Дети

Писали тут, что ребёнка нельзя ударить. А если ему так понятнее? Не обязательно же метелить так, чтобы он не мог даже прикоснуться к коже. Простой шлепок по попе — и ребёнку обидно.

Подрастает поколеньице, чьи родители решили вдруг стать гуманистами. Ага, это именно те дети, которые знают: всё равно им ничего не будет. Ну, крикнет родитель, подумаешь…

Вы видели, как ребёнок бесится в школе, а мать приходит и говорит: «А что же мне ему сделать?» — и это о сыне, которому ещё шести не исполнилось. Ребёнок — собственность родителей до 21 года. Это животное, которое нужно дрессировать, как бы грубо это ни звучало. Человек должен знать, что существуют определённые нормы поведения, и нежный возраст — ни капли не льгота.

Развели розовые романтические представления о маленьких детях: «Такие милые, ещё ничего не понимают». Они чертовски умны, очень быстро учатся манипулировать всеми, кто считает их «всего лишь малышами». Гуманисты, тоже мне… А когда этот ребёночек в 13–17 лет на вас нападёт на тёмной улице, защищаться тоже не будете, чтобы случайно не ударить «слабое существо»?

Влепить оплеуху, отшлёпать, задать ремня, вколотить ум в задние ворота, задать трёпку или порку, вздуть, показать, где раки зимуют, расписать под первое сентября, взгреть, выдать по первое число, высечь, накостылять…

Люди! Сколько ещё слов вы придумаете, чтобы не произнести позорящее вас: «Я ударил ребёнка»? Будьте честными хотя бы с самими собой, потому что своей неспособностью управляться с теми, кто слабее вас, без битья вы уже задолбали.

Я работаю в детском развлекательном центре. За месяц меня откровенно задолбала безответственность родителей, бабушек и дедушек, оставляющих своих отпрысков на детской площадке.

Каждый родитель искренне уверен, что 175 рублей за 10 часов — это безумно дорого. Всё же позволив себе эти дикие траты, родители пытаются исчезнуть в недрах торгового центра, абсолютно забыв про детей. Конечно, ведь за такую безумную цену я, 20-летний парень, просто обязан отвести девочку лет четырёх в туалет. Разумеется, когда вы уходите надолго, я напою и накормлю ребёнка в «Макдональдсе». Естественно, если ваш ребёнок захотел к маме и папе, я брошу всех детей, а с вашим буду носиться по торговому центру, ведь я всегда знаю, где вы. Я совершенно напрасно задерживаю вас (подумать страшно!) на целых три минуты, чтобы записать ФИО и номер сотового телефона.

А надпись «Администрация не несёт ответственности за оставленные вещи» вообще случайно здесь оказалась. Разумеется, ребёнок не может потерять или сломать телефон за 15 тысяч, а крупные купюры у тех же детей не намокают от пота, не мнутся и не рвутся. Мне же просто делать нечего, кроме как следить за вашими оплаченными покупками.

Но и это не страшно. Правда, весело лгать и приучать ребёнка ко лжи? «Сколько мальчику лет?» — «Пять», — гордо отвечает мамаша. Но вот сюрприз: дети честные! «Ма-ам, мне три!» Ясно как день божий: в правилах для красоты написано, что дети допускаются от четырёх лет. Маленького не обидят носящиеся, как слоны, восьмилетки, они же не раздавят его, спускаясь с трёхэтажной горки. Ах да, маленькие дети не боятся одиночества и темноты в лабиринте — они вообще слова «страх» не знают. И всегда говорят, что хотят пить, есть или в туалет незнакомым людям.

Честное слово, лишь одного человека из сотни мне не приходится ловить за шкирку и всё объяснять. Надоело!

Работаю в зоомагазине. У нас много птиц. Часто приходят мамаши за кормом коту и собаке и не смотрят за своими детьми. Наивная детская душа рвётся к общению с живой природой, пытаясь просунуть свои нежные пальчики в клетки с птицами. Один раз у пацана застрял палец между прутьев клетки. Хорошо, что птица испуганно забилась в угол. Палец мы высвободили.

Вышли из положения. Повесили над клетками объявление тридцатым шрифтом: «За откушенные пальцы администрация ответственности не несёт!» Теперь птиц созерцают исключительно на расстоянии вытянутой руки.

