Образование

Читал тут историю про «школу жизни строгого режима», сиречь армию РФ, и чем дальше читал, тем больше меня мучил вопрос: а с какого перепугу эту контору называют «школой»?

В школе, как правило, есть педагоги, которые при помощи специальных знаний и оборудования обучают людей, то есть вкладывают в них знания, следят за процессом усвоения этих знаний, корректируют, если требуется. Если в процессе обучения необходимо привить какие-то навыки — используют специальные педагогические приёмы, упражнения и внимательно следят за ходом выполнения этих упражнений, особенно физических. Есть же спортивные школы, где обучающихся подвергают порой весьма серьёзным нагрузкам. Причём как физическим, так и психологическим, направленным на ковку спортивного характера. Но при всей жёсткости нагрузок учитель действует не просто так, а с очень точным расчётом, чтобы нагрузить, но не сломать, не навредить.

Что же мы видим в «школе жизни», описанной автором со знанием дела? Ни обеспечения, ни педсостава, ни программы обучения, ни желания обучать, ни даже дисциплины, а также какого-либо желания её поддерживать — одна сплошная уголовщина и наплевательство. За исключением нескольких спецчастей постоянной боевой готовности, которые можно уподобить лицеям при университетах — их мало, там сложная и очень специфическая программа. Так что от школы там ничего нет. Там есть экстремальные условия, но они просто стихийно существуют, не контролируемые никем. Это даже не школа выживания, там не учат выживать — там просто бросают в воду и даже не смотрят, выплывешь ты или нет. Это никоим образом не походит на процесс обучения. Это похоже на процесс отбраковки металлических изделий, котором те «изделия», которые отбраковку прошли, в большинстве случаев никак не используются. Для какого дальнейшего использования их отбирают и почему отбраковку обязательно должны проходить все молодые люди в начале своей сознательной жизни — мне не ясно. Ведь судьба не прошедших «отбраковку» незавидна и при этом никого, по большому счёту, не волнует.

Дальше автор упоминает сравнение армии с тюрьмой, порядки, которые роднят эти два института, хотя, по идее, ничего общего у них быть не должно в принципе — и тут же говорит, что вот такую вот «школу» все пройти должны. «Школу», персонал которой совершенно не заинтересован в сохранении жизни и здоровья своих подопечных, не заинтересован в приобретении подопечными каких-то навыков, «школу», в которой нет и не предвидится материальной базы, «школу», где процветает прямая уголовщина. Кого же такая школа учит? Ну да, из любой, даже самой поганой ситуации выживший человек способен извлечь некие уроки. Например, из отсидки в тюрьме или выживания в районе стихийного бедствия. Но это не повод называть это «школой» — и уж тем более не повод отправлять туда всех, кого видишь.

И в этой ситуации меня сильно задалбывают те, кто продолжает бубнить мантру: «школа жизни, должен служить». Не автор истории — он-то как раз внятно аргументировал свою позицию, — а просто досужие товарищи, а особенно чиновники, которые любят тыкать во всех, кроме себя, и вопить «должен». И почему-то все обходят неловким молчанием тот момент, что государство в ответ тоже много чего должно. Оно должно прикладывать достаточно большие усилия, чтобы поддерживать на уровне материально-техническую базу, условия жизни, дисциплину и соблюдение базовых прав и свобод человека, которые статус военнослужащего не отменяет. А пока государство только делает вид, что соблюдает всё вышеперечисленное, то и молодые граждане страны только делают вид, что проходят обучение в этой «школе», предпочитая сдать экстерном.

Мораль истории проста: если хотите, чтобы в вашу школу шли, сначала наведите порядок сами, а потом пеняйте на других.

Ребёнку шесть, и я задолбалась отвечать на вопрос:

— А он у вас ходит на курсы?

Это платные курсы для подготовки в первый класс. Сегодня меня об этом спросила воспитатель детсада.

— Обязательно надо ходить! Туда все ходят!

— И чему там учат?

— Читать, писать и считать. Ребёнок сейчас в школу должен приходить подготовленным.

— Подготовленным к чему?

— К усвоению школьной программы.

