надо согласия». Правда, ещё через минуту эта же тётенька подняла нам настроение.

— Вот вы даёте согласие на три года.
— На год.
— Ну, это вы на год, а другие — на три.

Эй, тупицы на границе! У вас тут неограниченная власть. Я даже не могу толком возразить, потому что улететь всё-таки хочется. Но ваш маразм уже из ушей лезет. Вы конкретно задолбали. Желаю вам и вашим детям так же границы проходить.

А в страшном сне пусть к вам словарь Ожегова придёт, что ли.

Как-то совершали мы с женой сделку: она продавец, я покупатель. Сделка подлежит государственной регистрации. Не хватило какой-то бумажки. Позвонили, сказали срочно делать, или регистрацию приостановят. Посоветовали (за это, кстати, спасибо) отозвать документы, чтобы потом подать по новой — так быстрее. Вот тут и началось.

Прийти на приём — это целый квест. Не хочешь сидеть часа четыре в очереди — приходи за час до открытия, просидишь от часа до двух. Электронная очередь? Да! Есть аппарат, выдаёт талоны, но половину времени он не работает, поэтому очереди уже две: одна за талонами, другая — с талонами на приём. Время в талонах не указывается, так что сиди и жди. Из девяти окон работают максимум четыре, и то по особым случаям. Обычно — не больше двух.

Есть запись через интернет. Забита на неделю вперед. Запись с интервалом в пять минут, но с пятиминутным талоном тебя не пропустят, потому что минимальная длительность приёма — пятнадцать. В итоге в записи через интернет — пять-шесть «окон» в день по пять-десять минут. Видимо, чтоб люди успели чаю попить. Что мешало сделать интервалы сразу по пятнадцать? Видимо, всемирный сионистский заговор. Время на талонах указывается, но не факт, что пригласят вовремя.

Ладно, получил талон, жду. Жена ушла в офис (работает через дорогу). Подходит очередь, звоню жене, иду на приём. Тут мне говорят, что необходимо присутствие обеих сторон. «Окей, — говорю, — сейчас подойдёт». Заявляют: с момента объявления по громкой связи о том, что подошла очередь, у меня ровно три минуты до того, как курица за стеклом начнёт оформлять документы. У них программа так устроена. Иначе очередь проходит, стой сначала за талоном, потом в окошко. Прошу начать оформление без жены (идти ей две минуты) — ни в какую: «У меня инструкция». Хочешь — подавай заявление от себя, но ждать возврата документов будешь не пять дней (кстати, почему сразу не вернуть, как обратились?), а двадцать. Жена опоздала секунд на сорок. Ушли ни с чем.

На следующий день получили отказ в регистрации. Почему — объяснять долго, но в отказе не было ни слова о том, какую же конкретно бумажку нам принести. Обошлись общими фразами типа «документ, подтверждающий бла-бла-бла». Не царское дело быдлу объяснять, какую справку нести и где её брать. Консультации, индивидуальный приём? Не, не слышали.

Отказ, выданный нам на руки, не поленились послать ещё и заказными письмами. Ну, этим не одни они страдают. Письма послали мне и жене. Моя попытка получить на почте письмо, адресованное жене, окончилась провалом: или лично, или по доверенности. Паспорта со штампами в расчёт не берутся. Может, это и правильно — тайна переписки. Но такое же письмо, адресованное мне, просто бросили в почтовый ящик.

Смотрю с тоской на южного соседа (Поднебесную), как радикально там проблемы с чиновниками решают, и обливаюсь горючими слезами умиления. Вот бы нам так!

Зачем всем государственным образованиям (и не государственным, но с лицензией) знать обо мне столько данных? Вы не в курсе, где я живу и какой у меня номер телефона? Не знаете, что у меня в собственности две квартиры и три машины? А, и даже в очередной раз не в курсе, что я частный предприниматель?

Да я идентифицирован уже по самое не могу, уже забыл, где и как засветился! Государство обо мне знает больше, чем я сам. Но всем это каждый раз надо обьяснять и расписывать. Задолбали вы меня.