Я не учитель, но хорошо знаю и люблю геометрию. С некоторых пор занимаюсь подготовкой по геометрии школьников выпускных классов. Что интересно, задолбали меня не ученики, а их родители. Все ругают учителей (мол, они плохо и непонятно объясняют), систему образования, министров… Ругают всех, кто попадётся под руку, но только не своих детей.

Приходит ученик 17–18 лет. Чтобы приблизительно оценить подготовку, даю несколько очень простеньких задачек. На меня смотрят бессмысленные глаза, будто я спрашиваю что-то ужасное. Начинаем копать дальше — и выясняем, что дитятко застряло где-то на уровне 5–6 класса. Как заснул пять лет назад, так и проснулся. Естественно, он уже не понимает, что говорит учитель.

Вы что, усыновили и удочерили своих детей в 15–16 лет? Разве сложно классе этак в пятом подойти к своему чаду и спросить, что у него не получается? Заглянуть в тетрадь, в дневник, в учебник? Так нет: спали, спали — и вдруг в один прекрасный день вспомнили, что ребенок должен сдавать ЕГЭ и куда-то поступать.

Папы и мамы, не бросайте своих детей, интересуйтесь ими хоть немножко. А то ведь познакомитесь с ними на собственных похоронах — и не факт, что они вас узнают.

Уже сотни историй рассказаны и о молодых мамочках, и о самих «прекрасных» отпрысках. Знаете, что невообразимо удивляет? То, что почти всегда в конце истории рассказчик объясняет менторским тоном: «Ну что взять с детей, их так воспитали» или «Во всём виноваты родители».

Я вас сейчас нехило удивлю. Злость и агрессивность, девиантное поведение и прочие «нямки» подросткового периода могут быть не дефектом воспитания, а осознанной жизненной позицией сознательного 12-13-14-летнего индивида.

Да, в этом возрасте и мы с вами были весьма падки на внешнее, более авторитетное мнение. Но согласитесь, что такое хорошо и что такое плохо, нам объяснили. А дальше мы сами делали выбор: курить — не курить, избивать — не избивать, материться или нет.

Посмотрите на стаи малолетних волчат от 10 до 16 лет. Это, по-вашему, дефект системы? Нет, это сознательный выбор маленьких моральных уродов, которые формируют свои детские банды, чтобы быть сильнее и круче.

Одна из таких банд как-то пыталась опробовать свои гоп-стоповские замашки на мне в тёмной проходной. Жалею, что не покалечила этих «деток» сильнее, чем могла.

Мне не жаль ваших детей, если они матерятся. Если они нападут на меня, я буду защищаться. Встанет вопрос жизни и смерти — я, не задумываясь, убью вашего «ребёночка», который в 14 лет уже выше меня на голову и тяжелее на 20 килограммов.

Хватит лить розовые сопли на детство. Оглянитесь в конце концов: вся страна — большой питомник малолетних преступников, которые сами для себя решили жить, как звери. Любители поплакать над «бедными маленькими деточками, не получившими должного внимания», будьте готовы, что однажды такая «деточка» встретится и вам в тёмном переулке с ножом в руке. Можете прочесть ей свои лекции о несчастьях юности.

С тех пор, как жахнул кризис, я всё чаще слышу призывы рожать, не глядя на финансовую стабильность. Аргументы железные:

— В войну тоже рожали!
— Бог даст детку, даст и денег на неё заработать.
— Вот если б я был на месте ребёнка, я бы предпочёл жить бедно, но жить.

Этим мне промывали мозг СМИ, случайные знакомые, преподаватели в вузе. Вот спрашивается, почему я должна выключить даже не способность логически мыслить и просчитывать свои шаги хотя бы на шаг вперёд, а свой инстинкт самосохранения?

Во-первых, 8 из 10 папочек быстро линяют в неизвестную даль, стоит им сообщить, что теперь деньги пойдут не на кино и пиво, а центром вселенной отныне является крошечное существо. Оно плачет, капризничает, действует на нервы, ломает вещи, отбирает время и силы, болеет. Список продолжать?