— То есть ребёнок ещё до первого класса должен научиться читать, писать и считать?

— Обязательно!

— А чем тогда он будет заниматься в первом классе?

Воспитательница смотрит на меня как на идиотку. Я начинаю злиться.

— Если это обязательно, почему этому не учат в детском саду? Вы же теперь официально та же самая школа, куда он пойдёт в первый класс.

Воспитательница мнётся:

— Ну, у нас очень короткие занятия, там ничему особо не научишь…

— И дети в таком возрасте не способны долго сидеть за столом.

Воспитательница заходит с другой стороны:

— Но на курсах заранее приучают к школьным правилам! Дети, которые на эти курсы ходят, они сразу такие собранные делаются!

— А мой, значит, несобранный?

— Ну, он не один такой несобранный…

— То есть, которые на курсы ходят, тоже не все собранные?

Воспитательница, с торжеством:

— Зато они уже умеют руку на занятии поднимать, если что спросить нужно!

Я изо всех сил делаю вид, что обучение такому важному и сложному навыку стоит нескольких тысяч в месяц.

— Хорошо, я скажу своему, чтобы он тоже руку на занятиях поднимал.

— А на курсы, значит, ходить не будете?

— Нет, у нас тренировки, мы не сможем и туда, и туда. А остальные-то как успевают с этими курсами спортом заниматься?

— А никто, кроме вас, никаким спортом не занимается.

— Как так? В прошлом году многие занимались.

— А теперь все на курсы ходят!

Всё, я уже не задолбалась. Я в нокауте.

С недавних пор нахожусь в поисках работы. После просмотра тонны вакансий и требований к ним поняла, что в любую компанию и на любую должность требуются исключительно активные и коммуникабельные люди. Причём не всегда имеет значение, грамотный ты специалист или нет, насколько порядочный и ответственный работник, ведь главное — иметь хорошо подвешенный язык, «активную жизненную позицию» и уметь лезть из кожи вон. Претендую на должность, требующую в основном работы за компьютером с документами и не подразумевающую общение с клиентами. Однако первое, что особенно волнует работодателя — насколько я коммуникабельна и как много у меня друзей. Да мало у меня друзей! Так и отвечаю, на что получаю косой взгляд. Нет, а что же делать некоммуникабельным людям? Тем, которые просто желают работать, спокойно заниматься своим делом, не привлекая внимания?

И дело не только в работе, а абсолютно во всём. Понимаю, что современные условия жизни вынуждают нас постоянно бороться и отстаивать своё место под солнцем, но неужели знания, ответственность, вдумчивость совершенно не ценятся? Я интроверт, а если сказать точнее — социофоб. Знаю, сейчас стало модно навешивать на себя эти статусы просто так, без причины, просто потому что это загадочно и оригинально. Причём подобным якобы «социофобам» и «интровертам» не составляет труда регулярно заливать в инстаграмы свежие фото с гулянок и тусовок в клубах, иметь в социальных сетях тысячи друзей и подписчиков, да и в целом вести довольно активный образ жизни.

У меня, к сожалению, социофобия не надуманная, и все её прелести я познала ещё в раннем возрасте. Моя застенчивость превратила учёбу в школе и институте в настоящее испытание на прочность. До сих пор у меня перед глазами следующая картина: первый класс, мне семь лет, играем в «каравай». Играет весь класс, всем весело, включая меня, только в конце я остаюсь единственной, кого так и не выбрали. Одноклассники пожимают плечами и уходят играть во что-то другое, а я так и стою одна. Да, поступив в школу, я далеко не сразу сумела найти подруг и долгое время была вот таким изгоем.

Шестой класс. Совместно с учительницей литературы ставим сценку, мне дают одну из главных ролей, поскольку память у меня блестящая, стихи читаю красиво и с выражением. Дома воодушевлённо готовлюсь: учу текст, подбираю подходящий наряд. На следующим день узнаю, что мою роль внезапно отдали другой, практически двоечнице, потому что я «слишком неактивная и тихая». В итоге моя замена с треском проваливается, толком не выучив роль, а передо мной позже извиняются, хотя особого облегчения это не приносит.