Всем привет! Я гастарбайтер. Не спешите представлять себе немытого строителя со шпателем — я вполне себе офисный работник с европейской внешностью из ближнего зарубежья, которого на улице вы не отличите от россиянина. А задолбали меня вовсе не вопли «понаехали тут», которые я слышал только в шутку.

Большой спальный район Санкт-Петербурга, девяти- и двенадцатиэтажные здания 80-х годов прошлого века и множество новостроек. Приём ведётся два раза в неделю: два раза по два часа, чтобы сдать документы, и два раза по два часа, чтобы получить готовые. В день приходит от тридцати до семидесяти человек, но стабильно попасть на приём может не больше десятка. Чтобы остаться жить в России, нужно иметь действительно сильную любовь к этой стране и обладать огромной силой воли, чтобы не послать бюрократов попробовать самим пройти все круги ада на пути к паспорту гражданина РФ.

Как правило, очередь большая, и люди составляют список, чтобы не возникало путаницы. Электронной очереди нет, поэтому по сути список — это та же очередь, только кто за кем занимал, написано на бумаге. Многие упускают из виду этот факт, считая список чуть ли не официальным документом, необходимым, чтобы попасть на приём. В связи с этими списками возникает тысяча скандалов, небольшие стычки и даже драки. Как правило, люди, которые устали от того, что не могут попасть к инспектору, приходят за день-два, стоят со своим списком и в жару, и в холод, ночуют там, но хоть как-то организуют подобие живой очереди.

Сегодняшний случай поразил меня глубиной своей глупости. Приехал я в шесть утра и по очереди был третьим, чем оказался весьма доволен. В начале девятого (приём начинался в девять) появилась «мафия» со своим списком. Это люди, которые стояли в предыдущий день и просто записали в свой список всех, кто не попал. Спорить мне одному с десятком людей было бесполезно, и из третьего я превратился в тридцать второго. На вопрос, почему же они не стояли со своим списком всю ночь или хотя бы не явились пораньше, они ответили, что не могли, поэтому оставили свой номер телефона, который кто-то сорвал (зачастую это делают сами работники УФМС). Список превратился в некий документ, которому должны подчиняться все.

Однако активистки этого цирка наказали сами себя. В погоне за справедливостью по окончании приёма они начали переписывать заново свой список, но тех, кто стоял перед ними, снова вписали первыми номерами, хотя те успели зайти на приём, но у них что-то было неладно с документами. По законам логики они должны были попасть в конец очереди, но по закону справедливых тётенек встали впереди. В итоге для них очередь продвинулась всего на два-три места: ровно на столько людей, сколько подали документы окончательно. По моим скромным подсчётам эти списочные фетишистки попадут на приём не раньше, чем через неделю.

Для меня всё обошлось: оказалось, что мне нужно было прийти в другие часы приёма, где была нормальная живая очередь, хоть и со списком. Теперь я буду продолжать эпопею с документами в другом районе. Жду с нетерпением — что же придумают озлобленные бюрократией люди там?

Добрые коммунальщики обули нас на десять тысяч. В тот момент в квартире проживала одна я, и столько воды чисто физически бы не выкупала. Так как бедный студент не достанет десять косарей из своего дырявого кармана, решила я пойти с ними разбираться и судиться.

Как вы понимаете, один лишь запрос сведений в этом чудо-заведении затянулся аж на целый месяц. Ну ладно, не беда. Не беда и тот факт, что каждое утро в восемь и каждый вечер в девять нам звонили и весело вещали, что надо оплатить, а не то — ай-ай-ай! — в суд пойдём.

Беда в том, что суд наш в итоге прошёл хоть и в мою пользу, но в начале месяца. Представьте себе моё удивление, когда на следующий день нам опять позвонили эти чудо-люди, угрожая всё тем же судом! В ответ на мою вполне закономерную просьбу прекратить заниматься этим бредом я услышала: «Да мы вас другой компании до конца месяца заказали, не можем же мы отменить!»

Ещё восемнадцать дней у меня был чудесный будильник.