Во-вторых, я не понимаю, почему мой ребёнок должен жить в нищете. Я хочу обеспечить ребёнка на мой взгляд необходимым: полезной едой, качественными игрушками и одеждой, крышей над головой, достойным образованием и возможностью увидеть хоть что-то, кроме пыльного города. Что в этом такого? Но нет: почему-то большинство советчиков уверены, что это роскошь. Незачем детей так баловать. Пусть ест «мивину», играет с одноразовым китайским ширпотребом, ходит в обычную школу и ютится с папой и мамой в однокомнатной съёмной гостинке. Никаких кружков и курортов. И пусть не болеет — это дорого.

В-третьих: возможно, для кого-то это открытием будет, но я отношусь к той группе людей, которые предпочли бы жизни впроголодь вовсе не рождаться. Может, советчики не понимают, но если ребёнок заболел, его нужно лечить. Здесь и сейчас. В случае со мной очень часто речь шла о минутах, и некогда было ждать, когда ж тот Бог подаст. И медицина у нас очень даже платная. Меня лечила, кормила, одевала и всячески возилась со мной мама. Папа исчез. Я уже маленькой девочкой видела, что мама не покупает себе ни косметики, ни красивых платьев, не может себе позволить отдохнуть, а разрывается между тремя работами, забыв про себя и личную жизнь.

Так вот: я бы спокойно отдала жизнь в обмен на счастливую маму.

Сейчас моей маме пятьдесят. Десять лет назад она родила второго ребёнка. У неё уже есть квартира, машина, жизненный опыт. Она уже ничем не напоминает ту издёрганную плачущую девушку 23 лет с больным ребёнком на руках. В моём детстве с трудом хватало на лекарства и врачей. Детство моей сестры такое, какое должно быть у любого ребёнка: лицей, уроки верховой езды, музыкальная школа, несколько кружков по рукоделию и рисованию, активные занятия спортом, танцами, регулярный отдых, экскурсии по всей стране. Но главное то, что у неё есть возможность реализоваться, она может спокойно учиться, она может развиваться в любую интересующую её сторону. Главное, что её жизнь богата впечатлениями. Именно это важно дать ребёнку.

Огромный торговый центр. Целый этаж с кафе быстрого питания, самые большие очереди — в небезызвестный «Макдональдс». Вперёд меня, довольно щуплой, прёт здоровенный блондинистый крейсер лет сорока с шести-семилетним прицепом.

— Женщина, вы в курсе, что тут очередь?
— У меня ребёнок!
— Ваш ребёнок не грудной, он уже школьник. Вокруг вас ещё полно мам с детьми, но все они стоят спокойно. Сделайте то же самое.

В ответ — мат, крики. Кто-то, правда, вступается, но настроение всё равно испорчено.

* * *

Стою на эскалаторе. Сзади меня раздаются какие-то вопли, и вот на мою ступеньку с левой стороны плюхается ещё один такой довесок. Прыгает на ступеньке, раскачивается и колотит кулаком по поручню. Сзади ребёнка образовывается толпа из тех, кто спускался по левой стороне. Оборачиваюсь — мамашка стоит за моей спиной.

— Женщина, потрудитесь объяснить своему ребёнку правила поведения на эскалаторе.

В ответ снова крики и советы не лезть не в своё дело.

* * *

Иду по улице, навстречу несётся очередной малолетний идиот на самокате. Отхожу в сторону — едет на меня. Резко отпрыгиваю в другую — разворачивается и снова на меня выруливает. Въезжает со всей дури мне в живот и гогочет. То ли от злости за испачканные брюки, то ли от резкой боли в колене, травмированном в спортивном прошлом, которым я попыталась задержать самокат, я инстинктивно отвешиваю придурку такую оплеуху, что он заваливается на бок вместе с транспортным средством. Тут же вырисовывается невесть что делавшая до этого мамаша и грозит мне всем на свете, от полиции до расстрела.

— Где вы были, когда ваш ребёнок сознательно пёр на меня?
— Ах ты тварь, я на тебя в суд подам, мой малыш плачет!

А теперь запомните, тупорылые мамаши. Я ничуть не жалею, что ударила ребёнка на самокате. Я ничуть не жалею, что наорала на первых двух куриц, невзирая на то, что их дети стояли рядом. Я буду это делать и дальше. Ребёнок — это не универсальный билет в волшебную страну, где можно творить что угодно безнаказанно. Прожили вы порядочно, наклепали отпрысков — молодцы. А теперь повторите правила поведения в общественных местах и расскажите их заодно своим детям. Невыносимо задолбали.