Одиннадцатый класс. Я по-прежнему не слишком общительна, но мне все же удаётся поддерживать отношения с одноклассниками на должном уровне. Я всегда рада помочь с домашним заданием, подсказать на контрольной, вежливо поддержать разговор, хотя мне это и нелегко даётся. Но однажды я нахожу на просторах социальной сети группу, где одноклассники с удовольствием насмехаются надо мной и проливают грязью. Снова молча это проглатываю: всё равно школа почти позади, и больше с этими людьми я не пересекусь.

Институт, первый курс. Одногруппница пару недель не приходит на занятия, и в это время я сижу на её месте. В аудиториях, в принципе, все сидят, как хотят, и никто к своему столу не привязан. Однако, в кои-то веки придя на пару, хамоватая одногруппница вышвыривает мои вещи и устраивает скандал на тему «как я посмела занять её место». Я, не зная, плакать или смеяться от подобной глупости, молча пересаживаюсь подальше от этого человека.

Третий курс. С группой готовим театрализованное представление для учащихся школ. Мне, помимо участия в мероприятии, поручено сделать фоторепортаж, зафиксировав всё происходящее на фотоаппарат. Но в последний момент я узнаю, что в спектакле роли для меня уже нет, и сфотографирует это дело тоже кто-то другой. Из подслушанных разговоров становится понятно, что произошло это, потому что я «неактивная, могу затупить и что-нибудь испортить». Нет, дорогие мои, я бы не затупила. Не испортила бы. Я никогда ничего не портила, когда в меня верили, давали шанс проявить себя, а не отмахивались.

То, что я молчаливая, не значит, что я тупая. Знакомые, зная о моей проблеме, советуют «ломать себя», становиться жёстче и раскованнее. Но почему я должна ломать в себе то, с чем я родилась? Мне сложно найти работу, потому что ни капли я не коммуникабельна, но я просто хочу работать, ясно? Не ходить по головам, не плести офисные интриги, не заигрывать с коллегами, а работать и поддерживать деловое общение. Если с кем-нибудь получится подружиться — буду очень рада, но дружить со всеми для меня нереально. Притворяться, строить из себя активную и позитивную я не могу.

Задолбали, любители коммуникабельных! Помните: молчание — золото.

Когда я встречаю знакомых, у которых есть дети, я почему-то не спрашиваю, сколько зарабатывает супруг, на каком курорте они отдыхали и поменяли ли и без того новую машину на ещё более новую. Я почему-то задаю глупый вопрос: «Чем занимаетесь, в какие секции ходите?» И знаете, что я чаще всего слышу?

— Какие кружки? Мы учимся! Ты просто не представляешь, какие сейчас в школе нагрузки!

Ну конечно, откуда мне! У них же есть дети! И они учатся! А у меня так, не пойми откуда взялось существо 165 см роста, 63 кг веса, которое ходит в школу, на музыку и постоянно занимается каким-нибудь видом спорта. Где уж мне знать про школьные нагрузки!

Первый раз услышав такое, я вздрогнула и начала судорожно соображать: а мы? Боже, может, я что забыла? Может быть, я несколько лет не определила ребёнка в школу, и он у меня не учится? Может, он, как беспризорник, и читать-то не умеет? Но нет, прихожу домой — фу-ух, всё в порядке: чадо лежит на диване и читает. Ну, слава Богу, значит, читать умеет. Иду дальше: форма школьная висит на вешалке, в рюкзаке какие-то книги… Может, не учебники? Да нет, учебники, чёрным по белому написано: «Для школ с углублённым изучением математики». Так, надо дневник посмотреть… Ну, ничего так, пойдёт. Четвёрки, троечки… Ого, пятёрка! По рисованию. Хм… Ан нет, ещё по истории и по английскому. Диагноз ясен: мы тоже учимся! Но почему-то я слово «учимся» говорю обычным тоном. Ну да, учится. Так же естественно, как спит, ест, моет руки, ходит в магазин, читает и занимается спортом.

Теперь я уже не вздрагиваю. Я со всей возможной вежливостью осведомляюсь у знакомых:

— В каком классе учитесь? Ах, в седьмом! Ну да, ну да! А где, простите, учитесь? В Оксфорде? В Гарварде? Не в Сорбонне, случайно? Ах, в средней школе Саратова, это та, что в Северном посёлке? О-о-о, моя родная школа! Физику кто преподаёт? Ух ты… Она мне её ещё преподавала, мы половину учебника в год проходили и ни шиша не знали. А химию? О, тоже знаю! Всё ещё в кабинете русского языка, где и в помине нет таблицы Менделеева? Ну как же, помню, помню! На трудах всё так же шьёте фартук? Полгода, надеюсь? Или нынче ускоренное обучение? А куда вы, простите, деваете остальное время? Ведь в сутках по-прежнему 24 часа. Ах, на домашние задания… Не успеваете больше ничего? Как страшно жить!

Почему-то многие родители считают, что главное в жизни ребёнка — это хорошо учиться. В их понимании, если у него в дневнике только положительные оценки, он сидит вечерами дома и делает уроки, а родителей не вызывают в школу — то всё, жизнь удалась. И у них, и у ребёнка! Ребёнок тихо сидит на уроках, зубрит множество нужных и ненужных вещей, раскрашивает контурные карты и не спорит с учителями. И это называется «учится». Чему, простите? Нет, я тоже настаиваю, что учиться надо, что тройка по литературе и истории — это вообще не оценка, биология вполне пригодится в жизни, а потому хотя бы на четвёрку её надо знать, а лучше всего понимать и применять. Но если жизнь ребёнка вертится только вокруг школьной парты и дома вокруг стола с домашними заданиями, это для меня нонсенс!

Так вот откуда берутся горбатенькие тощенькие очкарики, которые в лучшем случае чемпионы в какой-нибудь компьютерной стрелялке, но будучи выведены в лес на пикник, споткнутся на первом же сучке и даже не смогут приложить подорожник к разбитому носу, ибо не видели и не слышали, что есть подорожник. Мне кажется, что многие из них начнут озираться, не стоит ли под деревом лекарь, и думать, сколько монет он возьмёт за лечение.

Мне становится страшно за это поколение, которое усиленно взращивают именно мои ровесники. Они кичатся своим образованием, знакомством с новейшими педагогическими идеями, но почему-то забыли о системе образования в Древней Греции. Помните, нам всем в пятом классе это преподавали? Греки стремились воспитать человека интеллектуального и здорового, хорошо развитого физически, сочетать красоту тела и нравственные добродетели. Дорогие родители, почитайте вы учебник истории ещё раз! Покажите своим детям, что есть и другая жизнь — с музыкой, спортивными тренировками и соревнованиями, с друзьями, отдыхом на природе, палатками и кострами. Пусть они учатся жить.

Я студентка, проходящая практику в школе. И я задолбалась.

Нет, речь пойдет не об учениках или учителях-предметниках — с ними мне повезло. Даже групповые методисты, которые сами не знают, чего хотят, не задолбали. Казалось бы, полнейшая идиллия. Но неумолимо приближается необходимость сдавать отчёты. И тут появляются они — мои любимые однокурснички.

Нет, дорогая L., я не собираюсь игнорировать нашего общего методиста только потому, что твоего царского времени не хватает на то, чтобы несколько раз в неделю помелькать в стенах школы. Я хочу отработать практику сейчас, пока есть время и возможность, и позволить себе расслабиться (да, мне тоже это нужно, представляешь?).

Нет, М., я не поделюсь материалом, от которого ты презрительно отмахнулась месяц назад, когда я предлагала помощь. Что, сама не в состоянии найти? А я предупреждала, что контент непопулярен, искать проблематично. Но мы же самые умные… Так что сама, милая, сама. И передай то же самое N.

«1 новое сообщение». О. Вспомнила о моём существовании? С чего бы? А, до тебя к октябрю дошло, что началась практика… Кто твой методист и где найти требования? А что ты делала на конференции? Ах да, как же я забыла: твой гомерический смех аккомпанировал выступлению педагогов. Уж прости, в мои обязанности не входит помнить полный список методистов и прикреплённых к ним студентов. То же относится и к Р. Слушать надо было.