Люди, как же вы надоели своим неприятием детей! Я их сама недолюбливаю. Честно. Мне не нравится существо, способное измазать слюной всё подряд. Но я понимаю, что это нормально. Для детей нормально тащить всё в рот, особенно для маленьких. Они так познают мир и развивают рецепторы.

Если дать ребёнку шоколадку, он ею что-нибудь испачкает. Исключений очень мало. Причина в том, что у него пока только развивается координация действий, и руки-ноги не всегда идут туда, куда задумано. А уж если вспомнить о том, как сложно заинтересовавшемуся ребёнку удержать в голове ещё и второстепенные мысли…

Дети хотят бегать. Дети любят бегать. Это развивает мышцы и всё ту же координацию. Если они этого делать не будут, то вырастут в толстых ленивых увальней. К слову, бегать два часа в день на детской площадке — это мало.

Дети плачут и капризничают. Сила этих двух явлений прямо пропорциональна реакции родителей, и тут вы ничего не сделаете. Однако даже у самого идеального родителя не может быть ребёнка, который не плачет и не капризничает. Вы плачете, когда вас бросил любимый человек. Он — когда его бросил любимый шарик. Если вы знаете, что стоит на кого-то чуть-чуть надавить, и этот человек выполнит любое ваше пожелание, вы, скорее всего, так и сделаете. Как и ребёнок — это и есть каприз.

Дети ссорятся друг с другом. Да-да, нормальные дети, не привыкшие ещё врать в лицо о своих эмоциях. Впрочем, ссоры забываются быстро и служат ещё одним способом подготовки ко взрослой жизни.

Вам это мешает — это можно понять. Мне порой тоже. Но что вы предлагаете?

Оставлять детей дома? Доколе? Пока ему 21 не стукнет (а то подростки, знаете, тоже не ангелы)? Если родители последуют этому совету, то вырастят человека, совершенно не готового ко взрослой жизни. Ребёнок должен понять, как вести себя в магазинах. Перед этим он переделает всё то, что делает ребёнок, и еще какое-то количество времени будет стараться, но у него не будет получаться.

Или вот прекрасный совет по воспитанию: «Дети должны быть видимы, но не слышимы». Этакие тихие тени, вежливые и послушные. А потом люди удивляются, почему из них не вырастают сильные духом мужчины или уверенные в себе женщины, почему жизнь не удаётся? А с чего б ей удаваться? Она у таких детей как-то с самого начала не заладилась.

В общем, детоненавистники, раздражаетесь — раздражайтесь молча. Дети нужны для того, чтобы через двадцать лет были новые взрослые. Нравится вам это или нет, но они должны пройти какие-то этапы, прежде чем станут аккуратными, терпеливыми и вежливо-лицемерными, как и все мы. А до той поры с детьми можно договориться. Спокойно, искренне и без злости рассказать, почему вам что-то не нравится, предложить другое занятие, решить проблемы. Вы и сами когда-то были такими, и прекрасно знаете, что вам надо было сказать, чтобы вы передумали.

Так что договаривайтесь и терпите. Возможно, этот непослушный своевольный мальчишка — ваш будущий сильный и уверенный в своей позиции зять.

Я часто помогаю жене в воспитании наших полуторагодовалых близнецов. Каждый день я гуляю с детьми, давая возможность супруге заняться собой и своими делами. Я езжу на чоппере, у меня длинные волосы, татуировками покрыто практически всё тело. Как же задолбали молодые мамы-бабушки-тёти на детских площадках!

Да, это мои дети.

Да, я разрешаю им бегать по лужам. По возвращении домой они отмокают в горячей ванной, а для стирки одежды есть блага цивилизации.

Да, я разрешаю им ходить по улице в костюмах Человека-паука и Бэтмена. Это тот же хлопок, только разноцветный.

Да, им можно ломать игрушки. Игрушки покупаются для развлечения детей. Как хотят, так и развлекаются.

Да, им можно бегать и прыгать. От ободранных коленок ещё никто не умирал, а их штаны мне не жалко — куплю новые.

Апофеозом была фраза блондинисто-розовой мамаши с розово-кукольной дочкой под руку: «Как же его жена детей с таким отпустила?» Стоит ли говорить, что супруга отличается внешне от меня только отсутствием бороды и разницей сантиметров тридцать в росте?

Воспитывайте своих детей, а своих я воспитаю сам. Задолбали!