И дело не в том, что я зануда и педант с синдромом отличницы (скорее наоборот, редкий разгильдяй), жмот, эгоистка, неспособная думать о комфорте других. Просто в остальное время для вышеупомянутых людей я — та самая Света, которой нету. Тот факт, что с L. мы общались какое-то время вне университета, не отменяет её судорожных попыток избавиться от моего общества в присутствии однокашников (как же, ведь общение со мной — это потеря статуса!). Я уже молчу о систематически игнорируемых просьбах прикрыть меня и ответе «не знаю» на любой вопрос. Что касается M. и N., за предыдущие несколько лет их высочества не удостоили меня ничем, кроме презрительных взглядов. Общение со мной О. продолжалось ровно до тех пор, пока до неё не дошло, что самоутверждаться за счёт человека с более высоким интеллектом — не лучшая идея. Р. — отдельная тема. Упомянутое «Слушать надо было» использовалось в качестве ответа на каждый мой вопрос все предыдущие годы. И таких примеров предостаточно.

Ребят, я вас разочарую: от внимания ваших царственных особ я не описаюсь кипятком и не побегу на радостях исполнять все ваши прихоти и строчить за вас отчёты. Статус невидимки меня вполне устраивает. Оставьте пустое место в покое.

Задолбало рефлексировать по поводу сына-шестилетки, которому на следующий год идти в школу. Пока вообще непонятно, как пробиться в нормальное, чистенькое, русскоговорящее учреждение, где учителя бы учили, а дети — учились. Таких школ обычно две-три на новый стотысячник.

По словам участников прошлогодних боёв без правил: «В первый класс. Пусть победит сильнейший». Долгими зимними ночами суровые отцы и агрессивные мамаши держали оборону около приличных школ. Побеждал тот, кто мог сутки продержаться на февральском морозе и дать отпор наглым пронырам, не готовым положить здоровье на жертвенный алтарь образования ребёнка.

Интересно, какой аттракцион придумают в Минобразе в этом году?! Может, уже пора начинать готовиться к подаче заявления в первый класс — обливаться ледяной водой по утрам? Или писать списки, или звонить в администрацию, или взять в заложники приглянувшегося директора, или просто написать в «Задолба!ли»? Так и сделала. Стало легче.

И ещё: ребёнок к первому классу должен уметь бегло читать, вполне себе писать и унижать ближайший социум знанием Рабле, к одиннадцатому — защитить диссертацию. К окончанию института — Нобелевка?! Но эта история задолбала отдельно.

Дано: задание по математической физике, программа, в которой его надо выполнить, и я — третий день болеющая ангиной студентка последнего курса. Опустим, что задание никаким боком не относится к моей специализации, что у меня полно других дел. Самое главное, что эта необходимая программа никак не хочет устанавливаться на мой компьютер, хоть убей.

Иду в интернет с заданием — может, кто добрый подскажет. Один математический форум молчит, как партизан. Ладно, идём на известный форум программистов.

Первый пинок от модератора за неправильное оформление был вполне заслуженным и уменьшил желание что-либо спрашивать. Поковырявшись в разных сайтах, которые всё тот же модератор давал с крайней неохотой, сваяла что-то удобоваримое. Вы всё ещё помните, что я болею, потому не могу съездить в универ для проверки кода, и что не имею необходимого ПО? Спрашиваю всё на том же форуме, сработает ли моё творение. Недовольный «гавк» в мою сторону от модератора с предложением самостоятельно сделать проверку стал последней каплей.

Плевать, что в интернете фиг найдёшь нужную информацию. Плевать, что человек, которому это нужно больше, чем мне, сидит и играет в «танки». Но ты, модератор форума! Что тебе мешало сразу, например, залить материал по теме (уж за два года модераторства он мог накопиться) или скинуть нужные ссылки? «Нужные» — не относящиеся, скажем, к химии, в то время как я работаю над физической задачей.

Зачем ты занимаешься этим, если в каждой теме от тебя такие «гавки» в сторону форумчан?

Нет, не задолбал. Но настроение сильно испортил.

Я преподаю в инженерном кружке. Детки ко мне ходят разные, от 6 до 17 лет. У меня несколько групп, в каждой — разная сложность, разные задачи и возраст тоже разный. Те, кто прошли материал из первой группы, идут во вторую.

И вот первое занятие в самой первой группе. В конце занятия подходит ко мне родитель типичного ребёнка:

— Здравствуйте, N. N., как там мой Васечка?

— Василий? Нормально, после первого занятия сложно определить, результат будет в конце курса.

— Но всё же хорошо?

— Ну, на одном уровне со всеми.

— А может, чуть-чуть лучше? Мы с ним дома иногда копаемся в инженерной теме, мне так нравится!

— Я ещё раз говорю, после первого занятия нельзя давать точную оценку способностей.

Родитель грустно вздыхает и уходит.

Занятия раз в неделю. На следующем картина повторяется:

— Здравствуйте, N. N., как там мой Васечка?

— Здравствуйте. Неусидчивый, невнимательный, не умеет работать в паре, часто делает то, о чём я не говорю.

— Но он же у меня молодец!

— Они все молодцы. Результат будет виден на последнем занятии, а пока судить сложно. Работать в команде он научится со временем, а усидчивость будет.

— То есть у него есть инженерное мышление? Я всегда знал, что он будет инженером, так же, как и я, и мой отец!

Какое, к чёрту, инженерное мышление у ребёнка шести лет? Родители! Ваши дети — не ангелы, они не самые умные. Приводя ребёнка в кружок, знайте, что если вы любите собирать машинки и кораблики, то детям это не всегда нравится. У большинства детей нет способностей, интереса, а тем более и инженерного мышления. Интересуйтесь увлечениями ребёнка! Сил нет, задолбали!

Позвольте представиться: лингвист. А теперь поподробнее о том, кто это такие.

Лингвисты — это НЕ те, кто знает много иностранных языков. Чаще всего лингвист знает один-два, но может не знать их вообще и работать с родным языком (хотя их знание всё же помогает).

Лингвисты — это НЕ переводчики. Лингвисты изучают строение языка, работают над поисковиками и компьютерными переводчиками, но сами переводят только в качестве подработки.

Лингвисты — это НЕ преподаватели иностранных языков. Как уже было сказано выше, иностранных языков они могут вообще не знать.

Меня задолбали «лингвистические» лицеи, университеты и курсы. Слово «лингвистика» потеряло своё прежнее значение, и, хотя я не языковой пурист, меня это страшно печалит.

Можете называть лингвистов филологами, но не путайте полиглота с лингвистом.

Спасибо за внимание.

Здравствуйте. Я студент и по совместительству репетитор английского языка. Занимаюсь преимущественно с детьми младших классов, к их «косякам» отношусь спокойно. А задолбали меня их родители.

Уважаемые, вы правда думаете, что мой возраст даёт вам право относиться ко мне и моим словам легкомысленно? Не перезванивать, когда вы знаете, что ребёнок не придёт на занятие? Не брать трубку, когда я смотрю на часы (которые показывают, что прошло уже 10–15 минут с начала урока) и безуспешно пытаюсь дозвониться вам или вашему чаду, а потом прислать мне SMS: «Извините, забыли позвонить, Машенька/Серёженька/Катенька с температурой все выходные и не придёт»?

Также нормой являются опоздания детей на урок либо приход задолго до урока. Однажды я пришла домой за 20 минут до начала урока, а ученика нет. Позвонив ему, я узнала, что он пришёл за 30 минут (зачем?), постоял пять минут и ушёл.

Ещё просто «обожаю» родителей, которые выдают: «Ну, вы же сможете дать нам гарантии, что ребёнок будет знать язык?» Простите, о каких гарантиях речь, если ваше чадушко уже который раз приходит с четвертью домашнего задания, отмазываясь тем, что «забыл дома, не было времени, не увидел, не знал, где это задание»?

Знаете, мне надоело. Отныне я не буду заваливать вас тонной звонков и SMS. Пропустили урок — деньги не возвращаются. Опоздали — сидим ровно до оговорённого времени, да хоть в три раза меньше положенного. Я не собираюсь больше тратить своё время на роль Хатико. Задолбали.